«Безмолвные жертвы пандемии». Как быть грузинским школьникам: снова сесть за парты или остаться дома?

ПРАГА---В понедельник Всемирная организация здравоохранения и ЮНИСЕФ призвали не допустить повторного закрытия школ в странах Европы и Центральной Азии. Там считают, что для этого необходима вакцинация всех педагогов и детей старше 12-ти лет с проблемами со здоровьем. «Мы не можем допустить, чтобы дети и подростки еще один год страдали от сбоев в сфере образования», – считает заместитель директора регионального бюро ЮНИСЕФ для стран Европы и Центральной Азии Филипп Кори. «Безмолвные жертвы пандемии» – такое сравнение употребил чиновник, чтобы подчеркнуть драматичность сложившейся ситуации. Что ждет грузинских школьников, если они снова сядут за парты или, напротив, останутся дома? И что ждет страну в ближайшем будущем, в зависимости от того, как поведут себя и какое решение примут в этой ситуации власть предержащие? Об этом мы говорим сегодня с экспертом в области образования Симоном Джанашия и психологом Джаной Джавахишвили.

– Батоно Симон, к вам первый вопрос: мы все живем надеждой, что когда-то, а еще лучше, в обозримом будущем все это закончится, но что мы получим лет через десять, когда это поколение вступит во взрослую жизнь, – каких людей мы получим в плане образования и интеллекта? Есть опасность, что конкретные страны, будем говорить, не вполне благополучные, к коим, увы, относится и Грузия, погрязнут в болоте невежества со всеми вытекающими из этого последствиями?

Симон Джанашия: Это очень трудный вопрос, потому что очень трудно прогнозировать, что будет в будущем. Но мы знаем, что потеря времени в образовании оказывает влияние на развитие капитала, который иногда называют социальным, иногда гуманитарным капиталом. Мы можем получить ухудшение той ситуации, которая и так уже была не очень простой, в смысле того, что была очень большая разница в Грузии между учениками, у которых есть больше средств для обучения, они ходят в лучшие школы или у них есть возможности обучаться у частных репетиторов и т.д., – и детьми, у которых нет больших возможностей, которые в большинстве своем живут в селах и их семьи не очень обеспечены. Во время пандемии ситуация в социальном смысле ухудшилась, потому что дети, посещавшие те школы, которые смогли быстро организовать дистанционное обучение, все-таки продолжали обучаться, а у других детей таких возможностей было меньше.

Некруглый стол

– И повторю вопрос: какого качества образование, а в будущем – профессионалов нам ожидать в лице нынешних школьников?

Симон Джанашия: Есть так называемая проблема потери обучения или потери компетенции, и это происходит у всех, но если разница между разными слоями населения возрастает в плане обучения, тогда, например, это может привести к увеличению социальных конфликтов, или большему числу криминала, или увеличению числа людей, которые не хотят принимать участия в демократическом процессе.

– И все же это больше касается социального и психологического состояния, а меня интересует сейчас именно качество образования, специалисты, которых мы получим.

Симон Джанашия: Да, но образование готовит не только специалистов, но и граждан страны, и для социального развития очень важно, чтобы дети получали не только компетенции, которые, например, помогают им стать профессионалами, но и компетенции, которые помогают им быть солидарными друг с другом. Или компетенции, которые помогут им в будущем принимать рациональные решения, например, в политике и т.д. То есть, да, все компетенции, которые нужны для профессионального развития, пострадают, но эти компетенции все еще можно возместить во время тренингов на работе или подготовительных программ для университетов. Но социальные компетенции, когда дети набирают социальный капитал, когда они учатся общаться друг с другом, с государством или обществом, – вот это утраченное время очень трудно будет возместить.

– Калбатоно Джана, кроме мер по снижению риска заражения среди школьников, Всемирная организация здравоохранения и ЮНИСЕФ рекомендовали обеспечить защиту психического благополучия детей. По вашим наблюдениям, пандемия нанесла сильную травму школьникам? Как меняется психика у детей, чего конкретно стоит опасаться?

Джана Джавахишвили: Спасибо за этот вопрос. На самом деле, и у взрослых, и у детей есть очень большой потенциал совладания со стрессом. Конечно, пандемия связана с большой, комплексной, я бы сказала, сложной системой стрессоров, которые воздействуют на всех нас. И, между прочим, если говорить о травме, то есть исследования, которые четко показывают реакцию родителей на психологическую травму, которой подверглась семья или ребенок. Вот реакция ребенка, реакция детей зависит от реакции родителей. Так что когда мы говорим, насколько это сильно воздействует на детей, то это воздействует настолько сильно, насколько воздействует на взрослых, – можно так тоже обобщить. И, конечно же, в ситуации стрессов мы, наверное, и не выжили бы, если бы у нас не было потенциала стрессоустойчивости. В английском языке употребляется обычно слово resilience, которое сложно переводится на русский язык, – это способность восстанавливаться после стресса, способность адаптироваться к опыту, связанному со стрессом, и способность совладать со стрессом. Так что вот это все у нас есть. Поэтому я бы не стала очень драматизировать.

Ну, конечно, система образования – это одна из ахиллесовых пят в нашей стране, потому что уже десятилетия как-то мы неуспешны в реформе системы образования. Например, те же самые международные исследования PISA (Programme for International Student Assessment) показывают, что мы, мягко говоря, не в числе лидеров по хорошим данным в этой области. Так что, конечно, во время пандемии социальная депривация, в которой мы все оказались, и дефицит общения очень сильно воздействуют и на взрослых, и на детей. А для детей это среда, которая должна быть естественной и должна способствовать социализации, но, к сожалению, наша система образования к этому не готова. Я думаю, и в этом году она тоже не готова для занятий лицом к лицу, и это, конечно, будет создавать большой дефицит в плане социализации, качества образования. И тут я бы сказала, что виртуально, на самом деле, качество образования может быть хорошим…

– Вы верите в это? Я наблюдала, и мне кажется, что это, ну, просто ноль…

Джана Джавахишвили: Нет, я бы так не сказала. Конечно, зависит от возраста, но также зависит от подготовленности педагога и семьи создавать условия для детей и возможностей семьи и школы. Я бы сказала, что самая большая проблема, наверное, в плане образования у нас в том, что лицом к лицу уроки тоже хромают по качеству, и если лицом к лицу хромают, то, конечно, будут хромать и виртуальные уроки. Но если педагог подготовлен, если он является профессионалом, в лучшем смысле этого слова, то, конечно, эти проблемы намного меньше, и даже на виртуальное обучение можно посмотреть как на возможность. Опять же, если говорить о совладании со стрессом, – это тоже resilience, – адаптация к этим условиям, в которых мы сейчас живем. Но, к сожалению, даже то, что не все педагоги вакцинировались и не все школы как бы способствовали этому, это уже показывает, что там дефицит критического мышления, потому что, согласно исследованиям PISA, один из индикаторов, который у нас слабый (исследование проводится среди детей 15-летнего возраста, но я бы сказала, что у взрослого населения у нас это тоже слабое звено), – это понять прочитанное, сделать определенные заключения, вынести уроки и внедрить это в жизнь. Вот это звено очень слабое у нас и во взрослом населении, потому что сейчас очень много информации, которая показывает, насколько помогает вакцина выжить в этих условиях и как бы с наименьшими потерями выйти даже в тех случаях, когда человек заражается ковидом. Но, к сожалению, эти уроки из этих текстов не все смогли усвоить, эту информацию не все учитывают, и это плачевно. И если школьные педагоги не вакцинировались, потому что они не мыслят критически в этой ситуации, а просто веруют во что-то, что не помогает им выжить, не помогает построить учебный процесс так, как надо, то это уже, я считаю, плачевное состояние нашей системы образования.

– Батоно Симон, как, по-вашему, что государство уже сейчас должно было бы предпринять, но не предпринимает, чтобы поскорее отправить детей в школу и обеспечить их безопасность в ней? Насколько я поняла, вы – сторонник того, чтобы при соблюдении условий безопасности дети все-таки должны пойти в школу.

Симон Джанашия: Одна из больших проблем у наших политиков – это то, что нет рационального плана, который был бы опубликован и которому следовали бы и школы, и родители, и другие организации, которые работают в сфере обучения. Например, плана, который говорил бы нам, в каких ситуациях и какие школы можно открывать, и это бы зависело от уровня распространения вируса или подготовленности школы, или вакцинации учителей и т.д. Вот такого плана нет, и из-за этого одна из самых больших проблем сейчас состоит в том, что образовательные учреждения, в том числе, школы и университеты, не совсем знают, что будет происходить через неделю, когда школы уже должны будут открываться.

Вторая проблема – то, что в довольно большом количестве наших школ существует проблема условий гигиены, условий, которые способствуют снижению рисков в учреждении. Например, во многих школах нет воды, которая была бы нужна для того, чтобы мыли руки и т.д., или нет туалетов.

Проблема и в методологии. Например, те школы, которые уже третий год должны сейчас переходить на виртуальное образование, все еще не готовы для использования разных методов виртуального образования. И даже в тех школах, которые обучают или смогли обучать виртуально, качество образования было не очень хорошим, потому что их учителя старались не учить методами дистанционного обучения, а использовать методы обычного обучения. Но в виртуальном пространстве это не очень эффективно, и государство должно было подготовиться.

Еще одна большая проблема, по-моему, состоит в том, что государство должно было вот в это время идентифицировать тех детей, у которых наблюдаются самые большие потери в обучении, которые в прошлом году не смогли ходить в школу или воспользоваться виртуальным обучением; и государство должно было уже начать те программы, которые прослужили бы компенсацией этой потере. Например, программы, которые помогали бы этим детям продолжить учебу летом, или программы, которые внедрялись бы в школах для того, чтобы помогать детям, отставшим в прошлом году, после уроков, или программы, которые помогали бы детям, не имеющим компьютера или интернета, чтобы у них был доступ к виртуальной образовательной программе, и т.д. Вот такие программы у нас отсутствуют. Если суммировать, нет информации, нет инфраструктуры, нет методологии, нет компенсирующих программ.

– Да, и вот в продолжение ваших мыслей о гигиене и о том, как создать условия безопасности в этом плане для детей, я лично с трудом могу представить себе, а если честно, вообще не представляю, как можно защитить детей в классе. Вот как заставить их не снимать маски? Как проследить за всеми на переменах? Ну, это ведь дети, они забываются, они увлекаются… Каков механизм всего этого, как он должен работать, кто за этим непосредственно должен следить в школе?

Симон Джанашия: Есть разный опыт различных стран в Европе, Северной Америке и т.д., что…

– А есть у нас время перенимать опыт? Нам надо срочно что-то предпринимать.

Симон Джанашия: Времени было достаточно для того, чтобы разработать протоколы и внедрить их. Вообще, многие исследования показывают, что в школах заражение происходит не больше, чем в обществе. Школы – просто отражение того уровня заражения, который существует в тех населенных пунктах, где они находятся. Вообще-то школы – более организованная форма социального общения, в которых можно контролировать еще больше, чем если дети остаются дома или выходят играть во двор и т.д. Так что можно, конечно, обучать. И в школах действуют протоколы по разным направлениям – например, протокол, когда проводятся уроки, как нужно общаться с детьми; вентиляция очень важна, в разных странах и инфраструктура помогает, устанавливают специальные вентиляторы, фильтры и т.д. Есть и другие подходы, например, информировать родителей о том, как принимать решение отпускать своих детей или нет в школу, если, например, у детей есть какие-то симптомы или если у детей был контакт с зараженными и т.д. И в этом плане у нас очень плохая ситуация – родители не знают, как они должны действовать, принимать решения. Даже в тех школах, которые очень стараются, чтобы все было нормально, мы видим, как родители отпускают в школу детей, у которых маленькие братья или сестры были заражены за день или два до этого. Так что обучать нужно не только учителей, сотрудников школьных администраций и технический персонал, но и самих детей и их родителей.

– Калбатоно Джана, на днях внучка, которая перешла в последний класс школы, на мою просьбу не ехать с подругами на море, буквально ударилась в слезы и в сердцах мне сказала: «Какая разница, умереть от коронавируса или от тоски, от мысли о том, что приходится сидеть практически в заключении, когда хочется гулять с друзьями, бегать на свидания, ходить в кино, на концерты». Если вдуматься, то это на самом деле ужасно, и, честно говоря, я не нашлась, что ответить. Вот что бы вы ответили уже детям чуть повзрослее?

Джана Джавахишвили: Наверное, здесь уже вопрос баланса и умения защитить себя, потому что, когда начиналась пандемия, мы еще тогда сказали, что надо учиться жить с этим. Не знаем, по каким сценариям дальше пойдет: поможет ли вакцинация или успеет ли вирус мутировать?..

– …Именно что жить. В том-то и дело – жить с этим, не умереть.

Джана Джавахишвили: Да, жить. Так что надо учиться жить с этим. Конечно, очень многие вокруг нас едут, и я тоже, в том числе, два раза была на курорте этим летом, но соблюдала все правила и старалась как бы минимизировать риски. Просто, наверное, надо молодым то же самое советовать, как минимизировать риски. Мы не можем каждый в своей капсуле жить – это нереально. Мы должны жить с этим, но не идти на неразумные риски, не увеличивать риски безответственным поведением, а, наоборот, стараться находить модусы поведения, которые помогают жить с этим и жить в ситуации, где стресс очень высок, с наименьшими потерями.

– Спасибо. И чтобы подытожить каким-то образом нашу беседу, я бы задала вам обоим один вопрос: все-таки сейчас детям лучше пойти в школу или остаться дома?

Симон Джанашия: Знаете, это очень трудный вопрос, потому что все зависит от школы и родителей. Если школа не готова, тогда в такую школу лучше не идти. Если школа не готова к очному обучению, тогда это тоже очень плохо.

– А как родители могут это оценить?

Симон Джанашия: Например, в школе, где я работаю, мы информируем наших родителей несколько раз в неделю о том, что именно наша школа делает для того, чтобы подготовиться к этому учебному процессу. Например, как мы готовим нашу инфраструктуру, какие есть протоколы, как они должны действовать, как мы будем распределять наш учебный план для того, чтобы быть готовыми к переходам от виртуального к обучению лицом к лицу и т.д. И они уже знают, как мы готовимся. Если такой коммуникации со школой нет, если родители не знают о тех мерах, которые принимаются школой, конечно, они могут подозревать, что школа не очень рационально готовится. Многие школы у нас в Грузии просто хотят получить протоколы от государства и ничего сами не предпринимают для того, чтобы готовиться, и это очень плохо.

Джана Джавахишвили: К сожалению, школьное самоуправление у нас в стране тоже хромает, а на самом деле, школа – это община, и члены этой общины, как дети, педагоги и школьная администрация, а также родители, должны эти решения как бы совместно принимать. Хотя я понимаю, что в частных школах есть возможность принимать решения, как в школьной общине, а в публичных школах система управления все же сверху вниз идет. И, конечно, тут надо все оценить. Каждая школа индивидуальна, и поэтому в каждой школе будут свои условия, свои дефициты и свои возможности. Вот я помню, что некоторые школы в прошлом году в течение учебного года предлагали смешанную модель, и сами родители выбирали, ходить детям или виртуально заниматься и т.д. Надо, наверное, в каждом конкретном случае оценить возможности и риски, и так принимать решения. Тут рецептов нет, к сожалению, а может, и к счастью даже…