Ахра Аристава: «Это очень большая сумма и очень маленькие сроки»

На прошлой неделе Абхазию посетил с официальным визитом Дмитрий Вольвач, заместитель министра Минэкономразвития России. В своем интервью для ТАСС по итогам визита он обозначил срок, к которому Абхазия должна стать экономически самостоятельной и освободиться от зависимости от российских дотаций – это 2025-й год. О новом подходе России к финансированию Абхазии и возможности воплотить его в жизнь рассказал «Эху Кавказа» научный сотрудник Института экономики и права Академии наук Абхазии, экономист Ахра Аристава.

– Ахра, какое у вас впечатление от интервью замминистра экономического развития России Дмитрия Вольвача по итогам его визита в Абхазию?

– Двойственное. Первое впечатление: слава богу, что на таком уровне находят время для того, чтобы, так сказать, сверить часы с Республикой Абхазия. Все-таки положение сейчас не очень, скажем так. В общем, спасибо, что человек приехал, поговорил. Что касается его интервью, то у него очень оптимистичный прогноз о том, что по бюджетной сфере помощь России до 2025 года в зарплатной части снизится с 85% до 15% (речь идет о софинансировании Российской Федерацией выплат бюджетникам в Южной Осетии, в Абхазии этот показатель составляет 55%). Это очень большая сумма и очень маленькие сроки. Откуда такой оптимизм? Если честно, у меня нет такого оптимизма. У нас сейчас фактически второй тур выборов. Судя по тому, кто избирается, я не думаю, что парламент будет штамповать все законы подряд для того, чтобы к 2025 году компенсировать те доходы, которые мы получаем в данный момент от российской стороны. У меня такого оптимизма нет.

Ахра Аристава: «Это очень большая сумма и очень маленькие сроки»

– Он говорит о том, что в ближайшее время республики, имея в виду Абхазию и Южную Осетию, перейдут к более самостоятельному экономическому формату, снижая зависимость от российской дотации. Скажите, что означает для Абхазии такой переход к самостоятельному экономическому формату?

– Он же в этом интервью говорит о том, что рекомендует абхазской стороне и абхазскому правительству привлекать инвестиции. Но у меня такое впечатление, что он не совсем знаком с абхазским законодательством. Дело в том, что у нас, если речь идет о крупных инвесторах, для них огромный массив льгот. И эти компании не будут компенсировать те доходы, которые мы сейчас получаем от российской стороны. Они получают налоговые льготы на восемь лет, а он говорит о 2025 годе. Я думаю, что он не совсем информирован о том, что у нас те компании, которые открываются вновь с объемом капиталовложения свыше одного миллиона долларов, получают льготы по всем налогам, кроме подоходного. Один подоходный налог компенсировать несколько миллиардов рублей не может. Это просто нереально! Даже если зарплаты там будут по 150-200 тысяч рублей в месяц.

Второй момент – из повестки выпала тема сложившейся сейчас в мире ситуации, она практически отсутствует. В таком положении, когда идет война санкций, публично в прессу ничего не попало о конкретных мерах, которые будут предприниматься сторонами. Мы в рублевой зоне, и, конечно же, нас это прямо касается. Здесь должны быть нестандартные подходы. Но мы ничего об этом не услышали ни от нашего правительства, ни от нашего высокопоставленного гостя.

Я считаю, кстати, что необходимо отнести к таким мерам пересмотр закона об инвестиционной деятельности и допустить к льготам не только тех, кто инвестировал миллион долларов и выше, но также средний и малый бизнес. Есть еще ряд мер, которые можно предпринять. Например, у нас есть предприниматели, которые работали в условиях блокады. Этих людей надо собрать и постараться понять, какие нужны меры для того, чтобы им обеспечить благоприятные условия, какие меры законодательного и правового характера необходимы от правительства. По-моему, их еще никто не собирал. Один из них – это Тайфун Ардзынба, который не прошел по Ткуарчалскому округу в парламент. Вы знаете, что он занимался поставками угля в Турцию, несмотря на блокаду.

Надо собирать и банковское сообщество. Я также уверен в том, что нам надо получить финансовую помощь для обеспечения крестьянам доступа к дизтопливу, удобрениям, семенам и препаратам против вредителей. Это надо делать прямо сейчас. Те 100 млн рублей, которые заложены на сельское хозяйство в бюджете, мизерные, надо пересматривать бюджет и увеличивать эту сумму хотя бы до 500 млн рублей. И сокращать другие расходы министерств и ведомств, включая текущий ремонт, покупку всякой мебели и техники… В общем, надо сокращать все эти чиновничьи расходы и увеличивать расходы на посевную, тем самым увеличить продовольственную безопасность и минимизировать расходы наших граждан на покупку продовольствия, то есть обеспечить ценовую защиту. Мы видим, что рост цен пошел. Он очень значительный и касается практически всей продовольственной линейки. Я видел в прессе, что обсуждался вопрос помощи сельхозпроизводителям, но я думаю, что мы самостоятельно тоже имеем возможность принять срочные меры.

– Ахра, а когда Вольвач говорит о том, что Абхазия в ближайшее время должна перейти к более самостоятельному экономическому формату и снизить зависимость от российской дотации, как, по-вашему, «ближайшее время» – это сколько? Какие условия нужны, чтобы этот переход состоялся?

– Вольвач прямо сказал, что ориентир – это 2025 год, к этому времени необходимо снизить зависимость с 85% до 15% (с 55% до 15% - в случае с Абхазией). Это очень большая сумма. Я вначале об этом говорил, но для того, чтобы к этому прийти, нам не хватает свободных финансовых средств и в банковском секторе, и у предпринимателей для того, чтобы производить серьезные капительные вложения. Для того, чтобы получить плюс 4 млрд рублей, а Россия будет нам помогать меньше на эти 4 млрд, нам надо практически удвоить экономику. Вы представляете, что это такое? Если, согласно индикативному плану, у нас денежный и финансовый оборот в стране составляет примерно 94-95 млрд рублей, то мы должны эту сумму удвоить, то есть должно быть в два раза больше произведено продукции, вина, пива, воды, водки, всего, что мы можем. Больше надо принимать туристов, больше надо продавать товаров за границу и производить. И как это сделать? Почему ориентир 2025 год? Я же вначале сказал, что слишком оптимистично рассчитывать на это за три года. Надо поменять огромное количество законов и принять новые законы, которых у нас вообще нет. Сомневаюсь, что новый парламент сможет все это переварить. Там очень много новых людей, из старого состава, который, скажем так, в теме и там есть опытные люди, их, я думаю, изберется максимум человек семь-восемь. В новом созыве будет много молодых, и у меня большие сомнения, что они вот так с ходу будут за все голосовать, они будут вникать, изучать. Некоторые думают, они есть депутаты от власти или от оппозиции, но я бы на это не надеялся. Знаете, есть пословица такая: «Каждый абхаз – сам себе князь». И как поведет себя тот или иной депутат, – это никому не известно. Это из личной практики. Вы знаете, я тоже работал в органах исполнительной власти, и, когда мы рассчитывали на, казалось бы, депутатов, которые поддерживают власть, мы по многим законопроектам эту поддержку не получали. Я думаю, что нынешняя власть тоже с этим столкнется. Поэтому 2025 год как ориентир – это некорректно.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия