ВЛАДИКАВКАЗ--В Москве в здании Российского государственного социального университета 24 февраля произошел инцидент на межнациональной почве. Как сообщили некоторые СМИ, здесь произошла драка между группами ингушской и осетинской молодежи. Конфликт пытались урегулировать полномочные представители двух республик.
Инцидент произошел в здании Российского государственного социального университета на следующий день после очередной годовщины депортации вайнахских народов в Москве. Группа ингушской молодежи, не обучающаяся в вузе, пришла выяснять отношения со студентами из Осетии. Прямо в университетских помещениях громко выкрикивались оскорбления, угрозы в отношении студентов. Двое из них получили телесные повреждения. Урегулирование последствий конфликта взяли на себя полномочные представители Северной Осетии и Ингушетии в Москве. Александр Тотоонов стал инициатором встречи, Ваха Евлоев его полностью поддержал. Они наметили совместные меры по улучшению отношений между осетинским и ингушским землячествами в Москве.
Что могло лежать в основе этого инцидента? Такой вопрос я адресовала своим собеседникам – представителям обоих соседних народов.
Заместитель председателя Международного общественного движения «Высший совет осетин» Таймураз Хутиев полагает, что единственным вопросом, который мешает улучшению отношений между осетинами и ингушами, остается проблема Пригородного района:
«Люди, проживавшие в Пригородном районе до 1992 г., в настоящее время обратно вернулись. Мы с ними работаем. Мы с ними встречаемся. Нет проблем. Я считаю, на этом надо остановиться. Чтобы со стороны экстремистов не было вмешательства в дела ингушей, проживающих в Северной Осетии наравне с остальными жителями республики».
Таймураз Хутиев полагает, что за нагнетанием антиосетинских настроений среди ингушской молодежи стоят заинтересованные в межнациональном разладе политические силы:
«Это не молодежь, а преследующие очередные политические цели люди, управляющие и финансирующие подобные акции. Эти люди не на стороне ингушского народа и не на стороне осетинского. Это предатели, которых нужно слушать меньше».
Тимур Цхурбаты правозащитник полагает, что «это работа сил, работающих на развал России, как против русских, осетин, так и против самих ингушей. Те проблемы, которые стоят перед ингушской молодежью, подменяют образом врага в лице осетина».
Глава ингушского национально-культурного центра «Даймохк» Магомед Гадаборшев, полагает, что причина роста напряженности среди кавказской молодежи кроется в социальных проблемах:
«На фоне всего вот этого третья какая-то сторона манипулирует ими. Они видят, что сегодня между осетинами и ингушами есть проблемы территориального характера. К сожалению, молодежь идет на это, не имея работы, бросается из одной крайности в другую. Конечно, это неправильно, это некрасиво. А в целом надо думать, как обустроить людей. Надо думать, как обустроить человека. Чем его занять… Если человек будет занят делом, у него не остается времени махать кулаками. А сегодня у них такой возможности нет. Они лишены такой возможности».
И еще почти все мои собеседники выражали надежду, что Федеральный центр наконец-то предложит обществу внятную национальную концепцию, которой нет все эти двадцать постсоветских лет.
Инцидент произошел в здании Российского государственного социального университета на следующий день после очередной годовщины депортации вайнахских народов в Москве. Группа ингушской молодежи, не обучающаяся в вузе, пришла выяснять отношения со студентами из Осетии. Прямо в университетских помещениях громко выкрикивались оскорбления, угрозы в отношении студентов. Двое из них получили телесные повреждения. Урегулирование последствий конфликта взяли на себя полномочные представители Северной Осетии и Ингушетии в Москве. Александр Тотоонов стал инициатором встречи, Ваха Евлоев его полностью поддержал. Они наметили совместные меры по улучшению отношений между осетинским и ингушским землячествами в Москве.
Что могло лежать в основе этого инцидента? Такой вопрос я адресовала своим собеседникам – представителям обоих соседних народов.
Заместитель председателя Международного общественного движения «Высший совет осетин» Таймураз Хутиев полагает, что единственным вопросом, который мешает улучшению отношений между осетинами и ингушами, остается проблема Пригородного района:
«Люди, проживавшие в Пригородном районе до 1992 г., в настоящее время обратно вернулись. Мы с ними работаем. Мы с ними встречаемся. Нет проблем. Я считаю, на этом надо остановиться. Чтобы со стороны экстремистов не было вмешательства в дела ингушей, проживающих в Северной Осетии наравне с остальными жителями республики».
Слушать
Таймураз Хутиев полагает, что за нагнетанием антиосетинских настроений среди ингушской молодежи стоят заинтересованные в межнациональном разладе политические силы:
«Это не молодежь, а преследующие очередные политические цели люди, управляющие и финансирующие подобные акции. Эти люди не на стороне ингушского народа и не на стороне осетинского. Это предатели, которых нужно слушать меньше».
Тимур Цхурбаты правозащитник полагает, что «это работа сил, работающих на развал России, как против русских, осетин, так и против самих ингушей. Те проблемы, которые стоят перед ингушской молодежью, подменяют образом врага в лице осетина».
Глава ингушского национально-культурного центра «Даймохк» Магомед Гадаборшев, полагает, что причина роста напряженности среди кавказской молодежи кроется в социальных проблемах:
«На фоне всего вот этого третья какая-то сторона манипулирует ими. Они видят, что сегодня между осетинами и ингушами есть проблемы территориального характера. К сожалению, молодежь идет на это, не имея работы, бросается из одной крайности в другую. Конечно, это неправильно, это некрасиво. А в целом надо думать, как обустроить людей. Надо думать, как обустроить человека. Чем его занять… Если человек будет занят делом, у него не остается времени махать кулаками. А сегодня у них такой возможности нет. Они лишены такой возможности».
И еще почти все мои собеседники выражали надежду, что Федеральный центр наконец-то предложит обществу внятную национальную концепцию, которой нет все эти двадцать постсоветских лет.
