– В Абхазии планируют установить уголовную ответственность за членство в воровском сообществе. Как вы к этому относитесь?
Эля: Мне кажется, что бы у нас не устанавливали, ничего в нашей жизни не изменится. Закон есть закон. А межличностные отношения у нас, в Абхазии, это межличностные отношения. И что бы кто не предпринимал, я думаю, что толку все равно не будет. Ну, примут они этот закон, а дальше что? У нас станет меньше воров? Абсолютно ничего не изменится. Они как были, так и будут. Пока в головах людей не произойдут изменения, как у профессора Преображенского – с чего начинается разруха? С головы – вот если эта разруха будет продолжаться, ничего в нашей жизни не изменится. Никакие законы не помогут.
Гудиса: Положительно. Я считаю, что если это приведет к борьбе с преступностью, то это хорошая инициатива. Но как будут реализовывать – это вопрос.
Your browser doesn’t support HTML5
«Ну, примут они этот закон, а дальше что? У нас станет меньше воров?»
Рита: А что до сих пор нет никакого закона?
– Нет.
Рита: Я только положительно отношусь, только за!
Рисмаг Аджинджал: Абхазия поддерживает международное право. В международном праве есть презумпция невиновности. Если человек нарушил закон, он, безусловно, должен быть наказан. Эту норму я совсем не понимаю. Мое частное мнение по этой инициативе: насколько я знаю, буквально на днях в России приняли подобный закон, и теперь очень быстро обсуждают его в Абхазии. Я уже несколько лет занимаюсь продвижением, я считаю, и многие говорят, что это очень полезная для страны инициатива, продвигаем антикоррупционное законодательство. Продвигаем очень долго и тяжело. Сам механизм выбора повестки – я считаю, что моя повестка важнее, но она не проходит, тут другая повестка появляется. Для меня это странно звучит. И я хочу сказать: однозначно для меня чиновник, который ворует, гораздо больше представляет угрозу, чем какой-то вор в законе.
Тина: Положительно, конечно. Хотелось бы, чтобы у нас было правовое общество, хотелось бы, чтобы у нас государство работало, хотелось бы, чтобы законы исполнялись.
Автандил Сурманидзе: Надо сначала посадить всех чиновников, кто по сто-двести миллионов ворует. А потом с нашими ворами, как они их называют. Это абхазы, им некуда отсюда уходить. Они за свое содеянное по полной программе отсидели. Если он не причастен, если его за руки не поймали, за то, что где-то, когда-то, за что его сажать?! Это неправильно, пускай чиновников, они – коррупционеры, пускай их посадят, кто наносит ущерб нашей стране.
Светлана Адлейба: Я слышу, я читаю в интернете то, что вы сейчас говорите, что хотят установить уголовную ответственность. Может, к лучшему, может быть, у нас что-то изменится в хорошую сторону, я так считаю.
Даур: Давно надо было, 26 лет прошло. Надо было с первого дня этот вопрос поднять, парламент пусть решает. Их дети тоже страдают, не только мы.
Анна: Судить нужно! Нужно вносить этот закон.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия