Ранним утром 8 октября, на следующий день после того, как Владимир Путин отметил свое 70-летие, произошел взрыв на Крымском мосту. Даже через сутки с лишним после произошедшего никакой официальной реакции не было. Только к вечеру воскресенья власти заявили что-то про теракт. И уже 12 октября ФСБ России отчиталась о задержаниях по делу о взрыве на Крымском мосту, к которому, по ее версии, причастны спецслужбы Украины и лично руководитель Главного управления разведки Кирилл Буданов. Что значит подрыв моста для экономики России?
Можно, конечно, предположить, что к вечеру 7 октября Путин (а вместе с ним, видимо, и верный Песков) так увлекся празднованием юбилея, что на какой-то там взорванный утром 8 октября мост не осталось ни сил, ни желания. Но это вряд ли. После семи с половиной месяцев регулярных российских ракетно-бомбовых ударов по украинской гражданской инфраструктуре любые их слова будут выглядеть смешно и глупо. В конце концов, хотели войну – кушайте полной ложкой.
Даже после частичного восстановления автомобильного и железнодорожного сообщения пропускная способность сильно снизится
Да и назвать Крымский мост исключительно гражданским инфраструктурным объектом нельзя. Судя по комментариям и аналитическим отчетам, мост играет ключевую роль в снабжении российских войск на юге Украины. И даже после частичного восстановления по нему автомобильного и железнодорожного сообщения пропускная способность сильно снизится. В том числе из-за повышенных мер безопасности, которые уже объявлены. А это может оказать непосредственное влияние на то, как будут развиваться боевые действия. Впрочем, оставлю оценивать военные последствия взрыва военным экспертам, которые в этом разбираются.
Горящие цистерны с топливом на Крымском мосту. 8 октября 2022 года
С точки зрения экономики прогремевший субботним утром взрыв означает новые, не предусмотренные никакими бюджетами экстренные расходы. Никаких официальных оценок нанесенного ущерба не было. Однако в том, что Министерство финансов России оплатит любые, даже самые безумные счета, нет никаких сомнений. И дело не только в военно-стратегическом значении этой транспортной магистрали. Керченский мост – имиджевый проект, причем не только для всего российского "крымнаша", но и лично для Путина.
На неопределенное время (если не навсегда) был выведен из строя проект стоимостью 17 миллиардов евро
Кроме того, в аннексированных частях Херсонской и Запорожской областей приходится не только воевать, но и восстанавливать разрушенное самой же Россией. Так что по Крымскому мосту шли на юг Украины не только военные грузы, на доставку которых взрыв тоже не может не повлиять. А сейчас, когда зима на носу, обеспечить местным жителям крышу над головой, электричество, воду и тепло – задача не менее стратегическая, чем разбомбить еще десяток украинских школ и роддомов.
Хотя все это тоже частности. Главное же заключается в том, что взрыв на Керченском мосту прогремел менее чем через две недели после серии взрывов на "Северном потоке" и "Северном потоке – 2". В результате на неопределенное время (если не навсегда) был выведен из строя проект стоимостью 17 миллиардов евро, и возможности России продавать газ в Европу резко сократились.
Утечка газа из "Северного потока" в Балтийском море. 28 сентября 2022 года
Тут уже налицо макроэкономический эффект, который будет сказываться на всей системе не один год. Но хуже другое. Два подобных инцидента за две недели – это уже тенденция.
Зимой на оккупированных территориях Украины деньгами печь топить не будешь
В этих условиях любые планы, которые пишет правительство, – будь то бюджет или какие-то отраслевые программы и стратегии – филькины грамоты, которые не стоят той бумаги, на которой они написаны. Потому что от стратегий и планирования государственный аппарат уже сейчас переходит в режим оперативного реагирования.
Более того, если бы дело касалось только денег, было бы еще полбеды. Но зимой на оккупированных территориях Украины деньгами печь топить не будешь и дыру от прилетевшего снаряда в доме не заткнешь. Властям придется не только максимально концентрировать в своих руках финансовые ресурсы, но и создавать структуры, способные реально восстанавливать разрушенное или испорченное. Что-то вроде гигантского МЧС с расширенными мобилизационными полномочиями (как у "оборонки"), на которое будет работать изрядная часть всей экономики.
Разрушенные дома в оккупированном российской армией Мариуполе. Начало сентября 2022 года
К воюющей армии придется добавить еще и трудовую. Кто будет работать в гражданском секторе – в агропроме, легкой промышленности, секторе услуг – вопрос особый. Эти сектора ждет в России упадок и разорение. Восполнить все за счет импорта не получится.
У военной экономики совсем иные приоритеты, цели и задачи, чем у мирной
Так что продолжение войны чревато не просто дальнейшим снижением уровня и качества потребления, а серьезным ускорением этого процесса. Рано или поздно правительству придется взять на себя уже не только экипировку, снабжение и вооружение воюющей российской армии, но и обеспечение гражданского населения товарами и услугами первой необходимости. Это уже происходит на оккупированных территориях, причем происходит далеко не лучшим образом.
Сколько бы Путин ни избегал слова "война", сколько бы россиян ни посадили за это слово, факт остается фактом. Россия находится в состоянии войны. А у военной экономики совсем иные приоритеты, цели и задачи, чем у мирной. Их решение требует совсем другого правительства с другими полномочиями. Продолжение войны вынудит Путина действительно заняться радикальной трансформацией российской экономики. Только совсем не той трансформацией, о которой до последнего времени любили порассуждать в Министерстве экономического развития или в Центральном банке, разрабатывая стратегии и концепции импортозамещения и "параллельного импорта".