Новый премьер-министр Грузии Георгий Гахария приступил к исполнению своих обязанностей. Полгода назад это сообщение было бы воспринято в целом спокойно, поскольку пропагандисты правящей партии с ноября 2017 года убеждали граждан в том, что Гахария вскоре возглавит правительство. Но после того как 20 июня сотрудники возглавляемого им МВД, действуя очень жестко, разогнали митинг у здания парламента, разговоры о его карьерных перспективах на какое-то время прекратились; назначение на пост премьера стало казаться немыслимым.
Если бы два месяца назад председатель «Грузинской мечты» и фактический правитель Грузии Бидзина Иванишвили заявил, что Гахария возглавит кабинет, это почти наверняка привело бы к взрыву негодования и многотысячным акциям протеста. Но на минувшей неделе он добился желаемого без особых осложнений. Вообще, общественное мнение в Грузии весьма переменчиво (то, как зверь, оно завоет, то заплачет, как дитя...), однако следует выяснить, на чью поддержку рассчитывал Иванишвили, когда решился на кадровые перестановки.
После 20 июня многие избиратели «Грузинской мечты» чувствовали себя неловко, поскольку их партия всегда обещала, что не позволит полицейским зверски расправляться с оппонентами власти, как они делали это при Саакашвили (7 ноября 2007 года, 6 мая и 15 июня 2009 года, 26 мая 2011 года и т. д.). И ей, прежде всего, пришлось доказывать, что спецназ лишь реагировал на агрессивные действия митингующих. Проправительственные каналы показывали соответствующие видеозаписи и обильно цитировали западных дипломатов, например, Элизабет Руд, исполняющую обязанности посла США в Грузии – 27 июля в эфире «Палитраньюс» она заявила, что «вечером 20 июня, в течение первых нескольких часов демонстранты действовали мирно, правоохранительные органы также профессионально выполняли свои обязанности. Но позже некоторые демонстранты начали насильственные действия, и некоторые правоохранители ответили на них с превышением силы». Вместе с тем лидеры правящей партии принялись твердить, что «националы» в тот день хотели не просто прорваться в здание парламента, а устроить государственный переворот. Они не предъявили убедительных доказательств, но подобные заявления в целом соответствовали убеждениям и фобиям избирателей «Грузинской мечты», которые в течение семи лет формировала предвыборная пропаганда вкупе с призывами Саакашвили к смене власти.
Эти усилия позволили правящей партии стабилизировать колеблющееся ядро своих сторонников, но пролитая перед зданием парламента кровь и выбитые резиновыми пулями глаза не способствовали их объединению вокруг Георгия Гахария. На втором этапе информационной операции она сконцентрировалась на демонизации противника – всех, кто митинговал на проспекте Руставели, связывали с «Нацдвижением» и его деструктивными замыслами. Этому косвенно способствовали сами «националы», которые начали рваться в авангард надпартийного протестного движения, что, как и в июне прошлого года, привело к значительному уменьшению числа митингующих, поскольку многие оппоненты Иванишвили отказываются от сотрудничества с «Нацдвижением» из-за его прошлого. Накал страстей снизился после того, как власти согласились провести парламентские выборы 2020 года по пропорциональной системе, а председатель парламента Ираклий Кобахидзе, в последнее время приносивший партии больше имиджевых проблем, чем пользы, после разговора с Бидзиной Иванишвили ушел в отставку.
Все эти факторы вместе с летней жарой сделали акции на проспекте Руставели крайне малочисленными, и пропагандисты «Грузинской мечты», памятуя о том, что избиратели, как правило, не любят ассоциировать себя со слабейшей стороной, начали измываться над их участниками. Кстати, они называли их не только «националами», но и «либералами» (зачастую «либерастами»), поскольку у парламента постоянно присутствовали представители либеральных групп, и это создавало дополнительный повод для того, чтобы настроить «консервативное большинство» против организаторов акций.
Когда Иванишвили выдвинул Гахария на пост премьер-министра и тем самым плюнул в лицо (грубые формулировки иногда полезны) всем тем, кто в последние месяцы требовал, чтобы министр внутренних дел ушел в отставку, он, вероятно, был уверен в поддержке своих сторонников – после целенаправленной двухмесячной обработки многие из них видели в митингующих «националов» и их марионеток, а в Георгии Гахария главного борца с гидрой реванша. Нечто похожее произошло со сторонниками Саакашвили после разгона митинга 7 ноября 2007 года. Грузинская политика, вопреки Гераклиту, позволяет несколько раз войти в одну и ту же реку и даже в канализационный коллектор.
6 сентября Гахария сказал в парламенте депутатам «Нацдвижения»: «Я покончу с вами!» (он говорил об их поражении на выборах, но на это мало кто обратил внимание). Фраза молниеносно разнеслась по лоялистскому сегменту соцсетей, вызвав массовый экстаз и чуть ли не оргазм, поскольку противники Саакашвили считают «Нацдвижение» и «Европейскую Грузию» не оппозиционными партиями, а враждебными преступными группировками. Именно к их чувствам апеллировал Гахария; по сути, с этой фразы началась предвыборная кампания «Грузинской мечты». Очевидно, что наибольшим мобилизационным потенциалом в ее арсенале обладает т. н. антимишизм (что убедительно подтвердили и выборы 2016-го и 2018-го, и недавние перепады настроения ее сторонников), но для того чтобы выстроить кампанию на его основе, потребуется усиление поляризации – назначение Гахария, несомненно, способствовало ей.
После событий 20 июня прошло два с половиной месяца, неловкость с растерянностью куда-то исчезли, а значительная часть сторонников «Грузинской мечты» начала вести себя как герой знаменитого рассказа Джека Лондона – «...помощник опять плясал на палубе рубки и кричал «Ату их, ату!». Противники Иванишвили не сумели помешать этому – они действовали хаотично, и им не хватало ресурсов, в то время как оппозиционный телеканал «Рустави 2», благодаря решению ЕСПЧ, был возвращен одному из прежних владельцев и перестал досаждать правящей партии.
Проводя параллели, многие комментаторы вспоминают о том, как перед поражением на выборах 2012 года, в очень сложной для «Нацдвижения» ситуации, Саакашвили назначил премьер-министром Вано Мерабишвили, который до этого семь с половиной лет руководил МВД. Но внешнее сходство обманчиво – в 2012-м поправки в Конституции еще не вошли в силу, полномочий у премьера было намного меньше, и формальное повышение, по сути, стало понижением. Саакашвили тогда решил опереться в первую очередь на братьев Ахалая, конфликтовавших с Мерабишвили, – критически важное МВД возглавил Бачо Ахалая, а его предшественнику пришлось заниматься второстепенной предвыборной рутиной. Иванишвили постоянно провоцировал лидера «Нацдвижения», намекая, что в решающий момент Мерабишвили сделает некий правильный выбор, и тем самым подталкивал Саакашвили к ошибочному решению. Но, как бы там ни было, конфликт между Мерабишвили и Ахалая несомненно ухудшил и без того тяжелое положение их партии.
Сегодня лихорадит ее преемницу, но новый премьер получит намного больше полномочий, чем Мерабишвили в 2012-м. Впрочем, Иванишвили вряд ли отдаст все рычаги даже самому доверенному лицу, на что указывают два других назначения. Минобороны возглавит бывший премьер Ираклий Гарибашвили, а МВД – бывший начальник охраны Иванишвили (затем шеф Госбезопасности) Вахтанг Гомелаури. Ни один из них не нуждается в Гахария как в промежуточном звене во взаимоотношениях с сюзереном и не станет рассматривать его в этом качестве. Вместе с тем оба министерства обладают «широкой автономией». Западные партнеры сделали многое для того, чтобы Минобороны и армия были защищены от разрушительного влияния политиков (и наоборот). А МВД вот уже три десятилетия является «государством в государстве», главной опорой сменяющих друг друга режимов, своего рода «суперминистерством контроля и стабильности». Таким образом, Гахария никогда не останется «один дома».
Если вспомнить, какие посты он занимал (бизнес-омбудсмен, министр экономики, министр внутренних дел и в то же время вице-премьер), может показаться, что Иванишвили хочет с его помощью обеспечить предвыборную лояльность бизнес-сообщества. В данном контексте большое значение имеет дело опальных банкиров Хазарадзе и Джапаридзе – все бизнесмены очень внимательно наблюдают за его развитием и действиями суда и прокуратуры, с ним связано и будущее проекта развития глубоководного порта Анаклия. Но важнее другое – если, работая на этих постах, Гахария накапливал и систематизировал информацию о бизнес-интересах грузинских политиков, коррупции и сомнительных сделках, он сможет превратить ее в эффективный инструмент контроля в предвыборный период.
Имидж Гахария с самого начала конструировали таким образом, чтобы он нравился тем, кто мечтает о «сильной руке». В свое время ледяную решимость пытался демонстрировать и Ираклий Гарибашвили, но делал это менее профессионально, а иногда более комично. Оценивая несколько неожиданное назначение, противники Иванишвили много говорят о грядущей политизации оборонного ведомства, кадровой зачистке и восстановлении влияния т. н. кахетинского клана, несколько увядшего после того, как Гарибашвили в конце 2015-го покинул пост премьера. После заявлений об усилении резерва, его, вероятно, «авансом» обвинят в попытке создания «зондербригад» под зонтиком Минобороны, как это сделал один из лидеров оппозиции Ираклий Аласания в марте 2012-го (тогда министерство возглавлял упомянутый выше Бачо Ахалая). Но для подобных разговоров нужны факты, пока же следует обратить внимание на «военно-экономические» реплики Гарибашвили. Он сказал, что Грузия должна производить все сама – от патронов до самолетов, «все виды вооружений, кроме ядерного». Особенно страстно он почему-то рассуждал об авиации. Но для того чтобы вдохнуть в ВПК и, в частности, в Тбилисский авиазавод новую жизнь (а не просто поддерживать его на плаву), потребуются большие деньги, а за ними в последнее время прежде всего обращаются к китайским партнерам. Гарибашвили успешно сотрудничал с ними, будучи премьер-министром, а в феврале 2018-го его официально наняла CEFC China Energy, которая в 2017-м приобрела 75%-ную долю в Потийской СЭЗ (в тот период CEFC China Energy уже находилась в эпицентре грандиозного международного скандала). Может возникнуть подозрение, что, используя старые связи, Гарибашвили предложит китайцам обратить внимание на Тбилисский авиазавод и пообещает оформить выгодную сделку намного быстрее украинских коллег – они вот уже четыре года ведут переговоры о сборке учебно-боевых Hongdu L-15 на Одесском авиазаводе (с поставкой комплектующих из Китая). Но даже если в его папке нет плана под названием «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», «китайский вопрос» все равно станет для обновленного правительства ключевым; оно будет балансировать и пытаться получить политические и экономические бонусы в условиях глобального противостояния Вашингтона и Пекина (порт Анаклия отнюдь не единственная проблема в данном контексте).
О Вахтанге Гомелаури комментаторы упоминали реже, чем об Ираклии Гарибашвили, и в основном высказывались в том смысле, что он превратил Службу государственной безопасности в Службу безопасности Иванишвили и созданного им режима; маловероятно, что он сделает с Министерством внутренних дел что-то принципиально иное. В целом же «Грузинская мечта» ведет себя так, словно ей хочется, чтобы граждане увидели в фаворитах Бидзины Иванишвили трех драконов Дейнерис Таргариен, свирепых и беспощадных к врагам.
Опытные наблюдатели, должно быть, заметили, что кое-кто в СМИ и соцсетях с недавнего времени начал осторожничать и сглаживать углы. Но запугать всех «правительство самосохранения» не сумеет, это в Грузии не удавалось еще никому, и, оглядываясь назад, можно заметить, что режимы становились наиболее жалкими именно тогда, когда хотели казаться грозными. Впрочем, нельзя сказать, что «предвыборная оптимизация», проведенная Иванишвили, обречена на неудачу, поскольку оппозиция слаба и (с вероятностью 99,99%) не выступит единым фронтом. Эксперты, рассуждающие о близком и неизбежном крахе «Грузинской мечты», по сути, убеждают граждан в том, что быстрое, чуть ли волшебное избавление от опостылевшего правителя не потребует особых усилий. Возможно, будет честнее сказать им, что власть не удастся сменить без очень тяжелой, упорной и опасной борьбы, к которой готовы далеко не все политики и избиратели.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции