ЧЕРКЕССК---Акции прошли в трех городах Турции: Анкаре, Анталии и Стамбуле, в американском Уэйнке, германском Мюнхене, на Северном Кавказе – в Нальчике и Майкопе. В Москве и столице Абхазии – Сухуме абхазские и черкесские общественники провели совместные акции.
"Так получилось, что сегодня наши соотечественники и братья-черкесы оказались заложниками чужой войны, – заявил в интервью "Московскому комсомольцу" один из организаторов пикета в Москве Азамат Берзегов о целях проводимой акции. – Более того, кроме черкесов и других уроженцев Северного Кавказа сейчас в Сирии находятся несколько десятков тысяч российских граждан, которые так же не имеют возможности своими силами покинуть эту страну и тоже являются заложниками противостояния в Сирии. Поэтому мы хотели бы, чтобы российское руководство, которое приняло закон о соотечественниках за рубежом и взяло на себя обязательства по оказанию им поддержки, приняло меры к эвакуации на историческую родину, по крайней мере, для тех, кто этого хочет".
В настоящее время из 140-тысячной черкесской диаспоры в Сирии в Россию перебралось менее тысячи человек, в основном в Адыгею и Кабардино-Балкарию.
Размещение и содержание людей осуществляется на частные пожертвования, львиная доля которых главы республики Арсена Канокова. Государство не принимает участия в их судьбе, да и не должно, говорит черкесский общественник из Краснодара Аскер Сохт, потому что де-юре они не беженцы, а гастарбайтеры:
"Российские регионы по заявкам субъектов предпринимательской деятельности направляют в федеральный центр заявки на получение квот на привлечение иностранной рабочей силы в народно-хозяйственном комплексе. Ежегодно эти заявки утверждает федеральное правительство и предоставляет регионам квоты. Вот этими квотами сирийские черкесы пытаются воспользоваться и, надо сказать, вполне успешно – они выбрали квоты по Кабардино-Балкарии и Адыгеи".
Общественная организация из Нальчика "Пэрыт" (Авангард) с начала года выслала более 1200 приглашений сирийским черкесам. Пока приехали менее пятисот: многие не могут вырваться из объятой войной республики, с кем-то прервалась связь и их судьба неизвестна. Юрист общественной организации "Пэрыт" Беслан Хагажей говорит, что всем без исключения соотечественникам было предложено попросить у России статус беженца – в этом случае они могли бы претендовать на государственную поддержку, но до недавнего времени все отказались от этого статуса.
"Некоторые категорически были против получения статуса беженца. Мотивировали тем, что у остающихся в Сирии родственников могут из-за этого возникнуть проблемы с властями, у других там осталось имущество, и они говорили, что могут его потерять. Но там уже многие муниципалитеты не работают, поэтому не все могут получить необходимые документы или справки для разрешения на временное проживание в России, и у них нет другого выхода, кроме как просить статус беженца. Сейчас мы готовим одну семью на получение этого статуса – посмотрим, что из этого получится".
По словам сирийского черкеса Хашима Хасанова, опасения прибывающих в Россию соотечественников обоснованы – в объятой гражданской войной Сирии внесудебные расправы на скорую руку стали нормой и для повстанцев, и для представителей государственных структур: "Если узнают, что чей-то родственник попросил статус беженца, его могут арестовать и что угодно с ним сделать".
Мурат Гукемухов: Почему такое отношение? Что инкриминируют родственникам?
Хашим Хасанов: Не знаю, как ответить… Это сирийская власть – необъяснимо, как они думают. Как все происходит? Стукачей много и здесь, и там, и среди наших.
Мурат Гукемухов: Как у нас в советское время?
Хашим Хасанов: Хуже. Можно сказать, что хуже…
Наверное, люди были бы более защищены на территории Сирии, если бы официальный Дамаск, уповающий на российскую поддержку, почувствовал бы обеспокоенность Кремля положением соотечественников. Но пока Россия демонстрирует обратное: Кремль хранит молчание, Аэрофлот прекратил последнее сообщение с Дамаском – что это, если не признак полного безразличия к судьбам своих людей.
"Так получилось, что сегодня наши соотечественники и братья-черкесы оказались заложниками чужой войны, – заявил в интервью "Московскому комсомольцу" один из организаторов пикета в Москве Азамат Берзегов о целях проводимой акции. – Более того, кроме черкесов и других уроженцев Северного Кавказа сейчас в Сирии находятся несколько десятков тысяч российских граждан, которые так же не имеют возможности своими силами покинуть эту страну и тоже являются заложниками противостояния в Сирии. Поэтому мы хотели бы, чтобы российское руководство, которое приняло закон о соотечественниках за рубежом и взяло на себя обязательства по оказанию им поддержки, приняло меры к эвакуации на историческую родину, по крайней мере, для тех, кто этого хочет".
В настоящее время из 140-тысячной черкесской диаспоры в Сирии в Россию перебралось менее тысячи человек, в основном в Адыгею и Кабардино-Балкарию.
Размещение и содержание людей осуществляется на частные пожертвования, львиная доля которых главы республики Арсена Канокова. Государство не принимает участия в их судьбе, да и не должно, говорит черкесский общественник из Краснодара Аскер Сохт, потому что де-юре они не беженцы, а гастарбайтеры:
"Российские регионы по заявкам субъектов предпринимательской деятельности направляют в федеральный центр заявки на получение квот на привлечение иностранной рабочей силы в народно-хозяйственном комплексе. Ежегодно эти заявки утверждает федеральное правительство и предоставляет регионам квоты. Вот этими квотами сирийские черкесы пытаются воспользоваться и, надо сказать, вполне успешно – они выбрали квоты по Кабардино-Балкарии и Адыгеи".
Общественная организация из Нальчика "Пэрыт" (Авангард) с начала года выслала более 1200 приглашений сирийским черкесам. Пока приехали менее пятисот: многие не могут вырваться из объятой войной республики, с кем-то прервалась связь и их судьба неизвестна. Юрист общественной организации "Пэрыт" Беслан Хагажей говорит, что всем без исключения соотечественникам было предложено попросить у России статус беженца – в этом случае они могли бы претендовать на государственную поддержку, но до недавнего времени все отказались от этого статуса.
"Некоторые категорически были против получения статуса беженца. Мотивировали тем, что у остающихся в Сирии родственников могут из-за этого возникнуть проблемы с властями, у других там осталось имущество, и они говорили, что могут его потерять. Но там уже многие муниципалитеты не работают, поэтому не все могут получить необходимые документы или справки для разрешения на временное проживание в России, и у них нет другого выхода, кроме как просить статус беженца. Сейчас мы готовим одну семью на получение этого статуса – посмотрим, что из этого получится".
По словам сирийского черкеса Хашима Хасанова, опасения прибывающих в Россию соотечественников обоснованы – в объятой гражданской войной Сирии внесудебные расправы на скорую руку стали нормой и для повстанцев, и для представителей государственных структур: "Если узнают, что чей-то родственник попросил статус беженца, его могут арестовать и что угодно с ним сделать".
Мурат Гукемухов: Почему такое отношение? Что инкриминируют родственникам?
Хашим Хасанов: Не знаю, как ответить… Это сирийская власть – необъяснимо, как они думают. Как все происходит? Стукачей много и здесь, и там, и среди наших.
Мурат Гукемухов: Как у нас в советское время?
Хашим Хасанов: Хуже. Можно сказать, что хуже…
Наверное, люди были бы более защищены на территории Сирии, если бы официальный Дамаск, уповающий на российскую поддержку, почувствовал бы обеспокоенность Кремля положением соотечественников. Но пока Россия демонстрирует обратное: Кремль хранит молчание, Аэрофлот прекратил последнее сообщение с Дамаском – что это, если не признак полного безразличия к судьбам своих людей.
