Бывший юрист северокавказского филиала «Команды против пыток» Абубакар Янгулбаев предложил главе Чечни Рамзану Кадырову обменять себя на свою мать Зарему Мусаеву, похищенную чеченскими силовиками из Нижнего Новгорода. Последний год она находится под арестом.
Во время задержания в январе 2022 года Мусаева потеряла сознание, а увозившие ее кадыровцы не позволили ей ни одеться, ни взять инсулин, в котором она постоянно нуждается, так как страдает диабетом. Уже в Грозном ей назначили 15 суток административного ареста по обвинению в оскорблении полицейского, а затем возбудили против нее уголовное дело – якобы женщина набросилась на участкового и, по словам Кадырова, «чуть не лишила его глаза». Адвокат смог впервые попасть к ней лишь через две недели после ее похищения.
Преследование семьи братьев Абубакара, Ибрагима и Байсангура Янгулбаевых связано с их критикой в адрес Рамзана Кадырова. Ибрагим является создателем оппозиционного телеграм-канала 1ADAT. В России он был заочно арестован в рамках уголовного дела, возбужденного против него за публикации в этом канале.
С угрозами в адрес Янгулбаевых выступал сам Кадыров, а депутат Госдумы от Чечни Адам Делимханов публично грозил «отрезать головы» членам семьи.
О том, что его заставило предложить властям Чечни обменять себя на мать, несмотря на угрозу расправы, Абубакар Янгулбаев рассказал в интервью сайту Кавказ.Реалии.
– Вы публично предложили Кадырову обменять себя на мать, похищенную силовиками. Пыталось ли с вами связаться руководство Чечни после этого?
– Как раз наоборот, я пытался с ними связаться. Отмечал в инстаграме Магомеда Даудова (председатель парламента Чечни. – Прим. ред.) и многих других официальных лиц, приглашал к себе на эфир, чтобы все видели. Но они все это проигнорировали.
Я предлагал это им и раньше, не публично. Решил пойти на этот шаг я еще весной, через следователя.
– Как вы думаете, почему Кадыров не согласился на это ни тогда, ни после вашего публичного обращения? Разве взять вашу мать в качестве заложника не было его задумкой?
Зарема Мусаева
– Его изначальной задумкой было взять меня. И он взял меня. Меня задержали, обыскивали, допрашивали, но что-то у них пошло не так: я не знаю что. И когда я ускользнул из его рук, он начал действовать эмоционально, что доказывает именно два выписанных по приказу Кадырова постановления о приводе: не только моей матери, но и отца (судьи в отставке Сайди Янгулбаева. – Прим. ред.). Но отца они не смогли взять, потому что такое эмоциональное решение главы Чечни не было продумано и согласовано с центром. И изначально центр тоже не знал, как себя вести. Потом решили – раз Кадыров начудил, надо его оправдать, потому что, как выяснилось позже, он был им очень нужен для войны.
– По какой причине тогда Зарема Мусаева продолжает содержаться в СИЗО Чечни, несмотря на ходатайства о переносе процесса в другой регион, если обмен власти Чечне, по вашему мнению, не интересует?
– Я думаю, они сами не знают, что с этим делать, потому что произошел большой резонанс. Изначально со мной все можно было бы сделать тихо, потому что меня задержали по делу о терроризме и это было бы как обычно: какого-то чеченца задержали по террористической статье – не первый и не последний раз. Никого бы это не удивило.
И тут произошла история с моей матерью, из которой им необходимо как-то выходить. Но выйти из нее у них уже не получится и, наверное, вариант с обменом для них тоже не является выходом. Потому что с началом войны критика в сторону Кадырова не то что вышла из-под контроля – она стала массовой. В первую очередь я связываю это с тем, что началась война и у них сейчас нет возможности проконтролировать каждый случай.
Возможно, война и является причиной того, что они не дают никакого ответа относительно обмена меня на мать – у них и своих проблем достаточно. Они проигрывают на войне и сейчас борются за свою жизнь. Эта война решит: будет ли существовать их система власти и они сами, или нет.
– Насколько война в Украине и ужасы, которые она вскрыла, повлияли на ваше решение предложить обмен на себя?
– Если они не примут это предложение, я буду рассматривать другие варианты обмена. Проблема в том, что в военное время сама система власти становится строгой. Сроки превращаются в более длительные. У нас есть пример приговора Оюбу Титиеву в мирное время. И мне кажется, что оглядываясь на это (а мою мать ведь обвиняют в тяжком преступлении, нападении на сотрудника полиции), все в совокупности выглядит так, что наказание будет строгим. А каждый день за решеткой вредит ее здоровью.
Справка: руководитель грозненского представительства центра «Мемориал» Оюб Титиев был задержан 9 января 2018 года. В марте 2019 года Шалинский городской суд Чечни осудил его на четыре года по обвинению в хранении марихуаны, в июне Титиев вышел из колонии-поселения условно-досрочно.
– Если Кадыров все же согласится на обмен, как события будут развиваться после этого?
– Сначала нужно будет определиться со страной-гарантом, которая обеспечит обмен без какого-либо урона той или иной стороне. Это может быть, например, Турция, с которой, как утверждает сам Кадыров, у него хорошие отношения. Может быть Украина, где уже налажена система обмена пленными. Или любая другая страна, которая вызовется. Когда моя мать окажется на свободе, она пройдет лечение по диабету и терапию. У меня же будет три варианта: пытки и смерть, работа на госпропаганду или тюрьма. И, учитывая, что на второй вариант я не соглашусь и они это знают, будет либо первый, либо третий.
– Все заседание суда в феврале Зарема Мусаева провела без сознания, в июле на заседании у нее случился приступ. В каком сейчас состоянии находится ваша мать? В каких условиях ее содержат в СИЗО?
– В СИЗО ей предоставляют лечение из медико-санитарной части, но оно недостаточное. По регламенту у них не предусмотрено возможности содержания диабетиков, тем более второго типа. Необходимые медикаменты она получает не от государства, а от гражданских лиц в качестве передач. Государство в лице СИЗО не выполняет свою обязанность по обеспечению человека качественной медицинской помощью.
Она не может нормально ходить из-за межпозвоночной грыжи. Ей сложно передвигаться по лестницам. Из-за этого она не может проводить свои ежедневные прогулки и постоянно находится в камере.
– По ходатайству защитников удалось добиться полного медицинского обследования Заремы Мусаевой. Насколько вы доверяете его результатам? Можно ли на его основе говорить об ухудшении здоровья вашей матери?
– Это исследование проводилось в Чечне. Мне неизвестны авторитетные и заслуженные врачи в республике, занимающиеся диабетом. Пока моя мать лечилась там, ее здоровье ухудшалось. Как оказалось после нашего переезда в Нижний Новгород, лечение в республике было неправильным и из-за этого диабет перерос во второй тип в кратчайшие сроки. Так что у меня есть объективные причины, по которым я этому заключению не доверяю.
У нее два тяжелых заболевания, она привлекается впервые, все ее паспорта изъяли, физической возможности сбежать у нее тоже нет
И даже несмотря на это, такого заключения достаточно, чтобы суд, прокурор и следователи, которые ходатайствовали о подобной мере пресечения, поняли, что она не может перенести пребывание в СИЗО. Ее максимальная мера пресечения – только домашний арест.
Единственная причина, на которую ссылается следствие, продлевая заключение в СИЗО, – тяжкая статья. Хотя есть реакция Верховного суда России, что одной тяжести статьи недостаточно. С другой стороны, есть целый список параметров, по которым она имеет право остаться под домашним арестом: у нее два приобретенных тяжелых заболевания, она привлекается впервые, все ее паспорта изъяли, физической возможности сбежать у нее тоже нет.
Из архива Когда Кадыров «съест» 1323-го?– Проводивший экспертизу по делу Мусаевой криминалист уволился после допроса в суде. Экспертиза в итоге не подтвердила причинение вреда здоровью полицейского. Какие последствия это будет иметь?
– Первый чеченский эксперт уволился и, насколько мне известно, даже сменил род деятельности. И в итоге во время допроса ссылался не на фактуру, а на свое внутреннее ощущение. Он сказал: «Я так почувствовал, я так решил, мне так показалось правильным». Без аргументов.
Второй эксперт, который действительно был независимый, четко все разобрал. Он ссылался на постановления правительства, его речь на допросе была логичной и последовательной (согласно его выводам, ссадины на лице сотрудника МВД расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. Заместитель прокурора Чечни выступил против приобщения этой экспертизы к материалам дела, сославшись на необходимость выяснить мнение потерпевшего. – Прим. ред.).
Если все будет в рамках закона хотя бы сейчас, это будет означать переход от обвинения в тяжком преступлении к преступлению средней тяжести. А это уже до пяти лет и точно условный срок. Но зная, как работает судебная система в России – и особенно в Чечне, сложно рассчитывать на то, что заключение второго эксперта повлияет на приговор.
– Изначально поводом для задержания Заремы Мусаевой стал статус свидетеля по уголовному делу о мошенничестве, позже она стала подозреваемой. Что об этом деле известно сейчас? Его использовали лишь как повод, чтобы привезти ее в Грозный?
– В рамках этого дела мать появилась в качестве свидетеля в день похищения. Одной из подозреваемых она стала через три недели после задержания. Это дело привязали к ней из-за необходимости доставления в полицию в Чечне. И то его осуществляли не в рамках закона: для привода свидетеля не врываются в квартиру и не применяют силу.
Позже это обвинение использовали, чтобы арестовать наш дом в Чечне, который был записан на мать. Его покупал еще мой отец в 1991 году, до войны, до развала СССР, совершенно законно. Изъятие имущества мы в любом случае будем оспаривать. И если кто-нибудь приобретет этот дом, то он должен понимать, что после моя семья заберет его обратно, потому что происходящее является незаконным ни в рамках российского законодательства, ни в рамках религиозного права, ни в рамках чеченских адатов.
Также и ее задержание было незаконным, даже если бы моя мать в самом деле была преступницей. Потому что обыскивать и задерживать женщин должны женщины. Это предусмотрено и в российском законодательстве, и в религиозном праве. По чеченским адатам мужчина вообще не имеет права трогать женщину – только в крайних ситуациях.
– Зачем Кадырову было собирать митинг против вашей семьи? К чему главе Чечни демонстрировать всеобщую поддержку своих действий?
Кадырову было важно показать поддержку для Кремля
– В России тогда была резкая негативная реакция на происходящее, поэтому Кадырову было важно показать поддержку для Кремля. Я, конечно, не верю, что там было 300 тысяч человек – сама площадь столько не вмещает. Возможно, 40 тысяч. Вместе с этим были люди, которые мне фото с митингов присылали и говорили слова поддержки.
Это было впервые – митинг против одной семьи. И это еще одно пробитое дно. Людям показывают, что если они будут себя плохо вести, Кадыров организует такой вот митинг, где будут сжигать фотографии, проклинать и хором кричать оскорбления.
- С момента ее похищения вся семья Заремы Мусаевой покинула Россию – ее супруг Сайди Янгулбаев уехал вместе с дочерью Алией в Европу. Их сыновья Абубакар, Ибрагим и Байсангур живут за пределами страны. Спустя пару недель после случившегося с Заремой с Сайди Янгулбаева сняли специальный статус судьи в отставке – с этого момента в отношении него можно возбудить уголовное дело без разрешения высших инстанций.
- Ибрагима Янгулбаева внесли в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга. В ноябре тот же реестр пополнил младший брат Абубакара Байсангур Янгулбаева. В «Команде против пыток» считают, что это дополнительный рычаг для давления на их мать Зарему Мусаеву.