Односторонние санкции, принятые Цхинвалом в ответ на установку грузинского полицейского поста у селения Цнелис, затрудняют госпитализацию больных из Ленингорского района.
19 октября в селении Икот Ленингорского района случился пожар в одном из частных домовладений, где проживали 86-летний Вадро Гигаури и его супруга Соня Гигаури. По словам гражданской активистки Тамары Меаракишвили, женщина решила затопить дровяную печь при помощи бензина. Из-за халатного обращения с горючим случилась беда – бутылка взорвалась в руках старушки.
Пожарные подоспели вовремя, огонь потушили, серьезно пострадал только первый этаж. Дедушка Вадро, кажется, легко отделался – его госпитализировали с отравлением угарным газом, в настоящее время его жизнь вне опасности. А вот его супруга Соня Гигаури получила обширные ожоги. Врачи ленингорской районной больницы сразу заявили о необходимости экстренной госпитализации в тбилисские клиники – в цхинвальской больнице нет средств, чтобы ее спасти. Говорит гражданская активистка Тамара Меаракишвили:
«Необходимо десять минут, чтобы на скорой помощи пересечь «Раздахан» и доехать до грузинского поста, где больного принимает реанимобиль, который наши врачи вызывают из Тбилиси или Церовани. А эту несчастную старушку мучили по меньшей мере три часа – отвезли в Цхинвал, хотя с самого начало было известно, что там ее спасти не смогут. А уже там приняли решение и на машине Красного Креста через Эргнети отвезли в Тбилиси. Мы, жители района, не понимаем, в чем смысл этих катаний при таких экстренных случаях? Зачем заставлять людей страдать, зачем подвергать их жизнь опасности?»
Your browser doesn’t support HTML5
Трудности экстренной госпитализации
За полтора месяца, пока закрыта граница, говорит Тамара Меаракишвили, она знает о пятнадцати случаях, когда ленингорские врачи настаивали на экстренной госпитализации пациентов в Тбилиси. Из них границу открыли лишь для четверых. Выпустили одну грузинку с инсультом, еще двух осетин – на операцию и Соню Гигаури с ожогами. Причем отпускали не сразу, решение принимали по десять дней, говорит Тамара Меаракишвили:
«Меня всегда удивляло, почему родственники больных не требуют немедленной транспортировки в тбилисскую клинику, почему не возмущаются задержкой. Они все терпят молча. Когда я их об этом спрашиваю, они отвечают: «А какой смысл возмущаться?» Они уверены, что югоосетинские власти не считают их теми людьми, у которых есть право что-то требовать. Как они говорят: «У нашего голоса нет такой силы, чтобы быть услышанными». Я считаю, что это в корне неправильный подход».
Разрешению на госпитализацию в Тбилиси предшествует целая процедура. Сначала врачи согласовывают свое мнение с Минздравом, а тот, в свою очередь, с руководством республики. Процедура стала такой забюрократизированной после цнелисского кризиса – Цхинвал объявил о закрытии пунктов пропуска через границу до тех пор, пока Тбилиси не уберет пост у селения Цнелис.
В этом, собственно, и состоит абсурд истории про трудности экстренной госпитализации в Грузию, потому что чиновники обходят запреты и ищут выход из ситуации, к которой их никто не обязывает, – они сами себя придумали дополнительные препоны.
С грузинской стороны дорога открыта. Ограничения ввел Цхинвал, и только он принимает по ним решения, делает из них исключения. В частности, для экстренных больных. Почему для них (хотя бы в самых тяжелых случаях) – понятно. Речь идет о гуманном отношении к умирающему человеку. Не пропустить его в больницу равносильно убийству.
И если вы не желаете принимать участие в убийстве несчастной старушки, обгоревшей на пожаре, или умирающей от инсульта женщины, то надо пропустить. Причем сделать это как можно быстрее и тем самым увеличить шансы больного на спасение, на выздоровление.
Но в чем тогда смысл задерживать пациента, перевозить его с места на место, устраивать бюрократическую волокиту в условиях, когда дорога каждая минута? Непонятно, чем мотивированы цхинвальские чиновники, но со стороны это выглядит как итальянская забастовка и производит не самое лучшее впечатление.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия