Депутат Госдумы РФ Леонид Калашников на днях заявил, что разработка парламентом Абхазии законодательства, формально направленного на поддержку абхазского языка, на деле ведет к дискриминации русского языка. Мы поинтересовались у жителей абхазской столицы, действительно ли в республике существует такая дискриминация?
– Видите ли вы признаки дискриминации русского языка в Абхазии?
Анна Калягина, Союз российских соотечественников в Абхазии: Лично я дискриминацию в отношении русского языка в Абхазии не вижу и никогда не видела. Это одна, наверное, из республик постсоветского пространства, в которой к русскому языку относятся очень бережно, разговаривают на русском языке, поддерживают культуру русского языка. То, что сейчас поднялся этот вопрос, это очень даже странно. Возможно, здесь вопрос о том, что культуру абхазского языка необходимо больше поддерживать и проводить какие-то программы обучения абхазскому языку. Что касается дискриминации, еще раз повторюсь, дискриминации нет, никогда не было. Наоборот, существуют программы поддержки русского языка, есть вечера русской литературы, дети изучают русский язык, есть русские школы, поэтому никакой угрозы именно русскому языку в Абхазии, я думаю, что нет.
Your browser doesn’t support HTML5
«У нас дискриминация абхазского языка в Абхазии, а не русского языка»
Людмила Тарба, ветеран Отечественной войны народа Абхазии 1992-1993 гг.: Я вижу дискриминацию абхазского языка, потому что русский язык настолько заполонил кругом все и вся, что абхазская речь угасла, ее не видно и не слышно. И я не думаю, что господину Леониду Калашникову, хотя бы раз если бы он побывал в Абхазии, пришла бы такая мысль даже мимолетом в голову, что здесь происходит дискриминация русского языка. Его удивило то, что предлагается ввести обязательное знание абхазского языка депутатами, так я считаю, что, действительно, очень необходимо. Мы маленькая нация, исчезающий язык, мы должны любыми путями сохранить свой язык. Но при этом мы никому вред не наносим. А великий, русский язык настолько могучий и великий, что неужели сто тысяч населения могут нанести какой-то вред или дискриминировать русский язык?
Читайте также «Высказывание Калашникова возмущает»– Видите ли вы признаки дискриминации русского языка в Абхазии?
Заира: Нет, не вижу. Не знаю, почему сейчас такой вопрос подняли. У нас дискриминация абхазского языка в Абхазии, а не русского языка. Мы разговариваем по-русски, мы пишем на русском языке. О какой дискриминации вообще речь идет? У нас плохое положение с абхазским языком, с русским языком у нас проблем нет.
Стелла Бигвава: Нет, разумеется, никаких признаков нет. Мне кажется, что ситуация настолько очевидна, что излишне об этом говорить. Русский язык везде, в учреждениях, в школах, это язык общения между людьми разны национальностей, конечно нет.
Римма Кишмария: У нас нет никаких проблем с русским языком. Проблема у нас наоборот – с родным языком. От того, что у нас на первом месте стоит наш родной абхазский язык, разве от этого ущемляется русский язык? Нет, конечно! Русский язык – наш второй язык, вообще-то, на данный момент занимает чуть ли не первое место. У нас вообще не стоит вопрос о том, чтобы убрать из нашей жизни русский язык, как в некоторых странах. Никакой дискриминации, абсолютно, у нас нет, наоборот мы на русском языке больше общаемся между собой. А то, что Леонид Калашников сказал, я не знаю, в связи с чем он это сказал и зачем это надо было?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия