Инцидент на разделительной линии, в результате которого 6 ноября погиб Тамаз Гинтури и задержан Леван Дотиашвили, привлек внимание югоосетинской общественности к проблемам, не решающимся годами, – отсутствию заграждений и возможностей пересечь линию легально.
К подобного рода инцидентам особое внимание проявляет комбатантское сообщество, в первую очередь с точки зрения возможной эскалации напряженности. В основной своей массе люди недоверчивые стараются составить собственное мнение об инциденте.
С «Эхом Кавказа» они поделились своими впечатлениями на условиях анонимности. Не то чтобы они опасались неких последствий, просто такие непубличные товарищи на седьмом десятке. Они нашли очевидцев из селения Гром, судя по их словам, и версия погранслужбы, и Левана Дотиашвили содержит неточности, но официальная версия все-таки ближе к истине. В частности, по свидетельствам очевидцев, нарушителей пограничники не отпускали, как утверждает Дотиашвили.
Your browser doesn’t support HTML5
Запрет ради безопасности
Наряд заблокировал автомобиль, но сидевший за рулем Гинтури проигнорировал требования патруля и поехал на стоявших перед авто пограничников, те отскочили в сторону и дали очередь по убегающей машине.
В опровержение версии Левана Дотиашвили, будто их вначале отпустили, а затем без всяких причин открыли огонь, комбатанты приводят и такой аргумент: опросите всех задержанных нарушителей, их тысячи, найдите из них хотя бы одного или двух, кого после задержания пограничники отпустили. Это какая-то невидаль.
Читайте также Трагедия, которой никто не хотелНо в то же время произошедшая трагедия – это повод задуматься над тем, что происходит на границе, говорит депутат парламента первого созыва, общественник Тимур Цхурбати:
«Почему они вообще смогли проехать? Если бы простая «колючка» хотя бы была, то машина через границу не проехала бы. То есть граница не обустроена, будь иначе, то этого инцидента не случилось бы. Еще в 2009 году НПО Грузии и Южной Осетии обращались к своим правительствам с просьбой обозначить и обустроить линию разделения (мы тогда не называли ее границей). Чтобы домашний скот и разные захмелевшие джигиты не перемещались через эту линию, там необходима ограда. А чтобы люди могли безопасно пересекать эту линию, необходимо обустроить пункты пропуска. Из-за того, что этого всего нет, случился, в том числе, и недавний инцидент. Грузинское правительство тоже в этом заинтересовано, если оно заботится о своих гражданах. Мы видим, что сейчас человек погиб фактически ни за что…
– Для грузинского правительства границы в этом месте не существует.
– Пусть не называют ее границей, пусть будет линией разграничений или как угодно. Самое главное, обеспечить безопасность, чтобы люди не гибли вот так глупо и не обострялись отношения. Поэтому претензия и к российским, и к югоосетинским пограничникам: почему на границе хотя бы «путанка» не лежит? Упрек в сторону грузинской стороны в том, что они тоже не берегут жизнь своих граждан, в противном случае, тоже могли бы этому посодействовать. Это мое мнение и мнение грузинских неправительственных организаций.
– Не думаю, что они разделяют ваше мнение.
– Не все, но есть такие, кто разделяет, во всяком случае, соглашение по этому поводу мы подписали.
– Что это за соглашение?
– Это известная встреча, организованная Pax Christi в 2009 году в голландском городе Лейден. Люди в то время еще не привыкли к новой реальности, пасли скот, ходили по своим делам, игнорируя запреты. В результате силовики тогда проводили много задержаний. Чтобы предотвратить эти проблемы, мы, участвовавшие в мероприятии грузинские и югоосетинские НПО, предложили установить заграждения. У меня из-за этого соглашения были проблемы с нашими властями. Меня упрекали, мол, зачем вы подписали? Я отвечал: «Как зачем?! Вы не соображаете?» Ни одна из сторон не поддержала наши предложения, и сегодня, спустя столько лет льется кровь».
Читайте также Старики-разбойники и другие злостные нарушители границыСудя по официальной статистке, российская погранслужба ежемесячно задерживает примерно пятнадцать нарушителей границы. Вполне понятно, что здесь учтены только те, кто попался пограничникам, иными словами, она не отражает реального движения приграничного населения через запретную линию.
Гражданская активистка из Ленингора Тамара Меаракишвили подчеркивает: все эти люди осознано идут на риск. Первое задержание предполагает штраф в десять тысяч рублей, повторное – уголовное преследование.
Люди рискуют замерзнуть или встретить диких животных на горных тропах, где переходить, как считается, легче, чем внизу, так как исключено внезапное появление пограничного патруля – в горах его видно издали. Вся это партизанщина происходит вокруг пунктов пересечения границы, казалось бы, созданных специально для них, чтобы разделенные конфликтом семьи могли встречаться. Но в основной своей массе, увы, они не могут легально пересечь границу, говорит Тамара Меаракишвили:
«Тысячи людей по обе стороны связаны между собой родственными связями, дружбой. Они никогда не откажутся друг от друга. Они всегда будут стремиться встретиться по случаю рождения детей, свадеб, похорон… просто потому, что хотят встречаться. И если у них не будет возможности сделать это легально, они будут нарушать правила. Единственная возможность навести порядок на границе – это создать нормальные правила пересечения для всех тех, кому это необходимо: и тем, кто находится там, и тем, кто здесь. Тогда почему у нас столько проблем с получением пропусков? Почему, например, отказали жителям цинагарской зоны в получении пропусков. У них что, кровь другая? Они не любят своих родных или не желают их видеть? Их же в свое время глава района Джигкаев так наказал за жалобу на него. Как такое возможно, чтобы один человек по своему капризу решил судьбу тысяч человек? Сейчас они прописываются в Ленингоре, чтобы получить возможность поехать к родным. Если не будет проблем с легальным пересечением, не будет и нарушителей. И напряжения такого не будет».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия