Вступил в силу указ Владимира Путина об упрощении порядка въезда и выезда из страны граждан Грузии. Безвизовый режим теперь распространяется на граждан Грузии, прибывающих «в Российскую Федерацию в целях осуществления трудовой деятельности либо на срок более 90 дней для временного пребывания в РФ, в том числе в целях получения образования». Это не первый знак сближения России и Грузии, и этот процесс развивается на фоне отдаления Грузии от Запада. Как связаны эти события между собой и с выборами в Грузии, насколько это явление временное и насколько объективное, мы обсуждаем с Гостем недели политологом Георгием Гобронидзе.
– Россия упрощает визовый режим для граждан Грузии. Что это может означать, в то время как в Европарламенте и Бундестаге звучит критика политики «Грузинской мечты»? Почему именно сейчас?
Мы должны говорить о мире с врагом. Следовательно, невозможно, чтобы разумный человек не поддерживал диалог с Россией с целью минимизации исходящих угроз. Это – биполярный дипломатический дисбаланс
– Этот шаг следует рассматривать не только как действие, предпринятое на фоне последних событий, но также как своего рода результат потепления отношений между Грузией и Россией в последнее время. Это началось после того, как Грузия не присоединилась к санкциям Европейского Союза против Российской Федерации и не попала в список недружественных к России стран. Мы видим, что президент России принял решение упростить и отменить визовый режим для определенных лиц, въезжающих в Российскую Федерацию. Теперь мы наблюдаем дальнейшее углубление этого процесса. Фактически у нас есть зеленый коридор с Россией, подобный тому, который у нас есть и с Турцией, и с Арменией, и с Украиной. Возможно, мы единственная страна, имеющая и зеленый коридор с этими странами, и безвизовый режим с Китаем и Европейским Союзом. Мы находимся в довольно интересной ситуации. Я не сказал бы, что это плохо. Важно, какой ценой все это произошло. Я считаю, что мы должны говорить о мире с врагом. Следовательно, невозможно, чтобы разумный человек не поддерживал диалог с Россией с целью минимизации исходящих угроз. Это – биполярный дипломатический дисбаланс. С одной стороны, у нас многолетний конфликт, в котором есть много аспектов, в том числе оккупация двух регионов. Вместе с тем страна, с которой у нас есть это историческое взаимодействие, является третьим торговым партнером Грузии. И у нас есть зеленый коридор с ней.
Your browser doesn’t support HTML5
Георгий Гобронидзе: «Закон дипломатии гласит: надо говорить о мире с врагом…»
– Но разве это не временное явление? Евросоюз не сможет терпеть антизападную политику Грузии. Мы уже слышали разговоры о том, что если курс Тбилиси не изменится, мы можем попрощаться с безвизовым режимом с ЕС. Россия просто решила воспользоваться этой ситуацией?
Чем дальше мы уходим от Европы, тем больше мы становимся частью китайско-русского лагеря
– Логично, что чем дальше мы уходим от Европы, тем больше мы становимся частью китайско-русского лагеря. Этот процесс следует рассматривать на фоне недавнего сближения Грузии и Китая. Потому что Китай является тем стратегическим партнером, который также приемлем для Москвы. С помощью этих решений Россия подчеркивает, что улучшает отношения с Грузией. Не думаю, что в Россию поедет много людей из Грузии, и что число поездок увеличится. Но это послание Западу о том, что Россия устанавливает отношения с Грузией, и что Западу здесь не место. Я не вижу иного объяснения. Сколько студентов из Грузии едет в Россию учиться? Или сколько отменяет визиты в Европу и едет, например, в Магнитогорск или Новосибирск на отдых? Это сигнал о том, что Грузия – это русская орбита, сфера влияния России, и исходя из этого они стараются создать ощущение, что в грузино-русских отношениях возникла позитивная повестка дня.
Читайте также Все дальше от Запада и ближе к России– Насколько опасна эта игра для Грузии? Как мы должны вести себя в таком случае?
– Закон дипломатии гласит: надо говорить о мире с врагом. Когда у нас конфликт и у нас нет сил, решение заключается не в конфронтации, а в коллаборации. Сотрудничество – лучший способ разрешения конфликта. Мы просто должны понимать, что есть сотрудничество, а есть вассалитет. Если Грузия выберет политику сближения с Россией, то рискует попасть в зависимость от источника угрозы. Это своеобразный дипломатический «хлипкий мост».
Если мы выберем конфронтацию, нам будет плохо. Мы должны учитывать, что при потеплении отношений с Россией нам нужна осторожность, чтобы это не произошло за счет национальных интересов Грузии. Это не должно происходить за счет того, что Грузия потеряет источники благосостояния и стабильности.
Если Россия победит, я не знаю, каковы могут быть последствия для безопасности не только Грузии, но и всей Европы. Что сделает западное сообщество и НАТО, трудно сказать
Представьте ситуацию, когда в Украине все еще не решена судьба войны, и допустим, что Россия победила в Украине. У нее осталась многомиллионная армия, которая получила боевой опыт с украинцами, которые оснащены последними военными технологиями НАТО. Куда мы идем, если Россия заморозит конфликт или одержит победу? Мы окажемся в больших проблемах. На этом фоне Запад не может предоставить нам надежные гарантии безопасности, которые защищали бы нас от военной агрессии. Если Россия победит в Украине, она на этом не остановится. Это будет иметь продолжение, и возможно целью станет Грузия. Если Россия победит, я не знаю, каковы могут быть последствия для безопасности не только Грузии, но и всей Европы. Что сделает западное сообщество и НАТО, трудно сказать. На этом фоне позитивные тенденции в отношениях с Россией неплохи, но у нас есть риск оказаться в ситуации, в которой когда-то была Армения.
Читайте также Война и мир в исполнении «Грузинской мечты»– С одной стороны, Россия предлагает наладить отношения или создает видимость этого. С другой стороны, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявляет, что Москва не изменит своих решений в отношении конфликтных регионов Грузии. Не является ли это ценой, которую должен платить Тбилиси?
– Если бы Грузия была развитым, сильным и гордым государством, мы бы сделали совершенно другое. Но давайте посмотрим на реальность, какой страной мы являемся. У меня никогда не было ожиданий, что с Россией можно что-то решить, и что Россия вернет нам территории. У меня есть вопрос, насколько Грузия готова к возвращению Абхазии. Очень много говорят о конфликтных регионах. Одна сторона предлагает нам мирный процесс. Другая сторона умоляет нас просить прощения. Допустим, мы вернули Абхазию, что мы будем делать потом? Есть ли какой-то сценарий?
Конфедерация с ними – это начало конца суверенного существования. Потому что каждый раз голос будет делиться – двое против одного: Сухуми и Цхинвали против Тбилиси
Для нас деоккупация страны будет невозможна без стратегического поражения России. Это нужно понимать. Я, в общем, скептически смотрю на мирные переговоры. Абхазы и осетины согласятся отказаться от суверенитета? Их суверенитет был получен военной победой над нами с помощью России. Если они это уступят, они должны столкнуться с риском военного поражения.
Мы не должны иметь иллюзий, что мы это осуществим. Максимум, что мы можем получить, это то, что предлагал Примаков в 1997 году – конфедерация. У меня возникает еще один вопрос: зачем нам конфедерация с ними, не лучше ли продолжать существование без них? То, что я говорю, непопулярно. Но конфедерация с ними – это начало конца суверенного существования. Потому что каждый раз голос будет делиться – двое против одного: Сухуми и Цхинвали против Тбилиси.