Что в имени?

Одной из традиционных тем в новогодних циклах моих публикаций на «Эхе Кавказа» последних лет стало то, какие имена новорожденным чаще всего давали в минувшем году в Абхазии, и рассуждения вокруг этого. Причем за информацией неизменно обращался к сотруднице Сухумского загса Наале Шадания, которая работает в нем с 1994 года. (Ведь по именам, зарегистрированным в столице, можно судить и о тенденциях во всей Абхазии в целом.) Обратился к ней и нынче, но о результатах нашего разговора расскажу позже.

А пока – об одном весьма удивившем меня сообщении, которое пришло из Азербайджана. Терминологическая комиссия при кабинете министров этой страны своим решением запретила загсам давать русские имена детям в азербайджанских семьях. По мнению зампредседателя этой комиссии Саялы Садыговой, «есть правила, которым нужно следовать, чтобы защитить азербайджанский язык от внешнего воздействия. Вы же не станете называть своего ребенка Петром или Павлом? Это русские имена, и азербайджанцы не могут называть ими своих детей. Представители любых других национальностей могут называть своих детей как угодно, но не азербайджанцы». Причем на европейские имена этот запрет не распространяется, и «родители могут называть своих детей Робертами, Эльзами и Софиями». То есть европейские имена не могут угрожать чистоте азербайджанского языка? (Впрочем, как известно, и в России немало Робертов и Софий – как тут отличать дозволенное от недозволенного?) Это странное решение вызвало возмущение у некоторых депутатов азербайджанского парламента. Так, депутат Эльмира Ахундова напомнила, что оно противоречит «западному понятию «толерантность». В Баку, кстати, расположен Международный центр мультикультурализма, однако журналисты news.az не смогли получить там комментарии по поводу запрета русских имен.

Что в имени?

Действительно, странно. Государство регулирует вопросы топонимики, что вполне естественно, и кое-где запрещает регистрировать разного рода несусветные имена, вроде набора цифр и др., но запреты имен по национальному признаку – о таком слышать не приходилось.

Причем нет ничего удивительного в том, что взаимоотношения разных народов накладывают свой отпечаток на популярность в них «заимствованных» имен. Но это происходит естественным путем, по воле родителей новорожденных, и никак иначе. В двадцатом веке в абхазских семьях довольно широко распространились, наряду с прочими, и грузинские имена: Нугзар, Гурам, Зураб, Ражден, Нанули, Манана, Этери и пр. Но после обострения грузино-абхазских отношений, вылившегося в войну 1992-1993 годов, новорожденным абхазам и абхазкам перестали давать такие имена. И это вполне психологически объяснимое явление, которое, понятно, никем не регулировалось и не регулируется. Хотя на днях мне рассказали, что недавно в одной абхазского семье новорожденного мальчика назвали Гиви. Не исключаю, впрочем, что родители его даже и не задумывались о том, что это грузинское имя, а назвали ребенка просто в честь кого-то старшего в роду.

Рассуждал я также в предыдущих публикациях о том, что исконно абхазские имена: Ахра (в переводе на русский скала, утес), Лаша (светлый), Амра (солнце), Амза (луна), Мрамза (солнце-луна), Наала (покладистая), Хибла (златоокая) – вместе с воспринимаемыми в обыденном сознании в Абхазии как абхазские именами турецкими, арабскими (Батал, Энвер, Аслан, Беслан, Саид, Саида, Мадина и прочими) получили у нас вновь широкое распространение только с середины прошлого века. И таких имен сейчас немало среди абхазов старшего и, пожалуй, большинство – среднего поколений. А вот среди младшего поколения их стало гораздо меньше. Что же случилось? Неужто пошли на убыль патриотические настроения?

У меня есть свое объяснение, на котором, впрочем, не настаиваю. Среди абхазских фамилий есть несколько наиболее распространенных, многочисленных (Квициния, Агрба, Авидзба, Адлейба, Аргун, Барциц и еще ряд других). И имен, которые обычно относят к абхазским, в том числе исконных, тоже немного. В результате стала нередко возникать путаница, когда разные известные в обществе люди носят одни и те же имя и фамилию. И вот, возможно, чтобы уменьшить число таких Астамуров, Алхасов, Адгуров, которых, бывало, в одном классе школы набиралось по несколько человек, абхазы стали больше давать новорожденным какие-то другие имена, зачастую всякие экзотические, почерпнутые, в частности, из заграничных телесериалов. В этом ряду экзотических для Абхазии имен – и Саломея, как назвали девочку, которая появилась на свет в Сухумском роддоме в нынешнюю новогоднюю ночь и семья которой получила в подарок сто тысяч рублей от администрации столицы Абхазии.

А еще стала возникать мода на отдельные имена известных исторических личностей Абхазии. Скажем, несколько лет назад широко распространились среди новорожденных имена Нестор (абхазский лидер первой половины прошлого века Нестор Лакоба) и Сария (его жена Сария Лакоба). Правда, эти имена стали тут же частенько употреблять с уменьшительно-ласкательными суффиксами, заимствованными из русского языка: Нестик, Сарика – и они пополнили ряд таких, как Астик, Хасик, Ахрик…

На днях изучил список имен в одном из вторых классов 1-й сухумской средней школы имени Баграта Шинкуба, в котором учится моя близкая родственница. По двое мальчиков в классе носят имена Нестор и Данат, по двое девочек – Сария и Камилла. Другие мальчики – Нарт, Эраст, Давид, Сандро, Беслан, Дамир, Адик, Макар. Другие девочки – Алехандра, Астанда, Ника, Диана, Анана, Анастасия, Марго, Эсма, Дина, Садия, Амели. Думаю, что по этому списку можно иметь примерное представление об именах юных современных абхазов семи – восьми лет.

Ну, а среди рожденных в минувших году в Сухуме, по словам Наалы Шадания, лидируют Баграт и – в меньшей степени – Мария.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии