ЦХИНВАЛИ -- Я первый раз в Цхинвали. Видел до этого и кадры разрушенного после войны города, и фотографии. И, в общем, должен сказать, что Цхинвали не производит впечатление города, пострадавшего от войны. Никаких серьезных разрушений на его улицах незаметно. Я в свое время видел, как выглядел Грозный. Конечно, Цхинвали и Грозный – два совершенно отличающихся друг от друга города. Цхинвали вообще с трудом можно назвать городом, поскольку это все-таки очень небольшой населенный пункт, скорее, по занимаемой площади напоминающий деревню.
На въезде в город уже построен так называемый Московский микрорайон, он построен силами правительства Москвы, там уже есть и школа, и больница, и детский сад. Это - маленькие светлые нарядные дома, покрытые красной черепицей, выглядит все очень симпатично.
Между тем, сами жители ходом восстановительных работ крайне недовольны. Они утверждают, что, во-первых, восстановительные работы ведутся медленно; до сих пор очень многие вынуждены ютиться или в палатках или у знакомых. Уже восстановленное жилье сделано крайне скверно. То есть это, в основном, фасадные работы. Замазывают дырки и прорехи поверху. А внутри все остается в таком же виде, в каком и было. И сейчас правительство и президентские структуры не могут поделить между собой ответственность за то, что восстановительные работы идут так медленно.
Президентские структуры утверждают, что еще с прошлого года, сразу после войны, основной объем восстановительных работ взяла на себя Россия. Сразу за войсками в Цхинвали, в Южную Осетию вошел спецстрой. Они, как сейчас вспоминают местные жители, затянули все строительные объекты специальной зеленой сеткой и вселили таким образом в людей уверенность, что работы вот-вот начнутся. Однако сетка продержалась очень долго, и работы не начинались много-много месяцев.
В свою очередь, правительство утверждает, что значительный объем работ должны были выполнить президентские структуры, и на это перечислялись средства. Президентские структуры, в свою очередь, отвечают, что действительно, работы по определенному ряду объектов должны были выполнять они, но деньги из России шли очень трудно, проходя через многочисленные чиновные инстанции. Поэтому понять, что на самом деле происходит, невозможно.
В городе, в общем, работают светофоры, есть ресторан, бар, ходит общественный транспорт. В целом, он производит впечатление обычного провинциального российского города. Отличить, скажем, какие-то разрушенные, но уже полувосстановленные дома от строящихся объектов где-нибудь в российской провинции фактически невозможно.
Что поражает на подступах к Цхинвали, это вид разрушенных грузинских деревень. Три грузинские деревни разорены до основания. Я видел разоренные села в Чечне, и они очень сильно по внешнему виду отличались от того, что я вижу здесь. Все-таки в Чечне, если шла война в каком-то населенном пункте, то он обычно не бывал тотально разрушен. Какие-то дома оставались или нетронутыми, или только отчасти поврежденными. Здесь нет ни одного неразрушенного дома. Фактически каждое строение в той или иной степени подверглось разрушению. Оно либо сожжено, либо я уж не знаю, что происходило – такое ощущение, что взорвано, просто груды кирпичей, но целых домов нет вообще. Очень сложно понять, каким образом это происходило, для чего это было сделано так. Почему такой тотальной деструкции подверглись эти населенные пункты. Ведь, наверное, даже если были изгнаны оттуда жители, или они оттуда ушли, в их дома могли бы заселиться осетины. Но нет! Картина – абсолютно марсианский пейзаж на подступах к Цхинвали, там, где раньше были грузинские деревни.
На въезде в город уже построен так называемый Московский микрорайон, он построен силами правительства Москвы, там уже есть и школа, и больница, и детский сад. Это - маленькие светлые нарядные дома, покрытые красной черепицей, выглядит все очень симпатично.
Между тем, сами жители ходом восстановительных работ крайне недовольны. Они утверждают, что, во-первых, восстановительные работы ведутся медленно; до сих пор очень многие вынуждены ютиться или в палатках или у знакомых. Уже восстановленное жилье сделано крайне скверно. То есть это, в основном, фасадные работы. Замазывают дырки и прорехи поверху. А внутри все остается в таком же виде, в каком и было. И сейчас правительство и президентские структуры не могут поделить между собой ответственность за то, что восстановительные работы идут так медленно.
Президентские структуры утверждают, что еще с прошлого года, сразу после войны, основной объем восстановительных работ взяла на себя Россия. Сразу за войсками в Цхинвали, в Южную Осетию вошел спецстрой. Они, как сейчас вспоминают местные жители, затянули все строительные объекты специальной зеленой сеткой и вселили таким образом в людей уверенность, что работы вот-вот начнутся. Однако сетка продержалась очень долго, и работы не начинались много-много месяцев.
В свою очередь, правительство утверждает, что значительный объем работ должны были выполнить президентские структуры, и на это перечислялись средства. Президентские структуры, в свою очередь, отвечают, что действительно, работы по определенному ряду объектов должны были выполнять они, но деньги из России шли очень трудно, проходя через многочисленные чиновные инстанции. Поэтому понять, что на самом деле происходит, невозможно.
В городе, в общем, работают светофоры, есть ресторан, бар, ходит общественный транспорт. В целом, он производит впечатление обычного провинциального российского города. Отличить, скажем, какие-то разрушенные, но уже полувосстановленные дома от строящихся объектов где-нибудь в российской провинции фактически невозможно.
Что поражает на подступах к Цхинвали, это вид разрушенных грузинских деревень. Три грузинские деревни разорены до основания. Я видел разоренные села в Чечне, и они очень сильно по внешнему виду отличались от того, что я вижу здесь. Все-таки в Чечне, если шла война в каком-то населенном пункте, то он обычно не бывал тотально разрушен. Какие-то дома оставались или нетронутыми, или только отчасти поврежденными. Здесь нет ни одного неразрушенного дома. Фактически каждое строение в той или иной степени подверглось разрушению. Оно либо сожжено, либо я уж не знаю, что происходило – такое ощущение, что взорвано, просто груды кирпичей, но целых домов нет вообще. Очень сложно понять, каким образом это происходило, для чего это было сделано так. Почему такой тотальной деструкции подверглись эти населенные пункты. Ведь, наверное, даже если были изгнаны оттуда жители, или они оттуда ушли, в их дома могли бы заселиться осетины. Но нет! Картина – абсолютно марсианский пейзаж на подступах к Цхинвали, там, где раньше были грузинские деревни.
