В Российской Федерации с 15 октября по 14 ноября проходит всероссийская перепись населения. Черкесские активисты призвали своих соплеменников – шапсугов, адыгейцев, черкесов и кабардинцев – указать в графе «национальность» экзоэтноним адыгских народов – «черкес».
Каждый раз, когда в России начинается перепись населения, черкесские активисты призывают своих соплеменников – шапсугов, адыгейцев, черкесов и кабардинцев записываться под единым названием «черкесы», а представители власти и подконтрольные ей общественники противодействуют этим инициативам, проводят встречную агитацию. До сих пор они апеллировали к неким ценностям или особенностям, которые нуждаются в сохранении, но непременно исчезнут, если все запишутся одинаково.
Но в этот раз председатель Международной черкесской ассоциации Хаути Сохроков пошел дальше. Призывы общественников он интерпретировал как принуждение, противоправное насилие. Послушайте фрагмент интервью Сохрокова, его реакцию, когда в беседе с президентом МЧА журналистка сказала, что поддерживает идею «один народ – одно название»:
«Почему вы хотите лишить нас нашей истории и лишить шапсугов их названия?.. Вам что, не нравится российская политика?
– Наоборот, нравится.
– Почему тогда вы обсуждаете те решения, которые государство приняло? Вы можете по этому поводу выступить отдельно, но не со мной… Вы хотите заниматься политикой?
– Нет, не хочу.
– Тогда чем вы занимаетесь? Вы хотите сегодня запретить народу называться, как он хочет. Это что? Вы хотите узурпировать власть и навязывать народу то, чего он не хочет. Знаете, это такие вещи, очень даже серьезные. Вы будьте осторожны. Я думаю, это идет уже вразрез не только политике, это уже попахивает если не терроризмом, то, по крайней мере, элементами экстремизма. Как это так? Вы хотите помешать спокойствию, благополучию людей? Почему? От кого? За что? Для чего?»
Your browser doesn’t support HTML5
«Один народ – одно название», или С чем борются товарищи охранители?
После публикации этого интервью в соцсетях прошел флешмоб. Сотни пользователей опубликовали на своих страницах вот такие заявления:
«Я (фамилия, имя отчество), официально заявляю о том, что Союз общественных объединений «Международная черкесская ассоциация по единению черкесского народа, развитию связей черкесский диаспоры с исторической родиной» и председатель организации Сохроков Хаути Хазритович не имеют юридического, морального, фактического и этического права представлять мои интересы как части черкесского народа и выступать с любыми заявлениями. Деятельность организации считаю несоответствующей Уставным целям и задачам (см. пункт 2 Устава Организации), подрывающей единство и целостность черкесского народа».
К истории вопроса.
В советские время народ был разделен даже не по субэтническим признакам, а по географии принудительного расселения после окончания Кавказской войны. Из-за этого, например, часть кабардинцев была переписана как адыгейцы и как черкесы.
Это разделение представлялось как само собой разумеющееся. Поощрялись диссертации, в которых соискатели научных степеней описывали черкесов, адыгейцев, кабардинцев и шапсугов народами хоть и состоящими в некотором родстве, но все-таки разными.
Эта идеология не удовлетворила запрос народа на собственный образ, поэтому первое, чем занялись черкесские активисты и национальная интеллигенция с наступлением горбачевской оттепели, – стали восстанавливать порушенную идентичность. Говорит уроженка Адыгеи, старший научный сотрудник Центра цивилизационных и региональных исследований ИАФР РАН Наима Нефляшева:
«Есть у меня личное ощущение, не подтвержденное социологическими исследованиями, что этноним «адыгеец» воспринимался как чужеродный очень многими людьми. Как нечто чужое, что на тебя напялили, ты не хочешь это носить, но вынужден. Почему теперь это получило такую интенсивность? Потому что сейчас сыграл свою роль интернет. Предложение записаться «черкесами» активисты ведь не только к этой переписи выносили. И десять лет назад это было, и в девяностые… Я, например, на своей памяти уже в третий раз записываюсь черкешенкой. И, конечно, интернет сыграл свою роль. Никогда диаспора и историческая родина не были так близки, как в эти годы, потому что интернет смел все границы – и границы в головах, и географические границы. Поэтому эти процессы сейчас набирают обороты. А еще это часть формирования идентичности. Почему сейчас так популярны такие праздники, как день черкесского флага и наша скорбная дата 21 мая? Все это в одном ряду – это выстраивание своей идентичности в глобальных условиях современного мира».
Читайте также «Заинтересованность фиксировать адыгов России множественными этнонимами очевидна»После падения железного занавеса общественники налаживают связь с диаспорой, создают международные общественные структуры. В реставрации идентичности принимает участие академическое сообщество. В 1989 году в Адыгее проходит научная конференция под названием «Мы адыги-черкесы», которая выступает с рекомендацией: на родном языке мы называем себя «адыгэ», на любом другом – «черкесы».
28 марта 1992 года в Нальчике состоялся первый всеадыгский съезд, на котором были представлены делегации от всех диаспор. По его итогам было принято постановление следующего содержания:
«Опираясь на рекомендации научно-практического форума «Мы адыги-черкесы», констатируя, что адыги являются единым народом с едиными самоназванием, историей, с единой исторической территорией, и стремясь преодолеть дальнейшее разобщение, постановляет:
- Признать этническое самоназвание «Адыгэ» и экзоэтноним «черкес» общими для адыгов, проживающих в Российской Федерации и за ее пределами.
- Предложить верховным советам КБР, КЧР и Адыгеи в срок до 21 сентября 1992 года установить единое название народа во всех государственных актах, анкетах, паспортах, свидетельствах о рождении…»
В марте 2010 года в ту пору президент МЧА Каншоби Ажахов делает запрос в Институт этнологии и антропологии РАН с просьбой разъяснить этноним «черкес». На запрос отвечает заведующий сектором Народов Кавказа Института этнологии и антропологии РАН, член-корреспондент РАН Арутюнов Сергей Александрович:
«…. Современные исследования показывают, что этническое самосознание и основной пласт традиционной культуры у шапсугов, адыгейцев, черкесов и кабардинцев являются общими. Это свидетельствует о том, что названные группы можно считать субэтносами одного – черкесского (адыгского) народа...»
Председатель движения «Кабардинский конгресс» Аслан Бешто подчеркивает: в этой истории ни намека на принуждение. Только призывы и убеждения. Статья 26. 1 Конституции РФ определяет, что каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден. Каждый волен принимать решение сам. Другое дело, говорит Аслан Бешто, что руководитель общественного движения, как лицо делегированное, обязан либо подчиняться решением съездов, либо сложить полномочия:
«Всемирный адыгский съезд 1992 года можно считать аналогом Великого Хасэ Черкесии, на котором безоговорочно было приято решение научно конференции «Мы адыги-черкесы» о том, что на любом другом языке мы пишемся «черкесы», а на родном языке называемся «адыгэ». Отмены или редактирования этого решения не было. А решения Хасэ являются обязательными к исполнению. Тот, кто не исполняет решение Хасэ, подвержен обструкции, тем более руководитель общественной организации. Сопротивляясь решению Хасэ, он самолично ставит себя вне своего народа и теряет всяческую связь с ним».
Странное в этой истории: в чем смысл противодействия государства в лице товарищей-охранителей? Что в этом опасного для России? Какие здесь просматриваются угрозы? Зачем чинить препятствия? Об этом «Эхо Кавказа» спросило исследователя Кавказа Дениса Соколова:
«Это вполне понятная попытка объединить черкесов хотя бы в названии. Реакция бюрократии, которая чутко чувствует подземные течения в спецслужбах, - это помешать попытке черкесских активистов, помешать любой попытке активной мобилизации даже на уровне просто названия. С чем связано такое отношение? С одной стороны, они чувствуют, что не могут это контролировать, это им не подчиняется. С другой стороны, это связано с тем, что все другие активности задавлены, закатаны в асфальт. Без отрицательной коннотации в сторону проекта «один народ – одно название» это называется «на безрыбье и рак угроза». То есть серьезной угрозы никакой нет, но надо как-то оправдывать свое существование, надо писать докладные записки, в администрацию надо писать аналитику о том, что название «черкесы» – это попытка… Тут, скорее, как и в большинстве случаев, вопрос не зачем, а почему.
– Почему?
– Потому что люди, которые в этом участвуют, – это люди, причастные к черкесскому активизму. Что, была большая политическая необходимость перед Олимпиадой в Сочи устраивать давление на черкесских активистов? Они не представляли никакой политической угрозы. Их требования были вполне справедливыми и обоснованными, потому что Олимпиада проводилась на землях черкесов. Но тем не менее была проведена массивная кампания по дискредитации этой темы, по расколу между черкесами и абхазами. Там, я думаю, люди даже денег заработали на борьбе с таким мощным проявлением черкесского сепаратизма, как попытка напомнить, что Олимпиада в Сочи собирается проходить на черкесских землях. Я думаю, и теперь мы наблюдаем ту же самую историю», – говорит Соколов.