В центре внимания абхазского общества вот уже три дня остаются шок и поиски виноватых в гибели от пожара фондов Картинной галереи Абхазии в ночь на «черное воскресенье» 21 января.
В абхазском сегменте соцсетей есть пользователи, которые склонны – порой из-за какой-то мелочи, случайности – раздувать трагедию вселенского масштаба. Но то, что произошло с галереей, иначе как национальной катастрофой действительно не назовешь. Да, ужасные пожары в силу разных причин случались в самые разные времена и в разных странах. Но тут сфокусировалось все бедственное в стране не только здесь и сейчас, но и за три десятилетия, в течение которых не удалось создать полноценную картинную галерею. Примечателен, кстати, комментарий одного пользователя Фейсбука, живущего за пределами Абхазии, который, узнав о трагедии, выразил сочувствие, а потом признался, что, не раз бывал в республике, но не знал даже, что в ней есть картинная галерея.
Да, галерея была учреждена в 1964, но мечты о своем помещении у ее сотрудников оставались мечтами. По сути, это было лишь хранилище фондов, которое со временем росло. Мне довелось видеть предметы коллекции галереи и в первые годы после войны, когда они находились в так называемом Доме Фишкова по сухумской улице Пушкина, где сейчас работает Дом детского творчества «Айнар», и в сгоревших на днях нескольких комнатах на втором этаже здания Союза художников Абхазии на сухумской улице Лакоба. Условия хранения в этих комнатушках штабелями картин были и впрямь кошмарными, и не только в смысле пожарной безопасности. Но в переносе их туда в свое время была своя логика, так как на первом этаже этого старого кирпичного красивого здания располагается Центральный выставочный зал СХ Абхазии. Время от времени отдельные картины и скульптурные бюсты спускали вниз, чтобы они могли принять участие в тех или иных выставках, проводимых ЦВЗ. Так что нельзя сказать, что любители изобразительного искусства никогда не имели возможность увидеть их. Бывали они и на выставках за рубежом. Но все это лишь мизерная часть фронда из более четырех тысяч предметов искусства. Но логика тут была, если это решение воспринимать как временное. Первый президент РА Владислав Ардзинба отвел под здание галереи расположенное на той же улице Пушкина здание бывшей, дореволюционной женской гимназии, но его надо было восстанавливать… Увы, хотя за минувшие десятилетия удалось с помощью российской инвестпрограммы капитально отремонтировать здания Абхазгосдрамтеатра, филармонии, Нацбиблиотеки и другого, в случае с галереей возобладал остаточный принцип финансирования культуры.
Читайте также «Черное воскресенье» АбхазииВчера впервые на тему о сгоревшей галерее публично высказался президент Абхазии Аслан Бжания. Это произошло на его совещании с членами правительства и руководителями правоохранительных органов. Заместитель министра по чрезвычайным ситуациям Тигран Делибалтян доложил о том, что, несмотря на все предпринятые меры, быстро локализовать пожар не удалось. Сгорели кровля и второй этаж, где расположены Картинная галерея и банк. Огонь перекинулся из чердачного помещения на второй этаж ввиду того, что чердачное перекрытие было деревянное и пустотелое… Президент поручил генеральному прокурору Адгуру Агрба задействовать необходимых специалистов для уточнения истинных причин возгорания. Аслан Бжания также сказал:
«Вопросам культуры все руководители Абхазии всегда уделяли, я бы сказал, повышенное внимание. Были периоды, когда в развитие культуры, в объекты культуры, такие, как музеи наши, театры, музей боевой славы, дома культуры, музыкальные школы, были вложены огромные суммы денег. Может быть, даже больше, чем в реальный сектор экономики». И это факт. Многое не удалось сделать. По тому же хранилищу… Я тогда к этой деятельности отношения не имел, но помню, будучи председателем СГБ, по-моему, в 2013 году президентом было дано поручение подготовить проектно-сметную документацию. И, как я это помню, весной 2014 года документ был готов с целью включения этого объекта в инвестпрограмму социально-экономического развития. В силу определенных обстоятельств этого не произошло».
Министерству культуры он поручил направить письма коллегам из России для привлечения их помощи. «Привлеките реставраторов, а также выясните, имеются ли работы абхазских художников в хранилищах России и других стран и возможно ли будет организовать передачу Абхазии оригиналов или качественных копий этих произведений».
Читайте также Сурам Сакания: «У нас не могло закоротить»Что касается определенных обстоятельств, о которых сказал Бжания, то всем было понятно, что он имел в виду события 27 мая того года, после которых тогдашний глава государства Александр Анкваб, ныне премьер-министр, покинул свой пост…
Кто бы сомневался, что, как всегда после подобных ЧП, политизированные граждане начнут обвинять противоположный политический лагерь в том, что не удалось создать настоящую Картинную галерею, куда приходят посетители, в помещении с гораздо лучшей пожарной безопасностью… Конечно, без таких обвинений не обошлось и в данном случае, но многие, от которых этого можно было ждать, на сей раз воздержались. Ведь обе властные команды не раз сменяли друг друга за эти десятилетия, так что обе могли воплотить в жизнь намеченное. Словом, такие нападки выглядели бы и нападками на своих.
Читайте также «Черное воскресенье». Соцсети о пожаре в АбхазииСегодня я поговорил с общественно-политическим деятелем, Героем Абхазии Асланом Кобахия. Он, как и множество других людей в Абхазии, воспринял случившееся как личную трагедию:
«Я впервые в послевоенный период… у нас всякое бывало, но здесь действительно люди стояли и плакали. Я просто с ума сходил, видя, что наш народ плачет. Это что-то особое, на меня это сильно влияет. Я стоял и думал – вот ситуация абсолютной беспомощности, когда ты ничем не можешь помочь ни этим людям, ни Родине. Вот стояла там, рыдала Света Корсая, директор Дома-музея Дырмита Гулиа. Вот маленькая искра – и музея Гулиа не будет. Все в таком ужасном состоянии… Когда по остаточному принципу финансируются такие области, как образование, культура, никакого развития быть не может. Это надо признать. Вот я там стоял и вспомнил лето 1993 года, когда перед нашим наступлением на Сухум Владислав Ардзинба меня, командующего артиллерией, вызвал и говорит, чтобы ни один снаряд не упал в тот квартал, где наши объекты культуры. И ни один снаряд не упал. Он на перспективу думал. А после войны Владислав, когда мы были в нищете, начал строить это здание под галерею. Некоторые тогда думали, что Владислав сумасшедший был. А он действительно любил свой народ. То здание надо было просто достроить и туда все перенести. Я тебя уверяю, дай сегодня нынешней власти возможность отыграть назад, и они за два-три месяца все достроили бы и все бы туда перенесли. Но поезд уже ушел. Вот какие мы бываем порой. Это не только они. И при нас так было. Кто ответственен за этот участок, они должны понимать, что они натворили. Слава Богу еще, что у нас есть государственная структура, которая называется МЧС. Я просто поражен тем, как они сумели это локализовать. Они потеряли время, чтобы отключить свет, выломать двери, потому что сторож спал, как мне рассказывали. Это прокуратура должна разбираться во всех этих деталях. Где первоначально пожар произошел, если честно сказать… А произошел он в банке по соседству в том же здании».
Читайте также «Ответственность за гибель галереи понес обычный народ»
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия