Кавказ и объединяющие его истории, меняющая «лицо» Арктика, фотография как оружие в информационной войне, грузинское клубное движение и Нью-Йорк 80-х. Это темы Тбилисского фотофестиваля, который открылся 12 сентября. О его программе, и не только о ней, мы поговорили с фотографом Гурамом Цибахашвили.
Анастасия Словинская: В этом году фестиваль проходит в Тбилиси уже в 10-й раз. В ходе своей речи на церемонии открытия директор фестиваля Нестан Нижарадзе сказала, – боюсь, дословно я сейчас не вспомню, но смысл фразы сводился к тому, что фотография не может изменить мир, но может изменить наше отношение к нему. Что в этом смысле показал фестиваль за эти 10 лет, на что указал нам?
Гурам Цибахашвили: В первую очередь он изменил отношение общества к фотографии и к визуальному искусству в целом. XXI век – век визуала. Во всяком случае, пока это так. Это легко заметить: люди меньше разговаривают, меньше пишут, они отсылают друг другу фотографии. Это язык. Язык, которому нужно учиться. И на определенном уровне именно этим занимается фотофестиваль. Он обучает нас визуальному языку, с помощью которого мы можем больше коммуницировать. А коммуникация – одна из важных предпосылок к тому, чтобы мир становился более стабильным. Мир нестабилен. И это очень хорошо иллюстрирует выставка, которая откроется завтра в Абанотубани («Арктика: новые границы» – фотопроект Юрия Козырева и Кадира ван Логюйзена): происходит такая экологическая катастрофа, что Арктика меняет лицо. Я хочу сказать, что фотография – это способ, во-первых, для большей коммуникации, и, во-вторых, возможность осознать, что что-то нам надо менять.
Your browser doesn’t support HTML5
Гость недели – Гурам Цибахашвили
А.С.: От темы климатических изменений к теме Sex, Drugs and Rock'n'Roll. Выставка, открывающая фестиваль – это арт-проект Нан Голдин «Баллада о сексуальной зависимости». Пространством, где будет показано это слайд-шоу, выбран клуб Bassiani. Если провести некую параллель между современной грузинской реальностью, в которой клубное движение сейчас так популярно, и Нью-Йорком 80-х годов, есть ли нечто, что их объединяет?
Это вопрос глобальной важности – осознать, что человек может быть разным, и в то же время он везде и всегда остается им – человеком
Г.Ц.: Знаете, когда я смотрю слайд-шоу Нан Голдин, читаю ее тексты, у меня чувство, что и Америка, и Европа давно прошли то, что нам еще предстоит пройти. Это, давайте скажем так, способность прочувствовать человека, осознать, что такое человек. Это вопрос глобальной важности – осознать, что человек может быть разным, и в то же время он везде и всегда остается им – человеком. Проблемы были во всем мире, это не только у нас есть проблемы с терпимостью, с тем, что люди должны быть терпимее к тем, кто на них не похож. Именно из этих фотографий Нан Голдин мы понимаем, что это было везде, и мы видим, как происходила трансформация общества. Я думаю, что этот показ сегодня в Грузии будет очень интересным, т.к. эти фотографии показывают, что определенные страны справились с этими проблемами. Хотя, конечно, пройти этот путь до конца пока не удалось никому.
А.С.: Это – что касается содержания, в то же время по своей форме, вероятно, можно сказать, что этот проект Нан Голдин опередил время. Этот фотодневник можно сравнить с сегодняшним Instagram, с той лишь разницей, что это очень честный фотодневник в отличие от Instagram.
Г.Ц.: Это очень интересная тема. В первую очередь Нан Голдин не была «инородным телом» в той среде, которую снимала. Она сама была частью той среды. Поэтому это полностью открытые фотографии, абсолютно искренние. Я часто думаю об этом: если решиться снять такую тему, возможно ли попасть в эту часть общества, если ты в нее не входишь, и снять так же, по такому же принципу, как это сделала Нан Голдин? Я все-таки прихожу к мысли, что это невозможно. Необходимо быть частью той общины, чтобы снять это настолько искренне.
А.С.: Может ли в принципе тот же Instagram быть таким искренним? Как правило, он скорее дает нам возможность создавать такую жизнь, какую бы мы хотели видеть, а не совсем ту, которой мы живем на самом деле...
Instagram никогда не будет искренним, потому что в нем изначально существуют внутренние табу, ограничивающие тебя
Г.Ц.: Instagram никогда не будет искренним, потому что в нем изначально существуют внутренние табу, ограничивающие тебя. Нан Голдин делала то, что делала не для того, чтобы сегодня здесь показали ее слайд-шоу. Она делала это для себя, и чтобы сказать: «Вот это есть правда». Язык фотографии именно в этом и заключается – она показывает тебе реальность. Ни один другой вид искусства не является таким документальным в процессе описания реальности. Как бы детально какой-либо писатель не описывал ее, мы всегда можем сомневаться, полагать, что это все-таки субъективное видение конкретного автора.
А.С.: Мы подошли именно к той теме, к которой я хотела перейти. И она в определенной степени исключает то, о чем вы сейчас говорите. Или, может, является исключением из правила, которое как раз его подтверждает. Одна из дискуссий, которая запланирована в рамках этого фотофестиваля, посвящена информационной войне. Как фотография может быть в ней использована?
Г.Ц.: Фотография документальна, но при этом, если взять на полсантиметра больше в кадр – ты получишь совершенно иную реальность. Это решает автор: показать больше, чем есть в реальности, или, напротив, меньше. Этим пользуются люди, которые могут вести информационную войну, тем самым нанося вред даже не одному конкретному человеку, а всему миру. Дискуссия будет посвящена именно этому. Я полагаю, что эта тема очень важна для Грузии, потому что помимо внутренней информационной войны, есть и внешняя, которая ведется против Грузии.
Есть такая фотография, – если я правильно помню, изображенное на ней произошло в одной из стран Азии, – на ней человек убивает человека. Большим ножом. Когда смотришь на нее, думаешь: неужели фотограф ненормальный? Почему вместо того, чтобы помочь, он делает фотографию? Но потом фотограф объяснил: он стоял по эту сторону забора, его объектив мог «дотянуться» до происходящего, а он сам – нет. Т.е. что я хочу сказать: что это своего рода фотографическая ложь. Фотография показывает тебе нечто, но за этим скрывается другая реальность.
А.С.: Первое, что приходит на ум, – известная фотография Кевина Картера, на которой изображены стервятник и голодающий ребенок...
Г.Ц.: Фотограф тогда получил такую дозу общественного давления, что в конечном счете это довело его до самоубийства. Он ничего не мог сделать на самом деле. Возможно, в момент, когда он снимал, за его спиной была еще тысяча стервятников и тысяча детей.
А.С.: А может, дело в том, что он понимал, что он в действительности мог что-то сделать для того ребенка?
Фотография рассказывает историю, ограниченную рамками. То, что происходит за этими рамками, – вне зоны твоего контроля
Г.Ц.: Не думаю. Фотография рассказывает историю, ограниченную рамками. То, что происходит за этими рамками, – вне зоны твоего контроля, а твоя зона заканчивается внутри этих рамок.
А.С.: Возвращаясь к фестивалю – в серии мероприятий в этом году традиционно пройдет Ночь фотографии. Если я не ошибаюсь, в 2010 году все именно с нее и началось. Почему именно ночь? Ночью фото выглядят иначе?
Г.Ц.: Ночь – это некий загадочный мир. В ночи есть какая-то магия, как и в фотографии. Там вся завязано не только вокруг фотографии – там все построено на любви. На любви к городу, к человеку, к искусству, к фотографии. Ночь показывает фотографии в другом свете.
А.С.: Что из программы этого года вы хотели бы отметить, кроме того, о чем мы уже говорили?
Г.Ц.: 21 сентября фотофестиваль завершается большой кавказской выставкой. Ее куратор – Анна Шпакова. Она постаралась продемонстрировать, как в разных странах существуют одинаковые проблемы, есть одинаковая боль, люди, которые ее ощущают, и как фотографы пытаются передать все это своими работами.