ЧЕРКЕССК---Убит шейх Саид-эфенди Чиркейский - духовный наставник, глава самого крупного и самого влиятельного суфийского ордена Дагестана шайзилийя, основанного еще в XIII веке. По разным источникам численность мюридов (последователей) Саида-эфенди составляет от 30 до 200 тысяч человек.
По мнению кавказского эксперта Руслана Курбанова, за последние годы шейх Саид-эфенди превратился в самую влиятельную духовную фигуру на мусульманском поле Дагестана, хотя он и дистанцировался от политической деятельности и публичных мероприятий.
Двадцать его последователей контролировали Духовное управление мусульман Дагестана, занимали крупные посты в республиканском правительстве и силовых структурах.
Многие неблаговидные деяния, совершенные мюридами во власти, религиозные оппоненты суфийского братства, в первую очередь салафиты, приписывали наущениям Саида-эфенди. Но, несмотря на подобные мнения, на жизнь Саида-эфенди до сих пор никто не покушался, говорит Руслан Курбанов:
"В самые тяжелые годы противостояния, в середине 2000-х, никто из боевиков на это не решался, а вот сейчас, на пике примирительного процесса, когда началось сближение позиций суфиев и салафитов, происходит такой чудовищный акт. В этой ситуации я с достаточно большой долей вероятности могу предположить, что это провокация, направленная на срыв примирительного процесса. Могу твердо сказать, что примирение мусульманских общин Дагестана не нравится некоторым представителям власти и силовых структур, потому что инструменты управления конфликтом уплывают из их рук, а вместе с ними и возможности делать карьеру, делать большие деньги, управлять напрямую политическими и общественными процессами республики, т.е. все то, чем они занимались последние пятнадцать лет".
В отличие от Руслана Курбанова, эксперт Московского центра Карнеги востоковед Алексей Малашенко считает, что за убийством шейха все же стоят боевики исламского подполья. Убийства видных представителей Духовного управления мусульман в Дагестане событие не редкое, но, по мнению Алексей Малашенко, это убийство перевешивает все предыдущие и по своей резонансности, и по возможным последствиям. Сейчас, по мнению эксперта, как никогда ранее в Дагестане существует реальная угроза масштабных столкновений между представителями оппонирующих друг другу исламских общин:
"Положение безвыходное, потому что, если обострение будет, – это плохо,
это будет Варфоломеевская ночь, причем, не только в Буйнакском районе, а по всему Дагестану. Не будет обострения – тоже плохо, значит, можно любого убивать… Я думаю, ближайшие три дня – критические, если удастся уговорить и сдержать мюридов, если удастся найти организаторов убийства и отдать их на растерзание, то ситуацию можно будет удержать".
Руслан Курбанов убежден, что до столкновений дело не дойдет. После каждого убийства видных духовных деятелей эксперты предрекают религиозную войну, но этого, к счастью не происходит, и теперь у мусульман хватит выдержки, чтобы не поддаться на провокацию.
Все последние годы представители Духовного управления мусульман открыто заявляют, что за убийствами стоят не боевики, а светские группы влияния, пытающиеся разжечь в республике огонь религиозного противостояния.
В качестве подтверждения обоснованности подобных мнений эксперт приводит историю расследования убийства министра внутренних дел Адильгирея Магомедтагирова, ответственность за которое взял на себя лидер боевиков Гимринского джамаата Ибрагим Гаджидадаев:
"Даже в этой ситуации, когда реальный лидер боевиков взял на себя убийство, впоследствии выяснились обстоятельства, вовлекшие в круг подозреваемых офицеров горной бригады Министерства обороны, которые доставляли штурмовую винтовку на место событий, а следствие показало, что убит Магомедтагиров был выстрелом профессионального стрелка. Даже если сейчас боевики возьмут на себя подрыв смертницы, и тогда я призываю экспертов усомниться, что эта операция была реализована напрямую боевиками. Я всегда буду предполагать, что в этой цепочке существовало еще несколько звеньев, которые нам никогда никто не раскроет".
Наверное, в основе подобной убежденности дагестанского общества, с одной стороны, традиционное, почти сакральное отношение к родной крови, чисто человеческое нежелание верить в саму возможность подобного зверства со стороны своих соплеменников, с другой стороны, отсутствие даже намека на доверие к власти, которой общество отказывает в остатках профессиональной чести и человеческой совести. Эти чувства вступают в спасительный для дагестанского общества резонанс, вопрос – надолго ли.
По мнению кавказского эксперта Руслана Курбанова, за последние годы шейх Саид-эфенди превратился в самую влиятельную духовную фигуру на мусульманском поле Дагестана, хотя он и дистанцировался от политической деятельности и публичных мероприятий.
Двадцать его последователей контролировали Духовное управление мусульман Дагестана, занимали крупные посты в республиканском правительстве и силовых структурах.
Многие неблаговидные деяния, совершенные мюридами во власти, религиозные оппоненты суфийского братства, в первую очередь салафиты, приписывали наущениям Саида-эфенди. Но, несмотря на подобные мнения, на жизнь Саида-эфенди до сих пор никто не покушался, говорит Руслан Курбанов:
"В самые тяжелые годы противостояния, в середине 2000-х, никто из боевиков на это не решался, а вот сейчас, на пике примирительного процесса, когда началось сближение позиций суфиев и салафитов, происходит такой чудовищный акт. В этой ситуации я с достаточно большой долей вероятности могу предположить, что это провокация, направленная на срыв примирительного процесса. Могу твердо сказать, что примирение мусульманских общин Дагестана не нравится некоторым представителям власти и силовых структур, потому что инструменты управления конфликтом уплывают из их рук, а вместе с ними и возможности делать карьеру, делать большие деньги, управлять напрямую политическими и общественными процессами республики, т.е. все то, чем они занимались последние пятнадцать лет".
В отличие от Руслана Курбанова, эксперт Московского центра Карнеги востоковед Алексей Малашенко считает, что за убийством шейха все же стоят боевики исламского подполья. Убийства видных представителей Духовного управления мусульман в Дагестане событие не редкое, но, по мнению Алексей Малашенко, это убийство перевешивает все предыдущие и по своей резонансности, и по возможным последствиям. Сейчас, по мнению эксперта, как никогда ранее в Дагестане существует реальная угроза масштабных столкновений между представителями оппонирующих друг другу исламских общин:
"Положение безвыходное, потому что, если обострение будет, – это плохо,
это будет Варфоломеевская ночь, причем, не только в Буйнакском районе, а по всему Дагестану. Не будет обострения – тоже плохо, значит, можно любого убивать… Я думаю, ближайшие три дня – критические, если удастся уговорить и сдержать мюридов, если удастся найти организаторов убийства и отдать их на растерзание, то ситуацию можно будет удержать".
Руслан Курбанов убежден, что до столкновений дело не дойдет. После каждого убийства видных духовных деятелей эксперты предрекают религиозную войну, но этого, к счастью не происходит, и теперь у мусульман хватит выдержки, чтобы не поддаться на провокацию.
Все последние годы представители Духовного управления мусульман открыто заявляют, что за убийствами стоят не боевики, а светские группы влияния, пытающиеся разжечь в республике огонь религиозного противостояния.
В качестве подтверждения обоснованности подобных мнений эксперт приводит историю расследования убийства министра внутренних дел Адильгирея Магомедтагирова, ответственность за которое взял на себя лидер боевиков Гимринского джамаата Ибрагим Гаджидадаев:
"Даже в этой ситуации, когда реальный лидер боевиков взял на себя убийство, впоследствии выяснились обстоятельства, вовлекшие в круг подозреваемых офицеров горной бригады Министерства обороны, которые доставляли штурмовую винтовку на место событий, а следствие показало, что убит Магомедтагиров был выстрелом профессионального стрелка. Даже если сейчас боевики возьмут на себя подрыв смертницы, и тогда я призываю экспертов усомниться, что эта операция была реализована напрямую боевиками. Я всегда буду предполагать, что в этой цепочке существовало еще несколько звеньев, которые нам никогда никто не раскроет".
Наверное, в основе подобной убежденности дагестанского общества, с одной стороны, традиционное, почти сакральное отношение к родной крови, чисто человеческое нежелание верить в саму возможность подобного зверства со стороны своих соплеменников, с другой стороны, отсутствие даже намека на доверие к власти, которой общество отказывает в остатках профессиональной чести и человеческой совести. Эти чувства вступают в спасительный для дагестанского общества резонанс, вопрос – надолго ли.
