ТБИЛИСИ---Тема конфликтов на Южном Кавказе стала главной во время сегодняшнего выступления специального представителя ЕС Питера Семнеби в Вене перед постоянным советом ОБСЕ. Одним из главных приоритетов ЕС Семнеби назвал расширение поддержки гражданских институтов, которые работают над вопросами мирного урегулирования конфликтов, в том числе и в Грузии.
После выступления на Семнеби обрушился шквал обвинений со стороны российской делегации. Остроту спорам придала информация о том, что с весны этого года ЕС возобновит дискуссии о необходимости сохранения должности специального представителя на Южном Кавказе.
Формат обсуждений в постоянном совете ОБСЕ исключает присутствие журналистов. Судить о том, что происходило за закрытыми дверями, приходится по коротким пресс-релизам и отрывочным комментариям послов стран ОБСЕ, которые участвовали в дискуссиях.
Не стало исключением из правил и выступление в ОБСЕ спецпредставителя ЕС на Южном Кавказе Питера Семнеби. Последовавшие за ним дискуссии продлились дольше запланированного. Как стало известно позже, во время обсуждений российский посол Анвар Азимов резко раскритиковал выступление Семнеби.
Как рассказывает постоянный представитель Грузии в ОБСЕ Паата Гаприндашвили, поводом для критики российского посла стало замечание Семнеби, что Россия так и не выполнила всех пунктов соглашения Медведев-Саркози:
«Российский посол обвинил господина Семнеби в антироссийской риторике. Он даже говорил, что доложит президенту Российской Федерации и премьер-министру Путину о том, как антироссийски настроен Европейский союз».
Гаприндашвили назвал выступление российского посла «клоунадой, вышедшей за все границы». По его словам, выпад российского посла оказался настолько «неожиданным», что никто из присутствовавших дипломатов «не посчитал нужным» возразить российскому послу. На критику пришлось отвечать самому Семнеби.
Уже после драматического обсуждения Семнеби признался в интервью «Эху Кавказа», что «замечания [российского посла] были высказаны в несколько ином виде, нежели я ожидал». Он подтвердил, что после его выступления российская делегация выступила с «продолжительными комментариями», но отказался обсуждать детали, сославшись на закрытый формат сегодняшней встречи.
Как рассказывает Семнеби, большую часть своего выступления он посвятил планам ОБСЕ продолжить интенсивную работу совместно с ЕС в области разрешения конфликтов на Южном Кавказе. Он оповестил послов о намерении Европы усилить поддержку гражданского сектора, пытающегося понизить уровень конфликтности в противостоянии сторон. Вот как, по его словам, это направление европейской политики укладывается в реалии Грузии:
«Понятно, что в плане решения конфликтов мы действуем не только на уровне правительств, но работаем еще и с общественностью. У нас есть стратегия «Вовлечения без признания», которая дополняет грузинскую «Стратегию и план действий в отношении оккупированных территорий».
Во время выступления Семнеби также подчеркнул необходимость возобновления работы ОБСЕ в Грузии, по меньшей мере, в области проблем, связанных с демократией и правами человека.
Сегодняшнее выступление в ОБСЕ может стать последним для Семнеби в качестве спецпредставителя ЕС. 28 февраля завершается срок действия его мандата.
Семнеби отказался комментировать возможность продления его мандата. Он отметил, что многое теперь зависит от готовности руководства ЕС сохранить пост спецпредставителя на Южном Кавказе как таковой:
«Это дискуссия, срок завершения которой пока не ясен. Вопрос о том, какое представительство Брюсселю следует иметь в регионе, пока остается без окончательного ответа. Я считаю вполне вероятным, что мы получим такое представительство, которое будет выглядеть несколько иначе, чем то, что у нас есть сейчас. Но какой бы ни был окончательный результат, я уверен, что ЕС будет полноценное присутствовать [в регионе]».
Будет сохранен пост спецпредставителя ЕС на Южном Кавказе и останется ли Семнеби на этой должности, станет ясным в начале следующего месяца.
* * * * * * * * * * * * * * * * *
У нас на связи директор центра европейских исследований при грузинском фонде международных и стратегических исследований Каха Гоголашвили.
Кети Бочоришвили: Грузия считает крайне важной фигуру спецпредставителя ЕС на Южном Кавказе, но, кажется, никакой особенной практической пользы от его деятельности нет. Во всяком случае, Москва не прислушивается к рекомендациям ни ЕС, ни ОБСЕ. Почему тогда Тбилиси так борется за сохранение института спецпредставителя?
Каха Гоголашвили: Я думаю, что институт спецпредставителя, как и все другие структуры, через которые ЕС вовлечен в урегулирование конфликтов на Кавказе, выполняют довольно сложные задачи, и они необходимы. Я думаю, что со стороны ЕС было бы хорошо еще больше усилить эти институты, дать больше возможностей, и что самое главное – увеличить финансирование проектов и программ, которые направлены на выполнение именно этих миротворческих функций. Будут они просто информационно-аналитического характера или будут включать поддержку диалога, поддержку разного рода мирных инициатив. Я думаю, что институт Семнеби еще имеет резерв для того, чтобы в этом направлении сделать много полезного.
Кети Бочоришвили: То есть вы предлагаете каким-то образом как бы трансформировать функции Семнеби с тем, чтобы они были более рациональными и приспособлеными к сегодняшним условиям?
Каха Гоголашвили: Я думаю, что в его выступлении были определенные намеки на то, что ЕС собирается больше заниматься уже с гражданским обществом, опираться на два существующих документа – это официальная стратегия грузинского правительства по оккупированным территориям или Action plan of engagement – так называемый план действия по вовлечению. Который предусматривает много разных мероприятий для увеличения мер доверия, для усиления работы именно по укреплению доверия между общинами, между этносами на Кавказе, и в Грузии в частности. И другой документ – Engagement without recognition, документ, который был разработан независимыми экспертами. Он подразумевает усиление работы международных организаций, международной общественности, именно в Абхазии и в Южной Осетии, с целью сделать эти общества более открытыми для всего мира, и, таким образом, создать базу для разрешения конфликтных ситуаций, для снятия напряженности в этих регионах. Так что здесь, я думаю, если Семнеби или его институт как таковой останутся, то он получит дополнительную функцию содействовать именно развитию этих программ и стратегий.
После выступления на Семнеби обрушился шквал обвинений со стороны российской делегации. Остроту спорам придала информация о том, что с весны этого года ЕС возобновит дискуссии о необходимости сохранения должности специального представителя на Южном Кавказе.
Формат обсуждений в постоянном совете ОБСЕ исключает присутствие журналистов. Судить о том, что происходило за закрытыми дверями, приходится по коротким пресс-релизам и отрывочным комментариям послов стран ОБСЕ, которые участвовали в дискуссиях.
Не стало исключением из правил и выступление в ОБСЕ спецпредставителя ЕС на Южном Кавказе Питера Семнеби. Последовавшие за ним дискуссии продлились дольше запланированного. Как стало известно позже, во время обсуждений российский посол Анвар Азимов резко раскритиковал выступление Семнеби.
Как рассказывает постоянный представитель Грузии в ОБСЕ Паата Гаприндашвили, поводом для критики российского посла стало замечание Семнеби, что Россия так и не выполнила всех пунктов соглашения Медведев-Саркози:
«Российский посол обвинил господина Семнеби в антироссийской риторике. Он даже говорил, что доложит президенту Российской Федерации и премьер-министру Путину о том, как антироссийски настроен Европейский союз».
Гаприндашвили назвал выступление российского посла «клоунадой, вышедшей за все границы». По его словам, выпад российского посла оказался настолько «неожиданным», что никто из присутствовавших дипломатов «не посчитал нужным» возразить российскому послу. На критику пришлось отвечать самому Семнеби.
Слушать
Уже после драматического обсуждения Семнеби признался в интервью «Эху Кавказа», что «замечания [российского посла] были высказаны в несколько ином виде, нежели я ожидал». Он подтвердил, что после его выступления российская делегация выступила с «продолжительными комментариями», но отказался обсуждать детали, сославшись на закрытый формат сегодняшней встречи.
Как рассказывает Семнеби, большую часть своего выступления он посвятил планам ОБСЕ продолжить интенсивную работу совместно с ЕС в области разрешения конфликтов на Южном Кавказе. Он оповестил послов о намерении Европы усилить поддержку гражданского сектора, пытающегося понизить уровень конфликтности в противостоянии сторон. Вот как, по его словам, это направление европейской политики укладывается в реалии Грузии:
«Понятно, что в плане решения конфликтов мы действуем не только на уровне правительств, но работаем еще и с общественностью. У нас есть стратегия «Вовлечения без признания», которая дополняет грузинскую «Стратегию и план действий в отношении оккупированных территорий».
Во время выступления Семнеби также подчеркнул необходимость возобновления работы ОБСЕ в Грузии, по меньшей мере, в области проблем, связанных с демократией и правами человека.
Сегодняшнее выступление в ОБСЕ может стать последним для Семнеби в качестве спецпредставителя ЕС. 28 февраля завершается срок действия его мандата.
Семнеби отказался комментировать возможность продления его мандата. Он отметил, что многое теперь зависит от готовности руководства ЕС сохранить пост спецпредставителя на Южном Кавказе как таковой:
«Это дискуссия, срок завершения которой пока не ясен. Вопрос о том, какое представительство Брюсселю следует иметь в регионе, пока остается без окончательного ответа. Я считаю вполне вероятным, что мы получим такое представительство, которое будет выглядеть несколько иначе, чем то, что у нас есть сейчас. Но какой бы ни был окончательный результат, я уверен, что ЕС будет полноценное присутствовать [в регионе]».
Будет сохранен пост спецпредставителя ЕС на Южном Кавказе и останется ли Семнеби на этой должности, станет ясным в начале следующего месяца.
* * * * * * * * * * * * * * * * *
У нас на связи директор центра европейских исследований при грузинском фонде международных и стратегических исследований Каха Гоголашвили.
Кети Бочоришвили: Грузия считает крайне важной фигуру спецпредставителя ЕС на Южном Кавказе, но, кажется, никакой особенной практической пользы от его деятельности нет. Во всяком случае, Москва не прислушивается к рекомендациям ни ЕС, ни ОБСЕ. Почему тогда Тбилиси так борется за сохранение института спецпредставителя?
Каха Гоголашвили: Я думаю, что институт спецпредставителя, как и все другие структуры, через которые ЕС вовлечен в урегулирование конфликтов на Кавказе, выполняют довольно сложные задачи, и они необходимы. Я думаю, что со стороны ЕС было бы хорошо еще больше усилить эти институты, дать больше возможностей, и что самое главное – увеличить финансирование проектов и программ, которые направлены на выполнение именно этих миротворческих функций. Будут они просто информационно-аналитического характера или будут включать поддержку диалога, поддержку разного рода мирных инициатив. Я думаю, что институт Семнеби еще имеет резерв для того, чтобы в этом направлении сделать много полезного.
Слушать
Кети Бочоришвили: То есть вы предлагаете каким-то образом как бы трансформировать функции Семнеби с тем, чтобы они были более рациональными и приспособлеными к сегодняшним условиям?
Каха Гоголашвили: Я думаю, что в его выступлении были определенные намеки на то, что ЕС собирается больше заниматься уже с гражданским обществом, опираться на два существующих документа – это официальная стратегия грузинского правительства по оккупированным территориям или Action plan of engagement – так называемый план действия по вовлечению. Который предусматривает много разных мероприятий для увеличения мер доверия, для усиления работы именно по укреплению доверия между общинами, между этносами на Кавказе, и в Грузии в частности. И другой документ – Engagement without recognition, документ, который был разработан независимыми экспертами. Он подразумевает усиление работы международных организаций, международной общественности, именно в Абхазии и в Южной Осетии, с целью сделать эти общества более открытыми для всего мира, и, таким образом, создать базу для разрешения конфликтных ситуаций, для снятия напряженности в этих регионах. Так что здесь, я думаю, если Семнеби или его институт как таковой останутся, то он получит дополнительную функцию содействовать именно развитию этих программ и стратегий.
