Я вырос в Советской Грузии, но почти не встречал ортодоксальных коммунистов. Таких уже не было не только в моем поколении, но даже в поколении моих родителей. На философском факультете, где я учился, среди преподавателей был лишь один убежденный марксист преклонных лет; его считали старым и странным. Первые настоящие марксисты, которых я потом видел в Москве, были западными немцами. Было очень странно, что нормальные молодые люди могут серьезно обсуждать коммунистические идеи.
Были, конечно, сталинисты. Но это – другое. В Грузии сталинизм был разновидностью национализма. Сталин был самый умный и сильный, что главное, умнее и сильнее русских. Какая у него была идеология, неважно.
Нормальные грузины были циниками. Семья, друзья – это святое, но когда дело касается публичной сферы, естественной считалась всезнающая ирония: «Всем понятно, что официальная идеология – чепуха, но мы не настолько дураки, чтобы с ней серьезно спорить». Диссидентов, т.е. людей, которые открыто отказываются играть по спущенным сверху правилам, у нас почти не было. Цинизм был национальной стратегией выживания.
Your browser doesn’t support HTML5
Циники и ортодоксы
Ортодоксы появились лишь после того, как советский строй дал трещину. Сначала они были двух направлений – национального и религиозного. На первый взгляд, эти две идеи друг друга дополняют, но в Грузии они оказались отождествлены с различными людьми. Культовой фигурой национализма стал Звиад Гамсахурдия, а православия – Патриарх Илия Второй. Их верные последователи друг друга недолюбливают, но оба культа в целом уживаются.
Есть еще культ Михаила Саакашвили. Для некоторых его последователей это – фигура почти богоподобная. Но характерно, что многие так называемые «мишисты» одновременно являются и «звиадистами» (хотя для других «звиадистов» Саакашвили совершенно неприемлем). Саакашвили, как политик, имеет мало общего с Гамсахурдия; у каждого из них было и есть много прагматичных и рационально мыслящих сторонников. Но если их рассматривать как предмет культа, это почти одно и то же.
Ортодоксов всех времен и народов объединяют схожие черты. У них есть твердые принципы, за которые они готовы идти в огонь и воду. Этим они составляют прямую противоположность ироничным циникам советского времени – чем они, не без основания, гордятся. Но вместе с тем, для них характерна и убийственная серьезность, неприятие нюансов, жесткое деление мира на своих и чужих.
Сейчас у нас появилось новое поколение ортодоксов. Это – левые. Они обычно не ориентированы на какую-то одну культовую фигуру, но перечисленные черты для них не менее характерны. Кроме идеологических нюансов, их главное отличие от националистов и православных заключается в том, что это – ортодоксия сугубо импортированная. Многие из ее носителей учились в западных университетах, где увидели, что по-настоящему продвинутым людям полагается быть левыми. Соответственно, отсутствие левых движений в Грузии они восприняли, прежде всего, как еще один признак отсталости своей страны – недостаток, который они призваны исправить. Еще в конце 1990-х таких были единицы, сейчас таких молодых людей очень много. Как и везде, они разделены на огромное количество соперничающих друг с другом групп; трудно сказать, что их объединяет в первую очередь: приверженность «левым» ценностям равенства и солидарности, или чувство морального и интеллектуального превосходства по отношению к безнадежно отсталым людям, не разделяющим их убеждений.
Есть еще ортодоксы либертарианского толка; некоторые из них по уровню догматизма могут посоперничать с радикальными левыми. Но таких гораздо меньше; для них характерен пафос идущих против течения еретиков; они, как правило, веселее, чем левые, поэтому с ними легче.
Иметь дело с ортодоксами любого толка тяжело. Каждый, кто осмелится признать, что мир сложен и противоречив, а человек – особенно, обязательно будет подвергаться нападкам, причем, с различных сторон. Однако приходится признать, что столкновение соперничающих ортодоксий – нормальное состояние свободного общества. Разнообразие сект и догм намного лучше, чем ситуация моей молодости, когда была лишь одна принудительная ортодоксия, в которую почти никто больше не верил.
Только этого недостаточно. Центр тяжести должен принадлежать людям здравого смысла, которые способны смеяться над тем, что кажется смешно, но при этом уметь отличать добро от зла. Этому центру еще предстоит сформироваться.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции