«Вирус – ложь, отдайте деньги!» – иногда, чтобы расставить все по местам, нужно все подменить и перепутать. «Коронавирус вам нужен, чтобы нас обокрасть!» – сказали владикавказцы своей власти, и власть, с которой впервые заговорили на ее же языке кривой реальности, не нашлась с ответом…
Вирус несправедлив и аполитичен. Демократия не лечит, о чем торжествующе, читая статистические тренды, настаивают ее оппоненты, и у них, действительно, дела пока не так катастрофичны, как должно было бы следовать из логики сериала «Чернобыль». Вирус никого не заставляет платить по историческим счетам, это правда. Но даже из этой безыдейности уже все равно кое-что можно выудить.
Статистика не создает трендов. Статистика только рисует гистограммы, а гистограмме все равно – Бруклин или Лукашенко, Пол Пот или протестантская этика, как для переплетчика нет разницы между Бродским и Дарьей Донцовой. А в нашей истории особенно легко обмануться, так как методика спасения примерно едина – максимальное расщепление человеческих связей. Детали в сроках и степени жесткости, но это те самые детали, которые будто созданы для дьявола, наслаждающегося видами демократии, пожирающей саму себя.
Your browser doesn’t support HTML5
Антинародный режим в лучшем смысле слова
У разных демократов это получилось по-разному, и списки аутсайдеров и лидеров, если, конечно, не считать предсказуемых (хоть и не с самого начала) немцев, напоминают случайные выборки. Кто мог предположить, что успешнее других окажутся австрийцы и даже греки, а безукоризненные прогрессисты голландцы, англичане и американцы окажутся в числе рискованных лузеров? Система, как выяснилось, действительно, не стала страховкой, но она никому полиса и не выписывала. Ее суть в другом. Оказалось (а точнее, подтвердилось), что свобода гораздо лучше несвободы приспособлена к принятию антинародных в лучшем смысле этого слова решений, без которых не обойтись, когда все по-настоящему, а не как с международным терроризмом и врагом у ворот, будь то НАТО или иммигранты. Демократия – это еще и оперативное признание за властью права на чрезвычайную недемократию. Самоотказ от свобод – только предисловие к роману, развязка в сроках их возвращения и рассказе власти о том, как она одолевала свалившиеся на нее искушения.
А вот лидерам наций, привыкшим в своем узком кругу полагать слово «легитимность» прибауткой, уже сейчас куда труднее. Можно, конечно, смеяться над тем, что тезис о Белоруссии как последнем диктаторе Европы трансформировался в «Белоруссия – последний в Европе чемпионат страны по футболу». Можно негодовать. А лучше просто примириться с логикой ручного управления. Казалось бы, чего проще – всю карантинную безжалостность подкрепить чрезвычайным положением или хотя бы чрезвычайной ситуацией. Но нет. Так уже, кстати, бывало – в Чечне, которую утюжили градами, но отделывались ни к чему не обязывавшими власть эвфемизмами типа «режима КТО». Сегодня этой власти с ее окончательно закостеневшими рычагами-суставами можно было бы даже посочувствовать, поддавшись минутной слабости, и, зажмурясь, допустить, что она в самом деле хочет сделать что-то спасительное, а не только уберечься от Владикавказа. Пусть. Но никак. Не может она позволить себе то, что позволяет себе нормальный мир. Потому что ручное управление – это как чернобыльский реактор, который построен с неустранимой ошибкой, а закрыть его нельзя, потому что ни об альтернативах никто не задумывался. Не потому, что не знал об ошибке. Правду никто не скрывает, просто она никому не нужна с технологической точки зрения, ее знают, но успешно преодолевают. Скажем, официально самозанятых в России числилось полгода назад 250 тысяч, из них 130 тысяч в Москве – ау, откликнитесь, Кулибины в гаражах, парикмахеры на дому, швеи, переводчики, репетиторы, и кто-то не знает, что коих тьмы, и тьмы, и тьмы? Все знают, но в такой управленческой модели это совсем недорогая плата за бонусы ее менеджеров. Закрыть школы – один из главных очагов риска? А куда деваться миллионам бюджетных родителей-клерков, если заранее известно, что платить им никто не собирается? Ручное управление с функциональной точки зрения, может, и работает, но одна беда: у нее по определению нет запаса прочности. И когда все случается по-настоящему, власть вынуждена тянуть время. Рассказывать, как полезно пропустить рюмочку, желательно, на пригорке, где ветерок. С болезненной частотой повторять что-нибудь про ОРВИ. Это выглядит парадоксом – в отличие от демократической, эта власть до последнего не готова быть по-настоящему, решительно тиранической, она до самого конца думает, что может выиграть время, и точно знает, что время на самом деле можно только проиграть.
И лучше всего она знает, что ни в чем не может рассчитывать на своих граждан. Это обратная сторона общественного договора глубинного государства с глубинным народом. Оба знают: граждане ни на что это государство не уполномочивало, поскольку оно их об этом не спрашивало, стало быть, государство должно знать, что действует исключительно на свой страх и риск. Чему оно, во-первых, не обучено, во-вторых, ему страшно, а в-третьих, ничего другого не остается. Значит, приходится приступать – коряво, потому что вручную, с опозданием и с учетом оголившейся легитимности, чувствуя себя оккупационной администрацией, пусть и на собственной территории. Это апофеоз государственного превращения – когда его уже не в чем винить, потому что мутация случилась, а обратного пути у эволюции нет.
Но, похоже, нам все равно скоро расскажут, что Путин всех переиграл, а в Белоруссии так никто от коронавируса и не умрет. Вирус несправедлив, и если бы конспирологи были честнее, они бы признали: если это и похоже на заговор, то на заговор антиглобалистов. Объектом поражения стал мировой авангард, дивный новый мир без границ, в чьем небе тесно от воздушных путей, чья земля – как глобальный оазис, всемирный молл, глобальный Лувр и «Сантьяго Бернабеу». Возможно, это один из принципиальных факторов – масштабы первичного поражения, а они несравнимы для тех, кто в центре всемирного притяжения, и тех, кому повезло быть историческим тылом на пути от Атлантики до Урала. И статистика необорима: наша смертность против их смертности – наш заслуженный исторический бонус, а все, что не статистика, – то пустое. И если министр здравоохранения Грузии не знает доказательных исследований о вредоносности причастия одной ложкой, то кто станет всерьез высчитывать смерти, которые проще простого было предотвратить, если бы ДНК у государства было хоть немного другим. Этих смертей все равно в разы меньше, чем у потенциального противника, чего еще надо?
Демократия не выписывает полиса, но оплачивает его, а недемократия – ровно наоборот, то, что для англичан и голландцев – ошибка, пусть и фатальная, для нас – неотвратимая норма, и у каждого свой Владикавказ, – все это могло бы стать системой аксиом для дальнейших осмыслений. Конечно, сама тема грядущей смены вех – счастье для любителей космогонии, мегалитизма и прочей геополитики. Тем более что в этом жанре ничем не рискуют как провидящие триумф солидаризма и возвышение государства, так и пророки либерального ренессанса. Но из этой полемики все равно почти наверняка выплавятся философские и ценностные прорывы, возможно, болезненные, но ведь и 68-й – это гораздо больше и глубже, чем просто пылающий Париж.
Но не везде. Там, где человек чувствует себя гражданином лишь при встрече с полицией, вся полемика ограничится живостью политических мыслителей из школы загибания пальцев в подсчетах, сколько осталось Евросоюзу, правительство примет постановление «О неотложных мерах по преодолению последствий светопреставления», а парламент объявит народу, сразившему чуму XXI века некоторое количество временных льгот, за счет какого-нибудь налога, который давно хотелось ввести, но не было повода. А там, где вместо общества, как показала историческая практика, достаточно быть трудовым коллективом во главе с ушлым бригадиром, ничто так не ценится, как льготы. Это, впрочем, не помешает поставить Владикавказ рядом с Берлином, Миннесотой и Тель-Авивом, не вдаваясь в нюансы, как со статистикой, которой все равно, что Бруклин, что Лукашенко.
Осмысление придет в этот коллектив потом, как джаз, «вареные» джинсы и толерантность. Как всегда, отраженным светом, искаженным эхом и словами, смысл которых осознает и оценит узкий, очень узкий круг людей, которые больше не ошибутся, как в 91-м, приняв рефлексию за надежду. А во Владикавказе, может быть, никакая гистограмма и не зафиксирует вспышки заражения после попытки карантинной революции. И это снова подтвердит, что никакого коронавируса нет и в помине.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции