ПРАГА---В конце прошлой недели журнал «Русский репортер» опубликовал большой материал о жизни современной Южной Осетии. Дэмису Поландову показался интересным взгляд молодой журналистки Юлии Вишнивецкой, которая описала отношения России и самопровозглашенной республики, ни много, ни мало, как войну.
Дэмис Поландов: Я ознакомился с вашей статьей «Война после войны. Южная Осетия: почему Россия снова проигрывает мир». В ней содержатся такие яркие формулировки, как: «В сущности, осетинская война продолжается. Только теперь Россия воюет не с Грузией, а с самой Южной Осетией. Правда, люди здесь больше друг друга не убивают, зато пугают, отстраняют, обвиняют, сажают. И результат, в конечном счете, вполне боевой: Цхинвал, как лежал в руинах, так и лежит». Это вам показалось действительно такое жесткое противостояние?
Юлия Вишнивецкая: Да, противостояние есть, и оно достаточно жесткое. Оно не сразу бросается в глаза, потому что официально на публике, представители российских и осетинских властей дружат, сотрудничают и так далее. Но, если посмотреть на ситуацию внимательнее, то окажется, что российские и осетинские чиновники постоянно ведут борьбу за одни и те же места. Явное противостояние и конфликт, основанный на том, кто будет контролировать деньги, которые приходят из России.
Дэмис Поландов: Судя по всему, Москва эту войну как бы проигрывает. Цитирую: «Ошибка Бровцева и его команды в том, что они попытались как можно быстрее наладить эффективное строительство, не дав себе времени освоиться, завоевать авторитет у местной элиты. Казалось, что хорошее отношение Кокойты и его окружения, им итак обеспечено, но осетинские чиновники постарались сделать все, чтобы скомпрометировать новое руководство, и вернуть себе контроль над финансовыми потоками из России». Вы сами пишите о том, что с будущего года схема изменится: деньги будут перечисляться прямо в бюджет, без всяких промежуточных комиссий и комитетов. Война проиграна, можно так резюмировать?
Юлия Вишнивецкая: Война проиграна еще не до конца, потому что представители России в Южной Осетии пока остаются, хоть их и немного. Понятно, что какое-то участие российский премьер-министр и министр финансов (там тоже женщина из России) смогут принимать в распределении этих денег в будущем году.
Дэмис Поландов: Скажите, вы там были, общий настрой у чиновников и у простых людей по отношению к России, он какой?
Юлия Вишнивецкая: Первое, что бросается в глаза, когда проезжаешь через Рокский тоннель и въезжаешь на территорию Южной Осетии, это огромная надпись выложенная камнями на склоне горы: «Спасибо, Россия!». И потом, когда проезжаешь еще через какие-то места, эта надпись еще встретится. Простые люди, которые никак не связаны с бюрократическим аппаратом республики, относятся к России хорошо. Но другое дело, что таких людей очень мало. Грубо говоря, почти все мужчины заняты на каких-то государственных бюджетных местах, а все остальные - их семьи. С одной стороны, все, как частные лица, говорят: «мы прекрасно относимся к России, к русским, мы очень благодарны», но при этом, параллельно по работе у них такая роль: против России и российских чиновников немножечко воевать. Понятно, что если человек работает в прокуратуре или в комитете по экономическому контролю и занимается этими финансовыми делами, то ему приходиться исходить из позиции, что российские чиновники тут все разворовали. У него работа такая. Практически вся деятельность российских чиновников более или менее находится под контролем президента Эдуарда Кокойты. Которому, в первую очередь, российское вмешательство в его внутреннюю экономику не выгодно. Хотя это звучит парадоксально, это же все российская финансовая помощь.
Дэмис Поландов: Вы написали, что последние двадцать лет Южной Осетии – это военная община. А у вас у самой, какое было ощущение?
Юлия Вишнивецкая: То, что это военная община, это правда. Там действительно есть такая атмосфера. Небольшое такое племя, которое всегда готово к тому, что на него могут напасть. Все друг друга знают, все понимают, что они будут делать, если начнется война.
Дэмис Поландов: Ваш материал закончился словами: «Назовем его Вадим. Бывший спецназовец. Теперь он водитель ГУПа. Я уже привыкла, что все мужчины здесь военные или бывшие военные, а все машины с темными стеклами. Татьяна выходит осматривать очередной объект. Вадим поворачивается ко мне: "Связи-то у меня в разведке остались. Я вам точно скажу: третья война с Грузией будет обязательно".
Юлия Вишнивецкая: Во-первых, конечно, к этой фразе, сказанной водителем, не нужно относиться слишком серьезно. Потому что он говорит, что у него «там» связи, «сям» связи. Неизвестно какие у него связи, может он что-то слышал краем уха. Но в Южной Осетии вообще про это говорят много, что может быть третья война с Грузией. Хотя, казалось бы - только два года назад кончилась вторая война, надо было бы сейчас отдышаться, попытаться что-то построить новое. Но, тем не менее, тема возможности третьей войны в Южной Осетии активно обсуждается. Как это может произойти? Бог его знает. По всей видимости, поскольку там нет каких-то активных и влиятельных сил, действительно заинтересованных в том, чтобы построить что-нибудь мирное надолго, вся идеология республики держится на том, что «у нас опасно, у нас война и поэтому нам надо помогать». В Южной Осетии на данный момент пока что не образовалось каких-то сил, компаний, организаций, которые были бы активно заинтересованы в том, чтобы войны не было.
Дэмис Поландов: Я ознакомился с вашей статьей «Война после войны. Южная Осетия: почему Россия снова проигрывает мир». В ней содержатся такие яркие формулировки, как: «В сущности, осетинская война продолжается. Только теперь Россия воюет не с Грузией, а с самой Южной Осетией. Правда, люди здесь больше друг друга не убивают, зато пугают, отстраняют, обвиняют, сажают. И результат, в конечном счете, вполне боевой: Цхинвал, как лежал в руинах, так и лежит». Это вам показалось действительно такое жесткое противостояние?
Юлия Вишнивецкая: Да, противостояние есть, и оно достаточно жесткое. Оно не сразу бросается в глаза, потому что официально на публике, представители российских и осетинских властей дружат, сотрудничают и так далее. Но, если посмотреть на ситуацию внимательнее, то окажется, что российские и осетинские чиновники постоянно ведут борьбу за одни и те же места. Явное противостояние и конфликт, основанный на том, кто будет контролировать деньги, которые приходят из России.
Дэмис Поландов: Судя по всему, Москва эту войну как бы проигрывает. Цитирую: «Ошибка Бровцева и его команды в том, что они попытались как можно быстрее наладить эффективное строительство, не дав себе времени освоиться, завоевать авторитет у местной элиты. Казалось, что хорошее отношение Кокойты и его окружения, им итак обеспечено, но осетинские чиновники постарались сделать все, чтобы скомпрометировать новое руководство, и вернуть себе контроль над финансовыми потоками из России». Вы сами пишите о том, что с будущего года схема изменится: деньги будут перечисляться прямо в бюджет, без всяких промежуточных комиссий и комитетов. Война проиграна, можно так резюмировать?
Юлия Вишнивецкая: Война проиграна еще не до конца, потому что представители России в Южной Осетии пока остаются, хоть их и немного. Понятно, что какое-то участие российский премьер-министр и министр финансов (там тоже женщина из России) смогут принимать в распределении этих денег в будущем году.
Дэмис Поландов: Скажите, вы там были, общий настрой у чиновников и у простых людей по отношению к России, он какой?
Юлия Вишнивецкая: Первое, что бросается в глаза, когда проезжаешь через Рокский тоннель и въезжаешь на территорию Южной Осетии, это огромная надпись выложенная камнями на склоне горы: «Спасибо, Россия!». И потом, когда проезжаешь еще через какие-то места, эта надпись еще встретится. Простые люди, которые никак не связаны с бюрократическим аппаратом республики, относятся к России хорошо. Но другое дело, что таких людей очень мало. Грубо говоря, почти все мужчины заняты на каких-то государственных бюджетных местах, а все остальные - их семьи. С одной стороны, все, как частные лица, говорят: «мы прекрасно относимся к России, к русским, мы очень благодарны», но при этом, параллельно по работе у них такая роль: против России и российских чиновников немножечко воевать. Понятно, что если человек работает в прокуратуре или в комитете по экономическому контролю и занимается этими финансовыми делами, то ему приходиться исходить из позиции, что российские чиновники тут все разворовали. У него работа такая. Практически вся деятельность российских чиновников более или менее находится под контролем президента Эдуарда Кокойты. Которому, в первую очередь, российское вмешательство в его внутреннюю экономику не выгодно. Хотя это звучит парадоксально, это же все российская финансовая помощь.
Дэмис Поландов: Вы написали, что последние двадцать лет Южной Осетии – это военная община. А у вас у самой, какое было ощущение?
Юлия Вишнивецкая: То, что это военная община, это правда. Там действительно есть такая атмосфера. Небольшое такое племя, которое всегда готово к тому, что на него могут напасть. Все друг друга знают, все понимают, что они будут делать, если начнется война.
Дэмис Поландов: Ваш материал закончился словами: «Назовем его Вадим. Бывший спецназовец. Теперь он водитель ГУПа. Я уже привыкла, что все мужчины здесь военные или бывшие военные, а все машины с темными стеклами. Татьяна выходит осматривать очередной объект. Вадим поворачивается ко мне: "Связи-то у меня в разведке остались. Я вам точно скажу: третья война с Грузией будет обязательно".
Юлия Вишнивецкая: Во-первых, конечно, к этой фразе, сказанной водителем, не нужно относиться слишком серьезно. Потому что он говорит, что у него «там» связи, «сям» связи. Неизвестно какие у него связи, может он что-то слышал краем уха. Но в Южной Осетии вообще про это говорят много, что может быть третья война с Грузией. Хотя, казалось бы - только два года назад кончилась вторая война, надо было бы сейчас отдышаться, попытаться что-то построить новое. Но, тем не менее, тема возможности третьей войны в Южной Осетии активно обсуждается. Как это может произойти? Бог его знает. По всей видимости, поскольку там нет каких-то активных и влиятельных сил, действительно заинтересованных в том, чтобы построить что-нибудь мирное надолго, вся идеология республики держится на том, что «у нас опасно, у нас война и поэтому нам надо помогать». В Южной Осетии на данный момент пока что не образовалось каких-то сил, компаний, организаций, которые были бы активно заинтересованы в том, чтобы войны не было.
