Останется ли мир после коронавирусной пандемии прежним? Когда на эту тему возникают споры, в которых мне тоже доводилось участвовать, частенько, заметил, происходит элементарное взаимное недопонимание. Некоторым кажется, что их оппоненты утверждают: «Абсолютно ничего не изменится» - и они начинают этот вымышленный тезис горячо опровергать. И действительно ведь неизбежно изменится многое – в сфере экономики, технологий, здравоохранения… Но их оппоненты чаще всего толкуют о другом, в принципе, лежащем на поверхности, – что, как и после «испанки» век назад, прочих известных человечеству моров, потрясений и катаклизмов, в целом все вернется в свою колею. Экономически развитые страны после перенесенной в них кое-где паники с опустошением продуктовых полок вернутся к своему благополучию, человечество будет все так же пытаться решить прежние многочисленные вызовы и проблемы, стоящие перед ним, «осел останется ослом», а государства и народы снова займутся привычным выяснением отношений. Хотя, собственно, это выяснение и так ни на день не прекращалось. То есть сегодня на международной арене, подобно тому, как часто пишут в текстах пьес в начале очередной сцены, «те же и… коронавирус».
Your browser doesn’t support HTML5
Коронавирус и «все то же»
В сфере грузино-абхазских отношений на днях привлек внимание комментарий государственного министра Грузии по вопросам примирения и гражданского равноправия Кетеван Цихелашвили одному из тбилисских интернет-изданий. Она дала в связи с, как пишет издание согласно устоявшимся в Грузии правилам, «так называемой инаугурацией новоизбранного так называемого президента Абхазии Аслана Бжания».
«Вы знаете, что так называемые выборы и их результаты не рассматриваются ни в каком правовом смысле, они нелегитимны, – заявила госпожа Цихелашвили. – Однако наша готовность к диалогу с абхазским обществом и всеми представителями общества открыта, и, конечно же, эта готовность сохранится и в будущем. Тем более если этот диалог будет существенным, рациональным, что в первую очередь подразумевает, что он будет направлен на улучшение положения людей, живущих сегодня в абхазском регионе, где, как вы знаете, довольно тяжелая ситуация как в гуманитарном, так и в социально-экономическом плане. Более того, мы уже слышали некоторые сообщения от этой команды раньше, которые были в некотором роде о необходимости многообещающего диалога. Я думаю, что сейчас, особенно на фоне пандемии коронавируса… еще более важными являются наши инициативы, в частности, «Шаг к лучшему будущему».
Вообще, думается, диссонансом звучит это педалирование слов «так называемые» и заверений, что «открыта готовность» грузинской стороны к диалогу с абхазскими властями. Один мой сухумский знакомый, с которым мы обсуждали данный комментарий, съязвил: «Может, мы теперь в ножки им должны кланяться за то, что они готовы с нами, «так называемыми», разговаривать?»
Что касается, как выразилась Цихелашвили, «некоторых сообщений от этой команды»… Напомню, после президентских выборов в Абхазии 22 марта ряд грузинских СМИ опубликовал короткие интервью с членами победившей на выборах команды, где те говорили, что, естественно, считают необходимым диалог по определенным вопросам с властями соседней страны. Очевидно, это и имела в виду госминистр. Так вот, мой собеседник сравнил это представление, разделяемое, по-видимому, и другими в Грузии, с иллюзиями некоторых незадачливых ухажеров. Бывает, мол, такое известное психологическое состояние: девушка улыбнулась из вежливости, из той же вежливости произнесла в разговоре пару ни к чему не обязывающих фраз, а воздыхатель, которому эти фразы показались «многообещающими», уже начинает возводить в голове воздушные замки, верить в то, чего нет. Подобное коллективное «возбуждение надежд» уже возникало в грузинском обществе в последние годы после таких же дежурных ответов абхазских представителей на подобные дежурные вопросы СМИ.
Тема пандемии не могла не найти отражение в текстах международных документов. На заседании Совета министров Совета Европы 22 апреля генеральный секретарь Совета Мария Пейчинович-Бурич представила 21-й сводный доклад «Конфликт в Грузии», который охватывает период с октября 2019 года по март 2020 года и содержит обзор обстановки с точки зрения безопасности и соблюдения прав человека, как там по устоявшейся традиции сформулировано, «в оккупированных регионах – Абхазия и Цхинвальский регион». В главе, посвященной ситуации в Абхазии, отмечается, что «ограничения основных прав и услуг привели к формированию ощущения неопределенности и отсутствия безопасности в регионе». И далее: «Перейти на территорию, контролируемую Тбилиси, можно было в двух местах, и это происходило в основном по мосту через реку Ингури. В течение почти всего отчетного периода пункты пересечения были открыты, но с конца января власти оккупированного региона начали проводить медицинское обследование, по сообщениям, с целью предотвращения распространения вируса в регионе. После распространения пандемии власти оккупированной Абхазии ввели дополнительные ограничения, после чего 14 марта полностью был закрыт мост через реку Ингури… Все эти меры серьезно ограничивают доступ людей к основным правам и услугам на территории, контролируемой властями Грузии».
Честно говоря, не знаю даже, как понимать это место в докладе уважаемой международной организации – как осуждение принимаемых сегодня повсеместно, и в частности в Абхазии, карантинных мер? Как призыв к тому, чтобы коронавирусная инфекция распространялась по миру ускоренными темпами? Как сожаление, что жители правого берега реки Ингур не могут «воспользоваться правом» подхватить коронавирусную инфекцию на левом ее берегу? Думаю, здесь составителей документа подвела инерция мышления при следовании принятым лекалам, и поэтому в его тексте, как говорится, что-то пошло не так.
Сегодня в Грузии около полутысячи подтвержденных случаев заражения коронавирусом. В Абхазии, благодаря принятым на опережение мерам, – только три зафиксированных случая, более чем в 150 раз меньше. Из этих троих одна пациентка выздоровела и выписана из больницы, другая, тоже жительница Гагры, вчера скончалась. Но учитывая ее возраст – 95 лет – многие сразу после того, как 11 апреля стало известно о положительном результате ее теста на коронавирус, рассуждали, что, в случае ее ухода из жизни, трудно будет однозначно назвать его причину – от инфекции или от старости. Хотя, конечно, инфекция ускорила этот уход. «Чтоб я столько прожил!» – переиначив известное присловье, комментировали вчера это печальное известие некоторые интернет-пользователи. Но ведь если бы границы Абхазии были открыты настежь, ситуация с распространением пандемии в республике была бы наверняка сейчас гораздо плачевней.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции