Из всего, что было сказано с 2018 года представителями власти по поводу несовпадения границ, единственное более или менее понятное объяснение 15 января дал спикер Алан Тадтаев в интервью газете «Южная Осетия»:
«После событий 2008 г. прочерчена линия, за которую выброшены грузинские войска. Работа по определению границ проводилась руководством РЮО и РФ. В 2009 г. создана первая комиссия под руководством Б. Чочиева. В 2010 и 2011 гг. по имеющейся информации и картам Генерального штаба МО РФ очертили контур границ, где и встали российские пограничники по договору об охране границ РЮО».
Это объяснение понятно. Суть его в том, что главное здесь – «прочерчена линия, за которую выброшены грузинские войска», то есть кто войска отбросил, тот линию и прочертил.
А еще в том, что для государства-патрона принципиальны в этой истории статус территории и военная база. Сохранение в полном объеме родовых земель здешних фамилий, увы, в число приоритетов не входит. Это забота местного руководства, которое, как утверждает Алан Тадтаев, также привлекалось к определению границ.
Your browser doesn’t support HTML5
Кавалерийский наскок как рискованное политическое амплуа
Отчасти эту историю подтвердил и Тимур Цхурбати. В 2009 году он побывал в районе Цнелиса, пообщался с местными жителями, увидел, как обстоят дела, а по возвращении в Цхинвал попытался пробиться на прием к генералу Сергею Колбину:
«Погранслужбу тогда возглавлял генерал Колбин. Я обратился к дежурившим у входа бойцам: «Пропустите меня к генералу». К Колбину меня не пустили, но на КПП спустился его заместитель Роберт Козаев.
Он спросил: «Кто пришел?»
Я ответил: «Я пришел».
– Кто такой?
– Человек, который неравнодушен к судьбе своей республики.
– И чего ты хочешь?
– Я ему объяснил, что граница проходит не там, где должна, и спросил его: «Ты границу проводил?»
Он ответил: «Я проводил».
– Почему?
– Мне так приказал начальник.
– Какой начальник?
– Генерал Колбин.
– А ты не осетин? Почему ты сам не возразил ему?
– Как мне сказали, так я и делаю. Иди и сам скажи ему, если ты такой смелый.
– Проведи меня к нему, и ты услышишь, как я ему скажу.
– Я поднялся к Сергею Колбину, но генерал меня не принял».
Очевидно, что Сергей Колбин сам линию границы не рисовал. Наверное, карту ему спустили как документ, обязательный к исполнению.
Читайте также Зона отчуждения для осетинЕдинственный вопрос: могла ли югоосетинская сторона повлиять на это решение? Из того, что на поверхности, – двое предшественников ограничились молчаливым несогласием. Причем единственное основание предполагать их несогласие – это тот факт, что они не внесли в парламент законопроект о госгранице. Надо признать, основание так себе.
У Алана Тадтаева как будто на языке вертится оправдание: мол, это не мы, это все русские и наши предшественники. Что до нас, то мы уже ничего не можем с этим поделать.
Тогда почему было не начать с этого? К чему эта ложь на протяжении трех лет? Зачем было все эти годы затыкать депутатов, выставлять их дураками, лгать и изворачиваться вместо того, чтобы собрать и объяснить ситуацию? Почему не посоветоваться с теми же депутатами, как им действовать дальше, и таким образом разделить ответственность со всеми? Зачем было действовать как наперсточники на вокзале? Это я про беспрецедентную попытку протащить законопроект о госграницах в 2019 году втемную, без ознакомления с текстом, без обсуждения. Чей воспаленный мозг мог такое придумать? И как доказательство преступного подлога – законопроект бесследно исчез сразу после того, как его отклонили депутаты.
Зато остались вопросы, причем теперь они с намеком на предательство. По какой причине еще в 2018 году не реагировали на предупреждения парламентской комиссии по демаркации и делимитации границы о возможном захвате земель грузинскими силовиками (которые, кстати, сбылись)? В чем был смысл? Какая тут тайна, о которой никто не должен знать?
Читайте также Граница между партией власти и оппозициейПроблема в том, что объяснений быть уже не может. Потому что объяснение предполагает хоть какую-то толику, нет, не доверия, но понимания, что визави, в принципе, при определенных обстоятельствах способен говорить правду. И вы можете почувствовать этот момент. Как следователь вдруг начинает понимать, что его изворотливый подопечный наконец начал говорить правду, и включает диктофон.
Вот такой момент доверия уже невозможен ни в случае с президентом, ни с прочими спикерами власти.
Невозможно верить, потому что за все время президент ни разу не сказал правды по сколь-нибудь значимому для жителей республики вопросу. Ни разу не продемонстрировал готовность быть гарантом каких-то правил и самому их придерживаться.
Отсюда эти переходы первого лица на повышенные тона, оскорбления и хлопания дверью на последней сессии парламента и во время встречи с кавалерами ордена Уацамонга. Это не поведение человека, уверенного в своей правоте.
Читайте также «Кто провокатор, я провокатор?!»Мы наблюдаем драму как следствие неудачно выбранного политического амплуа: ни шагу назад, президент упреков и условий не принимает, никаких оправданий, компромиссов.
Анатолий Ильич по-кавалерийски пронесся через президентский срок, перелетая через головы там, где надо было придержать коня, спешиться... Теперь кавалерийская атака захлебывается. В этом особенность предвыборного периода – пора подводить итоги. Время как бы замедляется и спрессовывается, все добрые и дурные дела будто догоняют своего героя и становятся с ним рядом как для группового портрета.
Читайте также «Избирательная кампания начинается с импичмента действующему президенту»Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции