Сегодня закончился официальный визит в Грузию президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера, который начался вечером в воскресенье 6 октября и в ходе которого политика неоднократно просили «не забывать на фоне Украины о Грузии». Разумеется, этот визит не привлек бы такое внимание СМИ и наблюдателей, если бы 63-летний немецкий государственный деятель не оказался аккурат накануне в центре бурных дискуссий. Они возникли после того, как украинская сторона поддержала-таки предложенный им еще осенью 2016 года в ранге министра иностранных дел ФРГ в рамках Минских соглашений вариант проведения выборов в Донбассе, предполагающий предоставление тому затем «особого статуса» в составе Украины. Напомню, что на той же Украине и не только там некоторые недовольные этим планом начали утверждать, что за планом стоит Путин, и Штайнмайеру пришлось опровергать это и вставать на защиту «формулы Штайнмайера».
А в Сухуме, Тбилиси и Москве многие тут же вспомнили про другой план Штайнмайера, с которым он в ранге вице-канцлера и главы МИД ФРГ приезжал 11 с лишним лет назад, в июле 2008-го, на Южный Кавказ, – по урегулированию грузино-абхазского конфликта. Грузинскому министру иностранных дел Давиду Залкалиани пришлось даже в связи с этим на днях опровергать слухи, будто и на этот раз Штайнмайер везет с собой некий план урегулирования конфликта Тбилиси с Абхазией и Южной Осетией. Так или иначе, но нынешние «страсти по Донбассу» явно подогрели интерес к рутинному, судя по всему, и давно запланированному визиту президента ФРГ в Тбилиси.
Your browser doesn’t support HTML5
Тот самый Штайнмайер: взгляд из Абхазии
Вчера на «Эхе Кавказа» ряд грузинских представителей вспоминали про поездку Штайнмайера лета 2008-го. Так, конфликтолог, бывший госминистр по вопросам примирения и гражданского равноправия Грузии Паата Закареишвили, во-первых, уточнил, что вообще-то речь тогда шла о трехэтапном плане, над которым работала так называемая группа Друзей генсека ООН (по Грузии), – США, Британия, Франция, Германия и Россия, а Штайнмайеру была отведена миссия ознакомить конфликтующие стороны с планом мирной инициативы. Во-вторых, Паата Закареишвили посетовал, что план, разрабатываемый годами, просто был презентован в неудачное время:
«Если бы не было войны, этот план после полугода сработал бы. Это время ушло бы на встречи сторон, разработки деталей, и стороны смогли бы сказать, что они согласны. И спустя шесть месяцев, возможно, началась бы имплементация этих этапов. Но война похоронила и эту инициативу, как и другие, в том числе, и достижения мирных инициатив, если таковые и были».
Действительно, через три недели после вояжа Штайнмайера началась августовская война на Южном Кавказе, а через семь недель Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Но Паата Закареишвили, рассуждая о возможном воплощении тогдашнего плана Штайнмайера в жизнь, явно витает в облаках. На это убеждение меня лишний раз навела такая фраза из цитируемой вчерашней публикации тбилисского корреспондента «ЭК»: «Но Сергею Багапшу план не понравился». Как будто дело тут было сугубо в личной позиции тогдашнего президента Абхазии. Но суть дела в том, что любого руководителя республики, который подписал бы тот план, народ смел бы в одночасье.
В Абхазии – свои воспоминания о том визите. Итак, первый этап плана Штайнмайера предусматривал год на «восстановление доверия между грузинской и абхазской сторонами», подписание соглашения о неприменении силы и начало процесса возвращения грузинских беженцев в места их постоянного проживания в Абхазии. Второй этап плана – это начало восстановительных работ на средства, собранные правительством Германии от стран-доноров. Третий этап – определение политического статуса Абхазии. Ничего удивительного не было в том, что Грузии в целом план понравился. Особенно тем, что вопрос статуса Абхазии по нему должен был начать обсуждаться на последнем этапе, когда грузинские беженцы уже вернутся на всю территорию Абхазии. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: по существу это грузинский план восстановления территориальной целостности Грузии, только растянутый во времени.
В номере газеты «Эхо Абхазии» от 22 июля 2008 года в репортаже «Немецкий план потерпел полное фиаско» корреспондент издания Елена Лолуа так в деталях описывала встречу Штайнмайера с руководством Абхазии:
«В нашей стране он побывал в минувшую пятницу 18 июля. С утра не было понятно, где все-таки состоится встреча. Место ее определяла немецкая делегация. Первоначально г-н министр сообщил, что готов встретиться с абхазской стороной в Гальском офисе миссии ООН. В Сухум большой гость приехать отказался, сославшись на плохие метеоусловия. Главе государства Сергею Багапшу и сопровождавшим его лицам, а также журналистам пришлось ни свет ни заря собираться в дорогу, чтобы в 9.30 быть в городе Гал. Затем пришла информация, что г-н министр все-таки почтит своим визитом столицу Абхазии. Журналистам ничего не оставалось делать, как идти и «убивать» время в кафе на набережной, куда пришли также президент и члены делегации. В итоге ехать нужно было все равно в Гал. Город встретил гостей проливным дождем. Немецкая делегация добиралась до Абхазии наземным видом транспорта, это, по словам вице-канцлера, дало ему возможность «увидеть своими глазами раны, которые нанесла война». Встреча прошла в скромном зале заседаний миссии ООН».
Когда участники переговоров вышли к прессе, то сразу стало ясно, что ничего не получилось. Сергей Багапш сказал:
«Предложенный Германией проект документа нас не устраивает, поэтому мы от него отказались. Мы предложили главе МИД Германии, что не нужно расписывать много, необходимо включить два пункта: первое – вывод грузинских войск из верхней части Кодорского ущелья, а второе – подписание соглашения о невозобновлении военных действий и гарантиях безопасности, и далее уже можно вести переговорный процесс... Возвращение беженцев на всю территорию Абхазии, на котором настаивает Грузия, приведет к новой войне».
Глава МИД России Сергей Лавров, к которому полетел после этого в Москву Штайнмайер, поддержал позицию Сухума.
Мне кажется, это был классический пример того, когда подобные поездки с огромной по масштабам Абхазии свитой (кстати, ни раньше, ни позже послевоенную Абхазию не посещал западный политик такого калибра), по существу, не имеют смысла. Ведь в результате было озвучено то, что заранее было ясно: компромисса тут достичь невозможно, а в качестве его стороны конфликта будут предлагать то, в чем они исключительно сами заинтересованы. Штайнмайер, возглавлявший МИД страны, которая была координатором группы Друзей генсека ООН, стал в общем-то заложником той ситуации. Скажем так: миссия его была невыполнима. Как и миссия Бориса Березовского, за девять лет до этого сновавшего как челнок между Тбилиси и Сухумом в роли заместителя секретаря Совбеза России.
Что касается нынешней «формулы Штайнмайера» по Донбассу, то тут, на мой взгляд, ситуация все же другая – к некоему компромиссу, в принципе, можно прийти (уже хотя бы потому, что нет такого народа – «донбассцы», а вот абхазы – есть). Хотя я, конечно, не обладаю полнотой информации и сужу со стороны... Но то, что непримиримые в Киеве уже называют эту формулу маразмом, вновь заставляет думать о Франке-Вальтере как о заложнике ситуации и вспоминать название телефильма «Тот самый Мюнхгаузен».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия