В начале нулевых, когда еще у власти был Эдуард Амвросьевич и страну тянула в пропасть партия «Союз граждан», на одном правительственном мероприятии, где я топтался в толпе, в свите председателя тогдашнего парламента, вальяжной Нино Бурджанадзе, я вдруг увидел своего однокашника Броню. Прилизанный и выглаженный он степенно шел за Нино Анзоровной и покровительственно поглядывал на муравьев. Я сделал ручкой Броне, но Броня меня царственно не заметил.
Через энное количество дней на одной вечеринке мы с Броней снова пересеклись. Он был гораздо общительнее, первый поздоровался и даже полез обниматься. Но выглядел он ужасно подавленным; дело было перед новыми парламентскими выборами, и Броня думал, что Нино Анзоровна внесет его имя в список новых членов парламента. Но этого не произошло, она его кинула. Броня ругался, плевался и грозил кулачками в направлении здания парламента Грузии. Я прекратил его рукомахания, дал попить холодной водички с ладошки, а затем спросил:
– Послушай, Броня. Как ты, мальчик из интеллигентной семьи, где дедушка в свое время даже пытался играть на скрипке, можешь якшаться с этими кровопийцами, которые на народном горе жиреют и строят свое благополучие? (Времена, о которых я говорю, были жутко коррумпированные, и гаишник, останавливая мою машину, умалял дать ему немного мелочи, так как МВД Грузии зарплату ему не платило.)
Броня поднял на меня влажные глаза, шмыгнул аккуратным носом и долго поглаживал пятерней свой прилизанный чуб. Потом его взгляд вдруг принял стальной оттенок, и он мне сухо ответил:
– У меня есть семья, у меня есть двое детей, и их надо кормить. А ради кормежки детей я готов хоть с Вельзевулом стать рядом. Вот такие дела, дорогой мой Давид.
Бог с ним, с Броней. Я про другое хочу сказать: в те времена я был довольно далек от всех политических интриг. Я думал, что в политику идут люди с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Да-да, бейте меня и смейтесь надо мной! Я правда так думал. Я думал, что стремящиеся во власть болеют за родину, за граждан, за правое дело. Тогда ответ Брони мне жутко не понравился. Я не мог себе представить, что ради собственных шкурных интересов можно встать рядом с теми, кого органически не переносишь. Глупый я был тогда, и глупым я остался и сейчас, так как опять ничего не понимаю.
В Тбилиси снова (в который раз?) на проспекте Руставели очередная заварушка: оппозиционные партии, объединившись, вышли протестовать против... против чего, я так толком и не понял. Мне долго объясняли на калькуляторе, против чего протестуют на сей раз пламенные борцы с диктатурой Бидзины Иванишвили. Смысл вроде бы в том, что летом правящая партия объявила, что в 2020 году страна откажется от мажоритарных выборов и полностью перейдет на пропорциональные парламентские выборы. Для этого надо было только изменить Конституцию Грузии путем голосования. На днях в парламенте поставили данный вопрос на голосование. Мажоритарии, подавляющее большинство которые – члены правящей партии, вдруг проголосовали против изменений в Конституции. По всей вероятности, они поняли: если будут только пропорциональные выборы, то их духа уже никогда не будет в парламенте. После этого голосования у оппозиции снесло крышу, и на Руставели снова начался кавардак. Как я понял своим маленьким умишком, это и есть та суть, из-за которого в центре столицы опять было перекрыто движение, жгли костры и лидеры рвали жилы на своих натруженных выях.
Обрыдло!
Господи, как же все это обрыдло! И ведь не только мне. Вокруг меня все здравомыслящие люди говорят то же самое: сколько же можно так жить? Сколько можно существовать в режиме митингов, стачек, демонстрации и тревоги? Сколько лет и сколько зим? Надоело про это говорить и писать, но что делать? Такова спортивная жизнь. В такой реальности я (ты, он, она) живем, и никуда нам (к сожалению) от нее не деться. Честное слово, будь я помоложе, я бы собрал манатки и махнул за бугор, хоть в Бразилию, где так много диких обезьян.
Недавно мне попался на глаза один полузнакомый политик средней руки. Он куда-то собирался, то ли «за», то ли «против». Я схватил его за шиворот и вежливо спросил:
– Простите, уважаемый имярек. Вы кто по профессии?
– Я политик! – гордо отвечал он мне, пытаясь вырваться из моих рук, – я жизнь отдам за интересы народа, во имя воссоединения родины, за правое дело и за мир в регионе.
– А кем вы были до политики? – продолжал я спрашивать, с трудом удерживая его брыкающееся тело.
– Я был... я был... – тут он вдруг замер и задумался.
– Вспомнил: я был физиком, – радостно гаркнул он, – ну, там всякие законы Ньютонов, Эйнштейнов, Эйзенштейнов, Рабиновичей и Канторовичей.
– А Канторович разве не экономист? – спросил я, стараясь держать его на расстоянии, чтобы не запачкаться.
– Может быть. Какое это имеет значение? Это все в прошлом. Сейчас я политик, и дух мой молод!
– А не хотите ли снова вернутся в большую физику? В стране с физиками напряженка, в школах не хватает учителей, в лабораториях – ученых, в НИИ – специалистов.
– Да я уже давно ничего не помню. А главное, тут, в политике, кормежка намного лучше, – ответил он, стряхнул меня с себя, схватил первое попавшееся знамя и побежал.
– Куда побежали? – крикнул я ему, – политика в другую сторону.
– Ничего, – откликнулся он издали, – земля круглая, добегу с другой стороны. Чем мы хуже Магелланов?
«А ведь правда добежит, сволочь, – подумал я, – может, и мне двинуться, авось перепадет гран-кусок хлеба?» Но был ноябрь, похолодало, я только что отобедал, холодильник у меня полный, дети накормлены, теща в полугодовой туристической поездке по Норильску, жена тихая, скромная труженица дебетов и кредитов. Я весь упакованный, мне хорошо, не капает сверху, телевизор фурычит, книжки есть занимательные... куда мне бежать? Я уже, так сказать, прибежал, и большего мне не надо.
Все это, конечно, хиханьки да хаханьки, но самое главное и самое печальное в сегодняшней игре – это то, что наши политики в один миг могут, как хамелеоны, поменять окрас и перебраться на ту сторону, которую еще вчера они крыли многопудовым матом.
Вот это для меня самое дикое в наших реалиях. На проспекте Руставели рядом, плечом к плечу, стоят Нино Бурджанадзе, Гиги Угулава, Эка Беселия, Звиад Квачантирадзе, Шалва Нателашвили, Григол и Георгий Вашадзе, Каха Кукава и примкнувший к ним, обиженный на власть, банкир Хазарадзе. То есть это люди, которые вчера могли друг другу глотку перегрызть, а сегодня они рядом, мило улыбаются друг другу, целуют друг друга в плечо и вместе, дружно орут свергать Бидзину Иванишвили.
Вот это для меня крышесносящее действо. Вот это самая сакральная тайна нынешней политики. Лишь бы усидеть в кресле, лишь бы каким-то образом остаться в свете софитов, лишь бы не заниматься настоящим делом. Эка Беселия, еще вчера активнейший член «Грузинской мечты», юрист по образованию, и, как говорят, неплохой адвокат, сегодня стоит с Угулава, Хоштария, Бокерия. С теми людьми, которые при бывшем режиме ее притесняли и даже арестовывали ее сына по ложному обвинению. Вот это, повторяю, для меня просто какая-то фантастика.
Бидзина Иванишвили отличный бизнесмен. Ведь не может не быть отличным бизнесменом человек, который заработал семь миллиардов долларов, и заработал своим умом, а не казнокрадством! Но как политик он слаб. Политика – это не только умение управлять, а еще это умение отличать фальшак от подлинника, в первую очередь среди окружающих тебя людей, соратников, однополчан. В который раз мы убедились, что в 2012 году он допустил ошибку, сделав ставку на тех людей, которые при первом же неудобном для них случае могут добровольно сдаться неприятелю и выложить все пароли. Какая же гадость эта наша заливная политика!
У великого грузинского поэта и писателя Важа Пшавела есть стих, который, к сожалению, я не нашел в переводе на русском языке. Смысл его таков, что как бы ему ни было тяжело, он не встанет рядом с поганью и не поменяет своего мировоззрения. Жаль, что я не Борис Пастернак, а то я бы перевел эти стихи так, как они того заслуживают.
Стоять сегодня рядом с ЕНД и «Европейской Грузией», тем паче из-за абсолютно надуманной проблемы, – это признак того, что никакого мировоззрения никогда не было.
Нет, было одно – жажда власти.
А где власть, там и деньги, которые не пахнут.
В общем, шабаш продолжается.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции