– Ну, а где российская военная база? – спросил Арсений, глядя на Цхинвали из села Эргнети.
– Длинные здания с зелеными крышами. Во всем Цхинвали только у российской военной базы зеленая крыша, у остальных – красные, – ответил Шмаги и посмотрел на северную часть города из Эргнети.
Арсений и Шмаги – друзья детства. Они окончили школу в России.
В Цхинвали до сих пор живут родственники Арсения – дедушка, бабушка, дядя.
«Я давно там (в Цхинвали) не был, и хотя бы так, грубо говоря, на вытянутую руку могу посмотреть на город. Я там не был с детства. Конечно, мне интересно, как там сейчас. Там живут мои бабушка с дедушкой. Я надеюсь, что в скором времени у меня получится с ними встретиться и приехать к ним в гости вместе с моими детьми. Есть опасение, что, поехав туда, я сюда обратно больше не попаду», – говорит он.
Арсений знает, что с грузинской стороны пересечь разделительную линию для въезда в Цхинвали невозможно. На т.н. границе стоят российские пограничники, блокпосты закрыты, движение остановлено. Если бы он въехал туда из России, то нарушил бы закон Грузии «Об оккупированных территориях», и тогда не смог бы приехать в Тбилиси.
После начала войны в Украине Арсений вместе с женой и детьми оказался перед сложной дилеммой. Жизнь в России для них стала невыносимой. В случае переезда в Цхинвали для них закрылась бы дорога в другие части Грузии. Если бы поехали в Тбилиси, пришлось бы отказаться от Цхинвали и проживающих там родственников. О переезде в Грузию они начали думать сразу после начала войны.
Ключ к дилемме
Арсений переживал, как отец воспримет его решение поехать в Грузию, ведь не так много времени прошло после войны 2008 года. Оказалось, что отец разделяет взгляды Арсения на события 2008-го и февраля 2022-го – братские народы никогда не должны идти с оружием друг на друга. Необходимо глубже изучать ситуацию из разных источников, не обращая внимание на пропаганду. Отец пожелал сыну удачи, но только предупредил, что лучше не упоминать о своем осетинском происхождении, так как из-за этого у него могут быть неприятности.
«В России идет такая пропаганда – о том, что «вы только здесь нужны, куда бы вы не поехали, вам везде не рады и все будет плохо». Когда я созвонился со Шмаги, он сказал, что нет, если ты себя адекватно ведешь, у тебя никаких проблем не будет, как и в любой цивилизованной стране. Никогда между нами не пробегало никакой полосы (тени), и мы всегда общались, вне зависимости от того, какого цвета у тебя паспорт или какая у тебя фамилия», – говорит Арсений.
Your browser doesn’t support HTML5
Арсений Мамитов
Дружба 34-летних Арсения и Шмаги началась еще за школьной партой в Твери (Россия). Семья Шмаги Самхарадзе переехала из Кутаиси в Россию в 2001 году. В 8-м классе одной из школ Твери Шмаги познакомился с Арсением Мамитовым. Они подружились и в 2005 году окончили школу.
После августовской войны 2008 года Самхарадзе вернулись в Грузию. Шмаги окончил факультет международных отношений. Связь со своими школьными друзьями из Твери поддерживал, в том числе и с Арсением. Менее чем через месяц после начала войны в Украине Арсений позвонил Шмаги и попросил о помощи, раскрыв подробности своего разговора с отцом.
«[У его отца] все еще был страх, что в Грузии к нему могут относиться по-другому», — вспоминает Шмаги.
Вскоре после телефонного разговора Арсений уже был в Тбилиси с женой и сыном. До того, как снять квартиру, жил у Шмаги. Друг помог ему найти квартиру.
«Сам он политикой вообще не интересовался, в основном занимался спортом. Сейчас же видит, что конфликта (между грузинами и осетинами) на бытовом уровне нет. Это миф, что между нашими народами существует вражда и ненависть», – говорит Шмаги.
Арсений – профессиональный гонщик bmx (олимпийский вид экстремального велоспорта). Он хочет способствовать развитию этого вида спорта в Грузии и провести фестиваль, заинтересовать молодежь и увидеть сборную Грузии на Олимпиаде.
Возвращаться в Россию он пока не планирует.
«Я дал несколько интервью журналистам, где позволил себе назвать войну войной, а за это мне в России уже грозит уголовное дело. Родственники положительно оценили мой выбор, так как знают, что в Грузии безопаснее и лучше жить здесь, нежели в России, особенно в последнее время. У них были сомнения относительно того, как в Грузии будут относиться ко мне, если узнают, что мои корни из Цхинвали. Но я вам скажу по своему личному опыту, что в Грузии будет лучше относиться к вам, если вы из Цхинвали, чем если бы вы приехали из России».
Вопрос, который волнует Шмаги и Арсения, – разорванные связи между Цхинвальским регионом и остальной Грузией. Несмотря на то, что после августовской войны уже прошло 14 лет, почему не могут родственники и друзья, разделенные т.н. границей, посещать друг друга, почему беженцы не должны иметь возможность молиться в святынях своих предков и посещать могилы членов своей семьи?
«Почему люди не могут свободно передвигаться? Арсений меня часто спрашивает: "Почему я не могу навестить своих бабушку и дедушку, а если я навещу их, почему не смогу навестить тебя, моего друга?" У меня тоже есть вопрос: хотя политические вопросы не решены, конфликт заморожен, почему люди, родственники не могут навещать друг друга?» – на этот вопрос у Шмаги Самхарадзе нет ответа.
«[Конфликты] всегда были и будут, но мы же люди, у нас есть мозги и ум, чтобы сесть за стол переговоров и спокойно поговорить. Мы родственные народы, у нас большая общая история, и сейчас, из-за того, что у какой-то другой страны свои планы, эти два родственных народа не могут найти общий язык, не могут пересечь т.н. границу. Они не могут наладить торговые отношения, потому что у кого-то другие интересы. Надеюсь, что в ближайшее время эти вопросы будут решены», – говорит Арсений.
На пути из Эргнети Шмаги и Арсений посетили Музей августовской войны, где представлены экспонаты и фотографии, запечатлевшие трагические истории людей, пострадавших от этого конфликта. Основатель музея Лия Члачидзе сказала гостям: «Я создала музей для того, чтобы мы могли увидеть страшные следы войны, чтобы она больше никогда не повторилась».