Пролог:
В 2015 году ООН в качестве «плана достижения лучшего и более устойчивого будущего для всех» приняла документ Генассамблеи «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года». В документе содержится 17 глобальных целей и 169 соответствующих задач. Первая цель в документе обозначена как «Повсеместная ликвидация нищеты во всех ее формах»
Возле моего дома работает парковщиком славный парень по имени Нодар. Мы его зовем Нодико. Нодико мой ровесник, худощавый, поджарый мужичок небольшого роста, очень подвижный и услужливый. Жители дома уважают Нодико, потому что он, помимо того, что контролирует на улице стоянки машин, еще выполняет разные наши просьбы – бегает на рынок, приносит картошку, морковь, лук, авокадо… Иногда его посылают в ближайший PayBox оплатить маленькие задолженности, и за все это он получает от жильцов пару трудовых копеек. В общем, говоря простым языком, он прислуга за все. И все этим довольны – и Нодико, и общественность. Нодико крутится, как может, зарабатывает на жизнь и кормит себя. А еще Нодико любит со мной вести разные экзистенциальные беседы.
Раньше я ходил в шляпе, и Нодико почему-то думает, что я ученый. Он считает, что только ученые ходят в шляпах. Когда я выхожу со двора, Нодико останавливает меня и, почтительно держась за лацкан моего пиджака, минут пять-семь беседует со мной о тяготах и лишениях нашей жизни.
Дней десять тому назад Нодико снова меня тормознул и рассказал одну занимательную историю:
У него есть знакомый Илья, который жил с Нодико по соседству. Илья рано потерял родителей, остался один, бросил школу, работал физически, то теряя, то снова находя себе источники пропитания. Наконец Илья решил жениться, думая, что женитьба – это лучший выход из трудного положения, в котором он очутился. Привел в свою квартиру шуструю женщину, которая предложила Илье продать его городское жилье и купить за городом домик, завести хозяйство, разводить кур, гусей, уток, всякую живность, продавать ее и тем самым жить да поживать. И Нодико согласился. Они продали квартиру и купили домик с небольшим наделом. Жена новую недвижимость оформила на свое имя и потом… потом случилось плохое: она выгнала Илью из дома. И бедняга оказался без крыши над головой. Работы у него нет, и никому он не нужен…
Нодико пустил слезу, и, честно говоря, у меня тоже сжалось сердце в ожидании трагического конца этой истории.
Нодико замолчал и долго вытирал серым платком глаза.
– А где теперь Илья? – осторожно спросил я Нодико.
– Видел я его два дня тому назад, – ответил он, – просит милостыню на площади Гагарина. На перекрестке подходит к машинам и клянчит деньги.
У меня отлегло от сердца, слава богу, подумал я, что Илья жив. А то не всякий смог бы перенести такой удар судьбы.
– Бедный парень, – сказал я, – но все-таки просить милостыню – это уже предел всему.
И тут Нодико говорит:
– Какой предел? Он имеет в день около 70 лари. Я, работая тут на весь ваш дом, имею от силы около пятнадцати лари в день.
У меня слезы сразу высохли.
– Не может быть – сказал я, – 70 лари?
– Это минимум. Бывает и до 100 доходит.
Я быстро начал пересчитывать в уме: 70 лари в день – получается 2100 лари в месяц. Неплохо же он устроился. 2000 лари – это нормальная зарплата даже по нашим меркам. На эту сумму можно снимать нехитрую квартиру и жить, не голодая. «Молодец, Илья», – подумал я и перестал его жалеть.
Как я понял из разговоров с Нодико, Илья человек физически здоровый, и, в случае чего, смог бы найти работу. Но он пошел по пути наименьшего сопротивления, встал и протянул руку.
Я ни на грамм не осуждал Илью; рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Наверное, Илье комфортно «работать» на перекрестке, подходить к машинам и протягивать руку. Попрошайничество, по моим понятиям, большое горе, и мне представляется, что это крайняя мера для тех людей, кто попал в большую беду, у которых нет другого выбора, кроме как выходить на улицу и христарадничать. Я не говорю сейчас про мафию нищих. Нет. Я говорю про тех людей, кто дошел до точки, и никакого другого пути выживания у них нет. Может быть, случай с Ильей можно отнести к такому разряду? То, что человека выгнала из его же дома жена, так подействовало на его психику, что ничего тяжелее, чем протянуть руку, он уже не может делать? Не знаю. Не суди, и не судим будешь, как это написано в нашей Конституции. А может, это не там написано?
В обществе часто раздаются слова о том, что правительство должно обратить внимание на это страшное социальное явление и в правовом порядке обязано нищенство запретить. Наверное, я бы тоже хотел, чтобы в стране не было нищих. Но как с этим бороться? Силовыми методами? Не знаю…
Я поинтересовался, а как в богатых странах стоит вопрос в этом направлении? Оказалось, к примеру, что Швейцария сравнительно недавно приняла запрет на нищенство, вернее, в пятнадцати из двадцати шести ее кантонах запретили протягивать руку и просить милостыню. А в одиннадцати, значит, еще можно. Честно говоря, я не представлял себе, что в богатейшей Швейцарии можно встретить человека, который протягивает руку в ожидании монетки. Но, оказывается, там это явление присутствует, и мне стало немного легче на душе. Значит, мы еще не совсем пропащие, и у нас есть шанс.
B ФPГ, как и в Aвcтpии, нищенство разделяется на разрешенное – «пассивное», и запрещенное – «агрессивное». Последнее означает, что попрошайка активно пристает к прохожим, преследует их и клянчит деньги. Такое поведение карается штрафом в 200-300 евро и конфискацией «добычи». По данным немецкой полиции, из Словакии и Румынии в Мюнхен ежедневно приезжают несколько автобусов с профессиональными нищими. Суточный доход каждого из них превышает 150 евро. Противодействуя ей, власти Мюнхена еще в конце 2005 года запретили попрошайничество во всех пешеходных зонах города. Этому примеру последовала и Вена. A вот в немецком Гамбурге и австрийском Граце даже робкая попытка сузить географию попрошаек натолкнулась на яростные протесты ряда политиков и либеральной общественности. Единственное, чего удалось добиться, так это заставить нищих заполнять налоговую декларацию в том случае, если их «бизнес» дает доход, превышающий 7,6 тысяч евро в год.
Я представил себе, если наше правительство будет заставлять попрошаек заполнять налоговые декларации, какой вой поднимут… нет, не нищие, а оппозиционные молодцы. Наверное, у стен парламента сразу поставят палатки с призывом не попирать свободу просящему.
Понравилось мне, как в Израиле решается подобный вопрос; бережливые жители страны никогда не выбрасывают добротные, но со временем оказавшиеся ненужными вещи. Они их выстирывают, гладят, складывают в аккуратные кульки и выставляют на улицу. Но и там бездомные предпочитает все-таки брать деньгами, а не вещами. Мол, дайте мне деньги, а вещи потом уже я сам куплю.
В связи с «брать деньгами» я вспомнил один случай из моей жизни.
Давным-давно к нам в дом постучались. Мама открыла дверь, и в подъезде стояли две женщины. Они со слезами на глазах начали рассказывать про свое горе, что их дом сгорел, что они остались на улице, что у них нет даже нательного белья и что скоро зима, и они обязательно замерзнут. И попросили помочь, чем бог послал.
Моя мама, сердобольная женщина, заставила меня снять с антресоли чемоданы, достала оттуда какие-то вещи, которые мы уже не носили, а выбрасывать, как это обычно бывает, не хотели, связала все в большой тюк и отдала просящим. Те хотели маме руку поцеловать, долго благодарили и обещали помянуть нас в молитвах.
Мама целый день чувствовала себя счастливой, радовалась, что помогла нуждающимся людям. Но радовалась она недолго. Вечером зашла к нам соседка за солью и между делом рассказала, что какие-то мерзавцы в наш открытый подвал свалили свое старое тряпье. Как оказалось, это были те вещи, которые мы с мамой отдали «несчастным» дамам. Пришлось мне лезть в подвал и выгребать оттуда нашу благотворительность.
Ясное дело, что приходящим дамам нужны были деньги, а не наши старые вещи. Так что мамино сердоболье в тот раз кануло в никуда.
К чему я это все говорю? А к тому, что попрошайничество давно получило у нас статус самозанятости и больше не так зазорно, как это было лет 40 тому назад. Думаю, пора нищим получить статус индивидуальных предпринимателей, а также подумать об их налогообложении. Хотя об этом я уже говорил и не хочу повторяться.
* * *
Эпилог:
Недавно я проезжал на своей моторизованной савраске через площадь Гагарина. Остановился, как положено, на красный свет и стал ждать своей зеленой дороги. В это время в окно машины постучались. Я глянул; рядом с автомобилем стоял огромный детина, похожий на Шварценеггера, но с кавказским габитусом. Он протянул мне руку, пытаясь лицом изобразить жалостливое выражение, говорящее о невыносимой тяжести его бытия.
«Неужели это тот самый Илья?», – подумал я. И мне захотелось увидеть ту женщину, которая такого богатыря смогла выжить из дома.
Денег я ему не дал, но настроение в тот день у меня было окончательно испорчено.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции