«И сказал Господь Бог: нехорошо человеку быть одному; сотворим ему помощника, соответственного ему»
(Бытие, 2, 14)
«И сотворил Бог социальную сеть»
(Я, «Мысли и размышления»).
Все это как-то грустно и неопределенно. И страшно. Страшно не за себя, а за подрастающее поколение. За себя тоже страшно, но за молодежь страшнее. Непонятно, как и когда все это закончится и с какими последствиями. И, главное, с какими отклонениями от нормы. Говорят, что вирус мутирует, и даже у тех, кто выздоровел (а их, к счастью подавляющее большинство), могут быть какие-то изменения. Какие – еще не понятно. Хорошо, если изменения будут в положительную сторону: скажем, недобрый станет добрым, глупый – умным, а заика вдруг заговорит как Демосфен. Главное, чтобы не случилось наоборот, чтобы не начался обратный процесс, как в культовой книжке Пьера Булля «Планета обезьян», что часто случается в нашей политической жизни.
К черту политику! Слава богу, в ней сейчас какое-то затишье, хотя иногда кто-то где-то у нас порой пытается что-то вякнуть, дабы его не забывали. Но на них не обращают внимание. Сейчас оппонировать власти стало непопулярным делом, так как правительство пока что справляется. Посмотрим дальше, как будет. Кризис, к сожалению, не миновал. Все еще впереди.
Это было предисловие, А теперь хочу поговорить про одиночество, которое является сопутствующим состоянием нынешнего положения.
Когда я сегодня оглядываюсь вокруг, мне приходит на ум знаменитая книга Даниеля Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо». Наша ситуация чем-то напоминает «Робинзониаду». Думаю, многие помнят, что прототипом главного героя любимого всеми романа послужил шотландский моряк Александр Селькирк, который проживал на необитаемом острове в 1704-1709 гг. Попал он туда за разногласия с капитаном корабля, на котором Александр служил боцманом. Селькирк сам, после очередной ссоры, попросил высадить его на остров Мас-а-Тьерра, и капитан с удовольствием выполнил его просьбу. Моряк находился в вынужденной изоляции в течение пяти лет. Чтобы не сойти с ума от одиночества, он постоянно придумывал себе занятия, читал вслух Библию, построил две хижины, возделывал землю и пел песни. Когда у него закончился порох, он стал бегать за козами, научился прыгать по скалам не хуже их и очень развился физически. Когда его, наконец, сняли с острова, он мало походил на цивилизованного человека, был обросший, небритый и с трудом мог говорить на английском языке. Но потом быстро оклемался и снова принял человеческий облик. По возвращении на родину он шатался по барам, рассказывал свои приключения, даже написал книгу, которая не пользовалась успехом. Говорят, что он тосковал по своему острову, где был сам властелином своей судьбы. Селькирк не смог привыкнуть к береговой жизни, нанялся лейтенантом в королевский флот и умер на судне «Вейбот» от желтой лихорадки. Потом уже Даниель Дефо сделал его персонажем своего знаменитого романа, где значительно приукрасил приключения Робинзона, хотя какие-то факты были взяты непосредственно из жизни Селькирка.
К чему я это все вдруг вспомнил? А к тому, что сейчас очень многие из нас находятся в вынужденной самоизоляции, и неизвестно, какими мы выйдем из нее. Многие уже волком воют, но нарушать режим боятся, так как неизвестная зараза может исходить от любого человека, невзирая на его близость или дальность к объекту, т.е. к нам.
До сих пор неизвестно, есть ли какая-нибудь защита, которая на 100% гарантирует незаражение. В городе многие ходят в защитных масках, но и это, как говорят, может не очень помочь. В сети гуляет масса роликов, которые лучше не смотреть и не слушать. От некоторых жить окончательно перестает хотеться, настолько они безрадостные и негативные. И если до этого все были политологами, теперь, в одночасье, все превратились в вирусологов. Каждый мнит себя экспертом и дает советы, абсолютно нигде не апробированные. Один из таких советов: в случае заражения, вирус первые четыре дня засиживается в горле, и если вовремя выпить много горячей воды, то он смоется в желудок. А желудку этот вирус не опасен, ничего с ним сделать не может, так как его специфика сугубо легочная. Этот бред не я придумал, это доморощенные эксперты так нам говорят. Я, конечно, этому не верю, но на всякий случай поглощаю горячую воду литрами. А вдруг?..
Жить стало значительно хлопотнее. Каждый выход на улицу – это как вылазка в разведку, поход в тыл врага. Идешь крадучись, обходишь всех встречных и поперечных, во всех видишь потенциально зараженного противника и готов в любой момент дать стрекача. Возвращение домой – отдельная песня. Я обувь скидываю на лестничной площадке, локтем дергаю рукоятку (как будто локоть у меня стерильный), захожу в квартиру и бегом в ванную. Всю одежду выношу на балкон, чтоб проветривалась, ключи протираю спиртом и потом долго прихожу в себя. Восстанавливаюсь. И – головой в «Фейсбук»!
Даже трудно себе представить, что было бы, если не существовала социальная сеть. Многие не выдержали бы такого отстранения от социума. С утра, проснувшись, мы все лихорадочно влезаем в фейсбуки, твиттеры, одноклассники, инстаграмы и т.д. и начинаем истерично «перечатываться». Мы полностью ушли в сеть.
Но нет худа без добра, утешаю я себя, и сегодняшнее положение представляю как генеральную репетицию окончательного перехода жизни в режим online .
Лично я, еще задолго до вспышки этой заразы, всю культурную информацию получал в сети. Фильмы я лет двадцать смотрю в компьютере, там же читаю книги, слушаю любую музыку, наслаждаюсь видеорядом, произведениями искусства и дикой природы и общаюсь с друзьями, разбросанными по всему свету. Товары и продукты давно уже можно заказывать, не выходя из дома, и этот сервис работает неплохо. Еще для полного счастья я мечтал работать из дома, и жизнь моя была бы на мази. Теперь такая возможность мне представилась – весь наш штат отправлен по домам, мы работаем в режиме online, получаем задания, составляем письма, консультируем желающих и т.д. То есть произошло то, что рано или поздно, наверное, должно случиться.
С учебой то же самое – студенты слушают лекции online, и, по-моему, чувствуют себя неплохо. Во всяком случае, я надеюсь, что так оно и есть. Не знаю, как это у школьников, наверное, происходит приблизительно так же. Хотя не совсем представляю, как занимаются младшие классы – усадить малышей на одном месте довольно сложно. Но и это как-то организуется.
(Не успел я это написать, как объявили, что по второму государственному телеканалу с 30 марта будут проводиться телезанятия для школьников.)
Все мы теперь на себе проходим персональную робинзониаду. Каждый находится на своем необитаемом острове и с тоской смотрит вдаль, ожидая, не мелькнет ли спасительный парус.
Но парус мелькнет, обязательно мелькнет и снимет нас с нашего острова. Вот только возвращение к нормальной жизни произойдет не скоро. Что-то во всех нас изменится, я так думаю. И будем мы смотреть на наш грешный мир чуть-чуть по-другому.
Хау, я все сказал.
P.S. Говорят, за последние дни резидентов социальных сетей стало на четверть больше. Даже те, кто на дух не переносил online-общение, вынуждены вступить в сетевое братство, чтобы совсем не кукукнуться.
P.P.S. Не таким я себе представлял приход долгожданной весны. Сижу, смотрю из окна, как расцветает миндаль, а погода так и шепчет: «выйди, погуляй, вдохни весеннего кислорода», но мне страшно. И тоскливо на душе...
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции