Цхинвальский городской суд рассмотрел административное дело по факту нарушения тайны переписки и телефонных переговоров гражданской активистки Тамары Меаракишвили. Суд признал виновной в незаконной публикации личной переписки Меракишвили заместителя главврача Ленингорской больницы Монику Джиоеву и оштрафовал ее на три тысячи рублей.
Прокуратура просила назначить штраф в пять тысяч рублей, но Цхинвальский городской суд ограничился тремя. Вероятно, судья Фатима Сиукаева учла смягчающие вину обстоятельства – это первое правонарушение со стороны Моники Джиоевой. Кроме того, ответчица не стала отпираться и полностью признала свою вину.
Your browser doesn’t support HTML5
Тамара Меаракишвили: «Это государственная травля»
В интервью «Эху Кавказа» гражданская активистка заявила, что решение суда ее не удовлетворило. По словам Тамары Меаракишвили, она так и не услышала главного, чего добивалась в суде и на протяжении шести месяцев, пока шло предварительное следствие:
«Судья спросила, есть ли у меня какие-то требования. Я ответила, что меня не интересует размер штрафа. Я так и не получила от прокуратуры ответа, кто передал Джиоевой похищенную у меня деловую переписку с министром. Я заявила в суде, что не только эта переписка оказалась в ее распоряжении. У меня на странице в Facebook один из пользователей (я назвала на суде его имя) открыто заявил, что ему, как и многим другим ленингорцам, Моника Джиоева рассылала и другие мои переписки, аудиозаписи моих телефонных разговоров.
– А вы сами не пытались ее спросить об этом на суде?
– На мой вопрос, откуда она все это получила, Джиоева отвечала, что это все эмоции… При этом почему-то несколько раз сказала, что кроме больницы нигде не работает. Но ее эмоции и место работы не объясняют главного в этой истории: каким образом она получила доступ к моей переписке. Если я не ошибаюсь, врач районной больницы, в каком бы эмоциональном состоянии он ни был, не имеет доступа к моим мессенджерам и телефонным переговорам! Значит, тот, кто имеет доступ, передает ей эти записи».
Читайте также Тамара Меаракишвили попала в чужую Сеть13 мая заместитель главврача Ленингорский больницы Моника Джиоева опубликовала на своей странице в Facebook похищенную деловую переписку Меаракишвили с экс-министром здравоохранения Сосланом Наниевым.
23 июня гражданская активистка подала заявление в Генеральную прокуратуру о возможном совершении преступления Джиоевой, подпадающей под статью 138 Уголовного кодекса Российской Федерации – «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений».
Генпрокуратура направила заявление на рассмотрение в Цхинвальскую городскую прокуратуру, но там, говорит гражданская активистка, отнеслись к нарушению ее конституционных прав как к забавной бытовой ссоре женщин и квалифицировали правонарушение как административное по статье 13.11. КоАП РФ – «Нарушение законодательства Российской Федерации в области персональных данных». Статья предполагает штраф от двух до шести тысяч рублей.
Примечательно, что постановление о квалификации правонарушения как административного гражданская активистка так и не получила, прокуратура оставила ее в неведении. Продолжает Тамара Меаракишвили:
«Прокурор при встречах и телефонных переговорах говорил мне: «Мы знаем, откуда, но давай ты тоже думай». Так они шутили… Это что за расследование такое? Что за отношение к работе? А потом и вовсе заявил мне: «Я от всего этого устал, не хочу в этом участвовать. Больше меня не беспокой».
По словам Меаракишвили, она никогда не горела желанием упечь женщину за решетку, пусть наказание ограничилось бы тем же штрафом, но сам факт такой жесткой квалификации правонарушения как уголовного, наконец, тщательное расследование обстоятельств дела, выяснение всех «откуда», «зачем» и «почему», могло бы стать сигналом всем прочим потенциальным правонарушителям: не стоит играть с законом. Все-таки речь шла о нарушении конституционного права гражданина Южной Осетии о неприкосновенности частной жизни, тайны переписки и телефонных переговоров. Увы, не случилось.
Читайте также Большой Брат пришел в соцсетиСледствие даже не озаботилось тем, как в руках врача могла оказаться такая специфическая информация – ее явно слил человек, обладающий доступом к телефонным переговорам и перепискам в мессенджерах. Такое демонстративное невнимание к очевидным вещам со стороны опытных следователей Тамара считает неслучайным:
«Речь идет не об истерике Моники Джиоевой. Она писала в своих постах, дескать, сколько можно ее терпеть, давайте ее выдворим из республики, давайте выдворим… Сейчас мои юристы готовят обращение к международному сообществу. Они оценивают эти действия как травлю, стремление создать вокруг меня враждебную атмосферу. Неслучайно по результатам следствия ей в руки попала моя переписка от некоей Фатимы Турмановой. Зачем она взяла на себя чужое преступление? Тем более она не какая-то домохозяйка, она госслужащая, помощник спикера парламента. Зачем она заявила следствию, будто Джиоева в этой истории ни при чем, это она передала ей мою переписку? Это государственная травля. Там нет обычных людей, просто они в тени стоят. Им сказали, мол, делайте, что мы вам говорим, вопросов к вам не будет.
– Кто сказал?
– Наверное, спецслужбы. Потому что только они имеют такой доступ и такое влияние на следствие. Поэтому и парламент молчит. Я обратилась к спикеру и ко всем депутатским фракциям о нарушении моих конституционных прав – даже ответ не дают».
По мнению Тамары Меаракишвили, вне зависимости от мотивации инициаторов травли и соображений, которыми руководствовалось следствие, это плохой сигнал обществу от новой власти, обещавшей избирателям перемены:
«Это значит, что в Южной Осетии можно всех прослушивать, взламывать переписки и публиковать их в социальных сетях, не опасаясь последствий. В крайнем случае, получишь штраф в три тысячи. К сожалению, беззаконие в республике продолжается».
Следствие-lite действительно не остановило беззаконие. Публикация записей телефонных переговоров гражданской активистки в социальных сетях продолжилась, только уже на страницах под вымышленными именами.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия