Гражданская активистка из Ленингора Тамара Меаракишвили обратилась с отрытым письмом к президенту Южной Осетии Алану Гаглоеву, в котором рассказала, что подвергается травле и злоумышленники продолжают публиковать в социальных сетях содержание ее телефонных разговоров и сообщений в мессенджерах. По словам Меаракишвили, ее обращения в Генеральную прокуратуру явно не смущают злоумышленников.
23 июня прошлого года гражданская активистка подала заявление в Генеральную прокуратуру о возможном совершении против нее преступления экс-главврачом ленингорской больницы Моникой Джиоевой, подпадающей под статью 138 Уголовного кодекса Российской Федерации – «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений».
Читайте также Тамара Меаракишвили: «Это государственная травля»Генпрокуратура установила факт публикации врачом на своей странице в Facebook аудиозаписей телефонных переговоров гражданской активистки, но квалифицировала правонарушение как административное – по статье 13.11. КоАП РФ – «Нарушение законодательства Российской Федерации в области персональных данных». Цхинвальский горсуд приговорил Джиоеву к штрафу в три тысячи рублей.
После суда публикации телефонных переговоров и сообщений продолжились, но уже на анонимной странице Facebook, говорит Тамара Меаракишвили:
«После суда я сменила номер телефона. Но еще до него Моника сообщила мне, что у нее есть целый архив моих старых переговоров, и пообещала продолжить публикации. Судя по тому, что обнародуется сейчас, я понимаю, что речь действительно идет о целом архиве. Я понимаю, что частное лицо не могло собрать такое количество материала, из чего я делаю вывод: записи ей передали представители силовых структур, которые осуществляли за мной незаконную слежку, а затем слили информацию. Из чего напрашивается вывод – речь идет или о государственной травле, или о должностном преступлении».
Читайте также Тамара Меаракишвили попала в чужую СетьМеаракишвили еще дважды обращалась в прокуратуру с просьбой провести расследование, точнее, довести старое до конца, но, по словам гражданской активистки, следствие ссылается на непреодолимые препятствия: Facebook заблокирован в России, а VPN не позволяет установить злоумышленника. Продолжает Тамара Меаракишвили:
«В этих обнародованных прослушках нет ничего такого, что я не могла бы повторить вслух. К дешевым сплетням я тоже привыкла. Десять лет привыкала… Тут дело в другом. Один человек заявляет: плевал я на ваши законы, и люди, которые мне помогают, тоже плевать хотели. Эта позиция находит поддержку со стороны тех, кто отвечает за соблюдение законов. Эта история их забавляет, они относятся к ней как к забавному водевилю. Они не понимают или не хотят понимать, о чем идет речь. И что мы имеем в результате? Блуд, пьянство и дебош там, где должно быть государство. Вместо здравоохранения, системы управления, образования. И чем больше денег им дают, тем безнадежнее ситуация, тем больше людей умирает от пустяковых болезней и тем больше людей уезжает из района.
– Но если, как вы говорите, вас не трогают эти публикации, то не проще ли просто перестать обращать на них внимание? Отнестись к ним как к неизбежным издержкам общественной деятельности?
– Не смирюсь. Хотя когда было по-другому? Что в этом нового и что в этом такого, от чего я должна расстраиваться теперь? По сравнению с тем горем, страданиями, через которые прошли целые семьи, что в моем случает такого, что я не могла бы пережить? Но есть один принципиальный момент: люди, которые переступают через наши права, должны понимать, что мы не будем с этим мириться, что мы публично будем указывать на них. Им мало воровать, мало нарушать законы, им еще хочется уважения, хочется признания заслуг. Но когда мы их начинаем упрекать, то вызываем у них беспокойство. Поэтому будем ходить по инстанциям, писать жалобы. Выбор у них простой: или вы наводите порядок, или вы соучастники всего этого безобразия».
Меаракишвили считает эти публикации ответной реакцией на ее сообщения о творящемся в Ленингоре произволе. По ее мнению, они лишь подкрепляют ее правоту, в противном случае можно было, например, подать на нее в суд за клевету. Но когда нечем крыть, остается только мстить, говорит она.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия