Иванишвили идет ва-банк

В стране горных дорог и старых микроавтобусов пассажиры часто чувствуют себя заложниками, особенно когда водитель увеличивает скорость на опасном участке, вместо того, чтобы притормозить. Легкая обеспокоенность быстро превращается в леденящий ужас, пальцы стискивают поручни, сознание тщетно ищет причину происходящего (Тормоза отказали! Он пьян! Он сошел с ума!) и тихие вздохи «Спаси и сохрани!» чередуются с нецензурными вводными оборотами перед восклицанием «Что ты творишь?!» – Да что ж ты творишь, Бидзина Григорьевич?! Именно этот вопрос, судя по соцсетям, больше всего беспокоил граждан на минувшей неделе; кажется, они начали видеть в верховном правителе спятившего водителя.

Даже в самые сложные годы, например, в 1992-м или в 2012-м, июль оставался месяцем политической сиесты и снижения напряженности. Происходящее ныне беспрецедентно – митинги, аресты, российско-грузинская конфронтация с трагикомическим дуэтом Гаврилова и Габуния, инфляция, а еще десятки заявлений, услышав которые легендарный психиатр Авлипий Зурабашвили, вероятно, предложил бы распылить над столицей аминазин с помощью сельхозавиации. Отдельные конфликты, подобно очагам пожара, слились в один, очень опасный для правящей партии кризис. Но, используя пропагандистскую машину, она все же сумела уменьшить масштабы акций протеста, начавшихся после жестокого разгона митинга 20 июня, в то время как ненавидимую (чего уж греха таить) Бидзиной Иванишвили телекомпанию «Рустави 2», благодаря решению ЕСПЧ, возвратили одному из прежних владельцев, Кибару Халваши, а он вряд ли будет вести против властей информационную войну.

Иванишвили идет ва-банк

Опыт минувшей пятилетки подсказывал, что после (пусть относительного) успеха на обоих «фронтах» «Грузинская мечта» попытается успокоить общественность и перенести ее внимание на менее хардкорные темы, например, на избирательную реформу. Но Иванишвили пошел на обострение. Генеральная прокуратура обвинила ведущего банкира страны Мамуку Хазарадзе и его партнера Бадри Джапаридзе в легализации незаконных доходов, а затем был арестован лидер партии «Победоносная Грузия» Ираклий Окруашвили (его обвиняют в организации массовых беспорядков). И ни один эксперт не сказал, что это произошло «само собой», без прямого указания Иванишвили.

Посольство США в Грузии выразило обеспокоенность в связи с контекстом и временем выдвижения обвинений против банкиров. Следует учесть – двумя неделями ранее Хазарадзе заявил, что в сентябре создаст новое общественное движение. Впрочем, причинно-следственная цепочка намного длиннее, конфликт начался как минимум в 2017-м (судя по интервью Иванишвили годичной давности). О его причинах говорили разное, но все версии можно свести к двум основным. Согласно первой, Иванашвили напугали политические амбиции Хазарадзе и его альянс с премьер-министром Квирикашвили. Краеугольным камнем второй версии являются некие интересы, реализации которых якобы помешал Хазарадзе как основатель консорциума развития глубоководного порта Анаклия, – их обычно связывают не только с Иванишвили, но и с могущественными евразийскими державами. Многим показалось симптоматичным, что посольство США включило в свое заявление абзац о поддержке «проекта порта Анаклия, являющегося источником значительных американских инвестиций в Грузию», несмотря на то, что обвинения Генпрокуратуры касались не Анаклии, а событий десятилетней давности в банке ТВС. О них правоохранительные органы как-то уж очень внезапно вспомнили, после того как Иванишвили начал испытывать к Хазарадзе такую личную неприязнь, что отправил в отставку премьер-министра (главной, хоть и не единственной причиной стало сближение Квирикашвили с опальным банкиром).

Часть комментаторов предпочитает использовать биполярные модели и пишет, что Иванишвили торпедирует проект в интересах Кремля, другие же, не отрицая негативного влияния России, полагают, что ключевым является китайский фактор, а в руководстве Грузии есть люди, которые изо всех сил стремятся изменить ситуацию в Анаклии и обеспечить доминирование компаний из КНР, а значит и стоящего за ними государства. Возможно, таким образом они пытаются выполнить обязательства, взятые еще до того, как между США и Китаем вспыхнула экономическая война, а госсекретарь Майк Помпео (полтора месяца назад) заявил:

«Выражаю надежду, что власти Грузии до конца доведут строительство глубоководного порта. Этот проект поможет Грузии наладить отношения с развитыми экономиками, что позволит избежать влияния России и Китая, которые, хотя и позиционируют себя как друзья Грузии, не являются проводниками ее интересов».

Что же стало причиной перевозбуждения властей – политические планы Хазарадзе или Анаклия? Использование правоохранительных органов в политической борьбе, как правило, не понижает, а повышает рейтинг (тут можно вспомнить о выборах 2012 года). Именно поэтому год назад, когда прокуратура впервые атаковала Хазарадзе, возникли конспирологические теории о целенаправленной «раскрутке» комфортного оппонента к парламентским выборам. Подобные методы вызывают крайне нервозную реакцию зарубежных партнеров, и они попросту нерациональны, тем более что партия власти все еще обладает множеством политических и информационных инструментов. «Грузинской мечте» вряд ли удастся оттеснить Мамуку Хазарадзе на обочину так же легко, как Паату Бурчуладзе на выборах 2016-го, однако слабые точки, безусловно, есть и у него – часть элиты относится к нему если не враждебно, то с подозрением, и госпропаганда уже делает все для того, чтобы население увидело в нем отвратительного ростовщика.

Традиционно грубые, неуклюжие действия прокуратуры будут лишь мешать «Грузинской мечте» на этом направлении. Если же главная цель – Анаклия, то они покажутся более эффективными, поскольку обвинения в отмывании денег и чуть ли не в воровстве, несомненно, могут стать стоп-сигналом для инвесторов, размышляющих о перспективах проекта. Не исключено, что Анаклия – «Цель №1», а все остальное второстепенно (хоть и немаловажно) – будь то политические комбинации или, например, желание надавить на телекомпанию «Пирвели». Как выяснилось, в связи с делом о легализации незаконных доходов прослушивали (в том числе) и телефон ее владельца Вахтанга (Вато) Церетели, который вместе со своим отцом, бизнесменом Авто Церетели является давним партнером Хазарадзе.

Но попытка втиснуть действия Иванишвили в рамки наиболее рациональной стратегии может потерпеть неудачу, особенно если мы обратимся ко второму резонансному эпизоду минувшей недели. Хазарадзе и Джапаридзе суд оставил на свободе под залог в 700 тысяч лари, запретив им выезжать за границу без разрешения (что создаст определенные неудобства в процессе переговоров с иностранными партнерами), а в случае Ираклия Окруашвили избрал мерой пресечения заключение. После «Революции роз» Окруашвили занимал ряд высших постов, но в конце 2006-го рассорился с Михаилом Саакашвили, а год спустя заявил, что президент занимается антигосударственной деятельностью и организацией политических убийств и сразу же был посажен в тюрьму по обвинению в вымогательстве и неправомерном использовании служебного положения. Чуть позже, когда он признал вину и сказал, что оболгал Саакашвили, «дабы получить политические дивиденды», его выпустили под залог в 10 миллионов лари, и он уехал за границу, где начал рассказывать о прежних соратниках еще более страшные вещи. Окруашвили вернулся в 2012-м, после победы «Грузинской мечты» на выборах, а в июне 2016-го дал показания против Саакашвили и Мерабишвили по делу об избиении парламентария Валерия Гелашвили. После того как в октябре 2016-го Окруашвили безуспешно попытался повторить свой успех 2003 года и стать депутатом от Горийского мажоритарного округа, его отношения с правящей партией обострились.

В 2018-м он призывал голосовать на президентских выборах за Григола Вашадзе из «Нацдвижения», что, с учетом прошлого Окруашвили, выглядело немного странно. Впрочем, из-за низкого рейтинга фигуранта все это происходило где-то на периферии политического и информационного пространства. Всеобщее внимание Окруашвили привлек относительно недавно, когда заявил, что являлся подлинным владельцем «Рустави 2», тогда как заполучивший ее Кибар Халваши был лишь подставной фигурой, «мальчиком на побегушках». В подтверждение своих слов он указал на договор, подписанный в Берлине в 2010 году (Халваши утверждает, что его подпись подделана). Окруашвили рассказал еще несколько интересных историй, например, о высокопоставленных чиновниках эпохи Шеварднадзе, которые еще до «Революции роз» платили лидерам оппозиции, чтобы те, придя к власти, не трогали их («В апреле 2003-го я взял у одного министра-силовика 600 000 долларов» и т. п.). Бывший министр внутренних дел (затем обороны, затем экономразвития) буквально сыпал такими репликами – на их основе можно было возбудить сразу несколько уголовных дел. Он говорил и о негативной роли Иванишвили и как бы намекал, что знает намного больше. И тут его задержали, обвинив в организации массовых беспорядков 20 июня.

Правоохранительные органы опубликовали видеозапись, дабы подтвердить, что Окруашвили в тот день пытался силой пробиться в здание парламента, но дискуссия о произошедшем в СМИ и соцсетях велась в иной плоскости – рассуждали, прежде всего, о том, что Иванишвили решил попросту заткнуть Окруашвили рот и сделать из него пример для тех, кто намеревается использовать в Грузии рецепты Майдана или говорить с хозяином «стеклянного дворца» на языке шантажа. Оппозиция, несомненно, назовет Окруашвили политзаключенным и укажет на явный диссонанс между его скандальными разоблачениями и предъявленными ему обвинениями.

Возможно, наиболее важным был адресованный всем без исключения намек – «Не приближайтесь к «Рустави 2»!» Иванишвили, по всей вероятности, хочет поставить точку в затянувшемся споре о правах собственности. Если бывшие владельцы вместе с частью сотрудников создадут «Рустави 3» или какое-нибудь «Лазика ТВ» и, так или иначе, успеют раскрутиться до выборов, они вряд ли обретут хотя бы четверть прежнего влияния, поскольку «Рустави 2» не просто оппозиционный телеканал, а в первую очередь социальный феномен.

Крах СССР, экономический кризис, войны и неурядицы привели к тому, что десятки тысяч грузинских семей, подхваченных очередной волной урбанизации, оказались в крайне тяжелом положении, оторвавшись от провинциальной жизни, но не успев вписаться в городскую. Одни безропотно приняли предложенные старой элитой правила интеграции, другие же примкнули к массовым движениям (сперва «звиадистскому», затем «мишистскому»), пытавшимся опрокинуть социальную пирамиду. «Рустави 2», благодаря чутью его «главного архитектора» Эроси Кицмаришвили, с самого начала заговорил на их языке, впитывая и ретранслируя их мироощущение и создавая обширное дискурсивное поле.

Старая элита и лояльные ей группы ненавидели канал с вызывающе нестоличным названием, как Чужого из фильма Ридли Скотта. Буквально на днях один историк спросил в дружеском кругу: «Ну, как там это телевидение побежденного плебса?» (дело в том, что после «Революции роз» «Рустави 2» называл себя «телевидением победившего народа»). Кажется, он вынашивал свою шутку без малого 20 лет, и за ней стояла история другой борьбы и иная правда – правда контрреволюции. Нельзя сводить конфликт вокруг «Рустави 2» только к противостоянию вождей и их партий, пренебрегая социальным и психологическим подтекстом. Даже голосующий за «Грузинскую мечту» условно-среднестатистический житель спального района то и дело смотрел «Рустави 2» и, возможно, ощущал глубинную связь с телеканалом или ностальгию по утраченной пассионарности. Если не сам Иванишвили, то его советники совершенно точно понимали, что «Рустави 2», несмотря на очевидный упадок последних лет, все еще мог прикоснуться к сокровенным чувствам сотен тысяч граждан вне зависимости от их политических предпочтений. Его клон едва ли будет обладать совокупностью необходимых для этого качеств, а новое поколение, вероятно, найдет себе другое «теле-зеркало».

Но, как бы там ни было, покой грузинам только снится. Полицейские проводят аресты, прокуроры выдвигают обвинения, судьи выносят приговоры, а Иванишвили жмет на газ, вместо того чтобы притормозить, не обращая внимания на вопли испуганных пассажиров. И все гадают, что является причиной – самоуверенность, глупость или то, что обычно маскирует обтекаемый термин «эксцентричность». Возможно, всему виною страх, возникший после того, как Бидзина Иванишвили впервые ощутил, что теряет контроль над страной, и желание срочно доказать обратное.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции