Автомобиль еще не роскошь, но уже объект растаможки

В Южной Осетии обсуждают постановление правительства о повышении таможенных тарифов на иномарки до российского уровня, то есть примерно в 23 раза. Правительство обещает поэтапное введение новых ставок в течение восьми лет. Местные наблюдатели указывают, что к тому времени растаможивать иномарки в Южной Осетии будет некому.

Решение о повышении таможенных сборов на автомобили нероссийского производства было принято в пятницу на заседании кабмина РЮО. Как пояснил заместитель председателя правительства, министр финансов Дзамболат Тадтаев, предлагается поэтапное, в течение восьми лет (до 2032 года), введение новых ставок таможенных пошлин и налогов (совокупного таможенного платежа) на ввоз физическими лицами транспортных средств для личного пользования.

«Это позволит обеспечить плавный переход к новому тарифному регулированию», – полагает вице-премьер.

Таким образом, правительство РЮО приступило к реализации «Соглашения об интеграции таможенных органов Республики Южная Осетия с таможенными органами Российской Федерации» от 25 апреля 2016 года.

Повышение ставок должно было произойти в январе 2021 года, но предшественники президента Гаглоева оттягивали выполнение принятых под давлением Москвы обязательств. Местные наблюдатели указывают, что недорогая растаможка иномарок была тем немногим, чем был привлекателен югоосетинский паспорт. С прочими налоговыми реформами, проводимыми правительством РЮО, исчезают последние причины жить в республике.

Маленькая территория вдали от больших дорог, рынков, культурных, образовательных и медицинских центров. Дефицит рабочих мест, ничтожные даже в сравнении с Северным Кавказом зарплаты, постоянная угроза возобновления конфликта. На единственной дороге, соединяющей республику с большой землей, более трехсот очагов образования лавин и селей, что превращает поездки по Транскаму с середины ноября до мая в опасное приключение.

Относительно сносной здешнюю жизнь делали пустяковые налоги, неназойливая налоговая инспекция, низкие цены на товары первой необходимости, в первую очередь на продукты питания. По сравнении с ценами на владикавказском рынке в Цхинвале овощи, завозимые марнеульскими торговцами, стоили копейки.

Единственное преимущество перед россиянами – доступность иномарок. Тарифы на растаможку в десятки раз ниже, чем в России. Семья со скромным доходом могла себе позволить обзавестись подержанным авто европейского производства.

Но за последние пять лет все это исчезло. Сначала закрыли овощной трафик из Грузии, а продукция от производителей Северного Кавказа оказалась в разы дороже. Затем перевели таможенный пост «Нижний Зарамаг» на стандарты Таможенного союза – граница стала труднопроходимой из-за придирок таможенников, расходы на оформление российского импорта выросли в разы. Затем эксклюзивное право на поставку ГСМ в Южную Осетию передали «Роснефти» – соответственно, и цены на топливо выросли в полтора раза. До монополии «Роснефти» литр бензина АИ-92 или дизтоплива стоил стабильно меньше, чем в Северной Осетии, на 5-7 рублей, теперь ровно наоборот. Цены на продукты питания и лекарства сравнялись с московскими.

В качестве контрольного выстрела по уровню жизни Россия настаивает на сокращении непомерно раздутых штатов бюджетников, иными словами, количество безработных будет увеличиваться. Наконец, единственное, что оставалось от югоосетинского счастья – возможность владеть подержанной иномаркой, – тоже заканчивается, а возможность приобрести российское авто, судя по ценам в России, не наступает.

Эту историю на месте комментируют печально: пришло время уезжать. Зачем мучиться? Жизни нет, будущего не предвидится. Наметившийся было приток населения после 2008 года теперь сменился миграцией в Россию. Молодежь после учебы в России домой не возвращается, республику покидают люди деятельного возраста. Местные риэлторы отмечают ощутимое увеличение числа домов и квартир, выставленных на продажу. В начале ноября югоосетинская «Сапа» провела исследование местного рынка недвижимости. По словам опрошенных изданием риелторов, жилье продают в основном семьи, переехавшие в Северную Осетию.

Необъяснимо в этой истории одно: в чем смысл российского принуждения к снижению качества жизни?

Постоянное население республики едва превышает 30 тысяч человек, включая детей и пенсионеров. Повышение сборов не принесет России сколь-нибудь заметной экономии на содержании республики.

Эта история началась в 2015 году с подписания нового интеграционного договора, навязанного республике Владиславом Сурковым. Документ, по сути, предполагал полное поглощение югоосетинского суверенитета. Изначально проект договора предусматривал ликвидацию югоосетинской армии, инкорпорацию МВД и прокуратуры РЮО в состав российских структур. Среди прочего в проекте договора значился пункт о переходе Южной Осетии на стандарты Таможенного союза, предполагавший повышение существовавших на тот момент таможенных тарифов в 8-15 раз в зависимости от номенклатуры товаров, и примерно в 23 раза на автомобили иностранного производства.

Включение югоосетинских МВД и прокуратуры в состав аналогичных российских структур противоречило конституциям обеих государств, поэтому из окончательного варианта договора этот пункт был исключен. От остальных пунктов югоосетинские партнеры также были не в восторге, но возражать Суркову у них не хватило духу.

Почему Сурков настаивал именно на таком варианте «интеграции»? С армией все более-менее понятно: о том, что Россия не видит смысла содержать в дополнение к 4-й военной базе еще и пятитысячную армию РЮО, президенту Кокойты было объявлено сразу после признания республики. Но зачем поднимать таможенные тарифы, осталось загадкой.

Местные эксперты объясняли это подготовкой к международному транзиту через Транскам. Эту версию подтверждали реконструкция тоннелей, организация противолавинных галерей и заявления российских властей о намерении обеспечить на Транскаме бесперебойное движение транспорта вне зависимости от погодных условий.

Югоосетинские руководители ответили на натиск Суркова непротивлением и бюрократической волокитой. В 2016 году они подписали с Москвой отдельное соглашение по таможне, но на деле не торопились его выполнять.

О том, как это происходило, «Эху Кавказа» рассказал бывший чиновник из югоосетинского правительства. После подписания «в верхах» контроль за выполнением соглашения спускается в профильные ведомства. Тамошние уполномоченные товарищи пару раз в году напоминают югоосетинским партнерам о необходимости следовать дорожной карте и ставят галочку о проведенном мероприятии. Из Цхинвал отвечают, мол, мы над этим работаем, но на практике ничего не делают.

Так продолжалось до 2020 года, пока весь комплекс отношений с Южной Осетией не передали под кураторский контроль Дмитрию Козаку. С его приходом вопрос о выполнении пунктов интеграционного договора вернулся в повестку российско-югоосетинских отношений. Его начали продавливать и по линии администрации президента РФ и по линии ФТС России. С этого момента, то есть на пятый год после подписания, начались предметные дискуссии по содержанию документа. Югоосетинская сторона апеллирует к катастрофическим последствиям для республики и ничтожной цене вопроса для России. Российская таможня указывает на колоссальные, по ее мнению, убытки от злоупотреблений с временным ввозом югоосетинского автотранспорта на территорию России.

По подсчетам российской таможни, более тысячи иномарок, которые были ввезены из Южной Осетии, пропали на территории России. С учетом стоимости растаможки и пени за просроченный ввоз недополучено несколько миллиардов рублей. По сути, цхинвальских товарищей упрекнули в поставленной на поток торговле паспортами, позволяющими новоиспеченным гражданам РЮО приобрести иномарку с югоосетинскими госномерами и ездить по России по правилам временного ввоза. Иными словами, уклониться от уплаты российских пошлин. В дискуссиях российские оппоненты заявляют, что российскому бюджету наносится неприемлемый ущерб, а Южная Осетия в этом плане чуть ли не худшая из стран-партнеров. Терпеть это уже никак невозможно.

Крыть было нечем. Припертый к стенке президент Бибилов подписал два протокола совещания у Дмитрия Козака, в которых он подтвердил принятые ранее обязательства Южной Осетии. Но и он уклонился от выполнения дорожной карты. Причина вполне объяснима – реализовывать подобные обязательства равносильно политическому самоубийству. Люди такого не простят. Поэтому выполнение обязательств он завещал следующему президенту Алану Гаглоеву. К его приходу во власть история отношений Цхинвала и Москвой была отягощена и скандальным разоблачением контрабандного трафика табачной продукции из Южной Осетии в Россию, и результатами проверки Счетной палаты, обнаружившей колоссальный объем нарушений бюджетного законодательства. Среди прочих злоупотреблений российские аудиторы выявили более трех тысяч случаев незаконного совмещения должностей.

По итогам этой проверки Москва принудила Цхинвал подписать соглашение об оптимизации расходов на содержание бюджетной сферы, предполагавшее сокращение штатов почти вдвое. Несмотря на отягощающие вину республики обстоятельства, эксперты убеждены, что у Гаглоева был шанс снять с республики бремя обязательств перед Москвой. Окно возможностей – это первая встреча-представление новоизбранного президента сателлита с Владимиром Путиным. Это такое ритуальное мероприятие, в ходе которой вассал может обратиться с просьбой, а сеньору не приличествует ему отказать. Вполне понятно, просьб не может быть несколько. О чем просить Путина, соратники Гаглоева по избирательной компании обсуждали несколько месяцев после его инаугурации и пришли к единодушному выводу, что главное в повестке – это ситуация на российской таможне и принятые перед Россией обязательства по унификации налоговой сетки.

В то время в Украине воевало около тысячи добровольцев из Южной Осетии. Все это, по мнению участников обсуждений, повышало шансы, что просьба республики будет принята. Но к всеобщему разочарованию, Гаглоев попросил Путина о полной газификации республики. Иными словами, о возможности подзаработать на строительстве поселковых газопроводов. Полная газификация так и не случилась, зато обязательства по налогам и таможенным тарифам остались.

Единственное, что удалось Гаглоеву в этой истории – отложить введение российских пошлин. Сначала их применят к новым иномаркам, то есть не затронут беднейшее большинство населения. А за старые примутся лишь через два-три года, то есть уже после следующих президентских выборов. Алану Гаглоеву не придется оправдываться за тарифы на предвыборных дебатах, они вступят позже, когда возмущение жителей уже не сможет конвертироваться в протестные голоса избирателей.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия

Мы не разглашаем имена авторов этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России

Подписывайтесь на нас в соцсетях