Жители Тбилиси вспоминают события 15-летней давности и рассказывают «Эху Кавказа», где и при каких обстоятельствах их застала августовская война 2008 года и что им тогда пришлось пережить.
– Как вам запомнилась августовская война 2008 года?
Джонни: Когда началась война, я жил здесь, в Тбилиси, на Московском проспекте. Из моего района два моих друга ушли воевать. Один не вернулся, он был единственный сын в семье, а второй выжил, но вернулся уже без ноги. Вообще, очень много моих знакомых отправилось тогда воевать. Несмотря на то, что Россия – оккупант, я знаю даже одного русского, который решил воевать на стороне Грузии – это брат моего одноклассника, они тоже жили в моем районе. Ну а после всех этих событий была большая неразбериха в городе, бардак в Тбилиси.
Your browser doesn’t support HTML5
«Мы стояли на балконе, пролетел российский самолет, можно было даже разглядеть пилота»
Майя: В то время я находилась в Тбилиси, и вспоминается это время мне очень плохо, поскольку мой супруг отправился воевать добровольцем. Естественно, это был ужасный стресс – напоминание о 90-х годах, когда происходили абхазские события. Наверное, это ужасное время вообще для любого нормального человека. Моего мужа тогда определили в часть, которая располагалась где-то около Мцхеты, особенно тяжело было, когда начались разговоры о том, что они (российская армия) идут на Тбилиси. Я все еще живу с надеждой, что мы когда-то эти территории вернем. Я имею в виду, что мы будем сосуществовать в мире.
Бесо: В тот период я находился в деревне, на этой территории уже началась война, была бомбежка, и Россия продвигалась вперед – это очень тяжело мне запомнилось. Очень много грузин погибло в этой войне. Я не забываю ни на один день, что я потерял много друзей и близких. У меня очень много друзей тогда стали беженцами и остаются ими по сей день. Я не знаю, чем руководствовались наши соседи, когда решали так поступить с нашим государством. Теперь вот и в Украину вторглись. По сей день они считают, что могут делать что хотят, где угодно. У скольких семей они отняли любимых людей.
Майя: Я находилась в городе Рустави, тогда с семьей жили там. Это был настоящий ужас. Особенно страшный момент – я жила на 9-м этаже, мы стояли на балконе, и там пролетел российский самолет, можно было даже разглядеть пилота, так близко все это происходило. Он кружил там, а потом в районе Вазиани этот самолет сбили. Я помню, что Россия тогда творила у нас. Поэтому я сегодня выступаю против бесконтрольного пропуска граждан России в Грузию. Даже несмотря на то, что я хорошо говорю по-русски.
Ника: Все, что я помню – это то, что мой дядя тогда служил в армии (он отправился воевать). Помню, как все нервничали в этот период. Мне тогда было шесть лет, я не особо понимал, что происходит.
Мариам: В это время я не была в Грузии, впрочем, я хорошо помню это чувство сожаления. В моей жизни это был первый случай, когда я осознала, что в действительности представляет собой оккупация. Я считаю, что этот день мы не должны забывать никогда. Каждый из нас должен в ежедневном режиме работать над этим, чтобы раз и навсегда вывести нашу страну из этого ужаса, когда кто-то, внешняя сила, начинает манипулировать нами. Я имею в виду гражданский активизм, и каждый гражданин должен чувствовать свою ответственность. Народ должен понять, что мы должны выйти из этого.
Читайте также Август 2008-го и долгий путь гаагского правосудияВахтанг: Тогда, в 2008 году, я проживал в Москве. Кстати, окончательно я вернулся в Грузию после начала войны в Украине. Началась война, и все в России твердили, что Грузия напала на Цхинвали и якобы русские помогли цхинвальцам. Но позже стало ясно, что все это организовали русские – это была их провокация для того, чтобы появился повод признать независимость Абхазии и Южной Осетии. При этом я до сих пор не понимаю, почему тогда РФ признала и независимость Абхазии, там же ничего не происходило.
Тинатин: Какой-то ужас происходил тогда. Об этом говорит сам факт того, что мы потеряли 20% наших территорий. И кто их нам вернет? И что самое главное – очень много людей погибло. Сейчас мне 84 года, тогда я заснула, а проснулась, как мне казалось, в каком-то кошмаре. Я не могла поверить в происходящее, в то, сколько крови было пролито. Смотрела на фотографии людей, запечатленных во время бомбежки, видела горящие дома, мне очень долго было плохо. Что-то очень ужасное произошло тогда с нами.