ВЗГЛЯД ИЗ ТБИЛИСИ---Кажется, грузины начинают реагировать на волну «цветных революций» в арабском мире. Министр иностранных дел Григол Вашадзе поехал в Египет делиться грузинским опытом постреволюционных преобразований: потому что уход патриарха Мубарака аналогичен уходу патриарха Шеварднадзе в 2003-м. Но в глазах радикальной грузинской оппозиции диктатор Мубарак сильно напоминает диктатора Саакашвили, а египетская «революция лотоса» - прообраз грядущей революции в Грузии (пока без названия).
Революцию анонсировали уже два народных лидера: Нино Бурджанадзе и Леван Гачечиладзе. Были названы и сроки: Гачечиладзе обещал, что «к лету все спокойно уйдем в отпуск» - от Саакашвили.
Как Бурджанадзе, так и Гачечиладзе – ветераны весенних выступлений 2009 года. И тогда обещали, что президент будет сметен волной народного гнева (тоже к лету). В чем разница? Во-первых, демократическая волна в арабском мире реабилитировала само слово «революция», которого два года назад лидеры оппозиции избегали. Вместе с ним, в их лексиконе появилось еще одно ранее запрещенное слово: кровь. По словам Гачечиладзе, будет прекрасно, если правительство уйдет бескровно, но уйти ему придется в любом случае. То есть перед кровопролитием не остановимся (хотя ответственность за него возложим на власть).
Различия этим не исчерпываются. Два года назад большинство лидеров оппозиции смогли отложить в сторону внутренние разногласия. Но с тех пор они перессорились. Причем наиболее громкий скандал произошел именно между Бурджанадзе и Гачечиладзе. В начале года ультраоппозиционная газета «Асавал дасавали», опубликовала сенсационную историю. В январе 2008 года, после сфальсифицированных, по мнению противников режима, президентских выборов, народ был готов взять власть в свои руки в день инаугурации президента-самозванца. Но тогдашний лидер оппозиции Гачечиладзе продался за пару миллионов лари и не допустил срыва инаугурации народом. Источником разоблачений была Бурджанадзе, которая в то время как исполняющая обязанности президента и союзница Саакашвили, все знала. Гачечиладзе и его «Грузинская партия» назвали все выдумкой. С тех пор они не разговаривают.
Другая часть оппозиции принципиально отрицает кроваво-революционную стратегию радикалов: она ориентирована на победу в выборах и активно дискутирует с правительством по реформированию избирательной системы. Если два года назад Ираклий Аласания и находившиеся тогда в альянсе с ним партии в конце концов примкнули к акциям радикалов, сегодня тот же Аласания занял гораздо более четкую позицию, заявив, что противопоставит себя партиям, которые пойдут путем революции.
В чем ресурс радикальной оппозиции? На что она надеется? Главное, конечно – народное недовольство. Волну инфляции считают одной из предпосылок арабских революций. В Грузии уровень инфляции на пару процентов выше, чем в соседних странах. Кроме того, в среде оппозиции энтузиазм вызвала забастовка водителей маршрутных такси, недовольных результатами тендера, проведенного муниципалитетом среди транспортных компаний. Забастовка кончилась, но оппозиция надеется, что когда объявят час икс, шоферы к ним примкнут. Так же, как ветераны абхазской войны, чей протест правительство разогнало в январе, или семьи беженцев из Абхазии, которых правительство недавно выселило из незаконно занятых ими зданий.
Как показывает недавняя история Грузии, революциям нужна медиа-поддержка. Два года назад революционную мобилизацию начала телекомпания «Маэстро» своим телешоу «Камера №5», которую вел популярный певец Уцноби. Тогда «день икс» – 9-е апреля - был объявлен еще в январе. Сейчас ничего подобного пока нет. Но «Маэстро» уже стала предметом скандала. Перед Новым годом ее генеральный директор Каха Бекаури ушел в отставку в знак протеста против диктата Эроси Кицмаришвили, одного из лидеров революционной «Грузинской партии» и основателя компании, которая каналом управляет. По словам Бекаури, Кицмаришвили готов финансировать «Маэстро» лишь в том случае, если она будет рупором его партии (последний обвинения отрицал). Отставка была принята, «Маэстро» остается оппозиционным.
Опасность повышения уровня недовольства на волне инфляции и ее использования радикалами признает, как видно, и правительство. Непрямым подтверждением этого стало заявление президента от 7 марта о повышении пенсий с сентября нынешнего года. Это противоречит заявленной стратегии «затягивания ремней» и явно не будет способствовать обузданию инфляции. Но политическая подоплека ясна.
Насколько высока вероятность новой - и на этот раз успешной – революционной волны в Грузии? Поживем – увидим. Но пока начальный капитал революционной оппозиции выглядит еще слабее, чем в неудачном для нее 2009 году.
Революцию анонсировали уже два народных лидера: Нино Бурджанадзе и Леван Гачечиладзе. Были названы и сроки: Гачечиладзе обещал, что «к лету все спокойно уйдем в отпуск» - от Саакашвили.
Как Бурджанадзе, так и Гачечиладзе – ветераны весенних выступлений 2009 года. И тогда обещали, что президент будет сметен волной народного гнева (тоже к лету). В чем разница? Во-первых, демократическая волна в арабском мире реабилитировала само слово «революция», которого два года назад лидеры оппозиции избегали. Вместе с ним, в их лексиконе появилось еще одно ранее запрещенное слово: кровь. По словам Гачечиладзе, будет прекрасно, если правительство уйдет бескровно, но уйти ему придется в любом случае. То есть перед кровопролитием не остановимся (хотя ответственность за него возложим на власть).
Различия этим не исчерпываются. Два года назад большинство лидеров оппозиции смогли отложить в сторону внутренние разногласия. Но с тех пор они перессорились. Причем наиболее громкий скандал произошел именно между Бурджанадзе и Гачечиладзе. В начале года ультраоппозиционная газета «Асавал дасавали», опубликовала сенсационную историю. В январе 2008 года, после сфальсифицированных, по мнению противников режима, президентских выборов, народ был готов взять власть в свои руки в день инаугурации президента-самозванца. Но тогдашний лидер оппозиции Гачечиладзе продался за пару миллионов лари и не допустил срыва инаугурации народом. Источником разоблачений была Бурджанадзе, которая в то время как исполняющая обязанности президента и союзница Саакашвили, все знала. Гачечиладзе и его «Грузинская партия» назвали все выдумкой. С тех пор они не разговаривают.
Слушать
Другая часть оппозиции принципиально отрицает кроваво-революционную стратегию радикалов: она ориентирована на победу в выборах и активно дискутирует с правительством по реформированию избирательной системы. Если два года назад Ираклий Аласания и находившиеся тогда в альянсе с ним партии в конце концов примкнули к акциям радикалов, сегодня тот же Аласания занял гораздо более четкую позицию, заявив, что противопоставит себя партиям, которые пойдут путем революции.
В чем ресурс радикальной оппозиции? На что она надеется? Главное, конечно – народное недовольство. Волну инфляции считают одной из предпосылок арабских революций. В Грузии уровень инфляции на пару процентов выше, чем в соседних странах. Кроме того, в среде оппозиции энтузиазм вызвала забастовка водителей маршрутных такси, недовольных результатами тендера, проведенного муниципалитетом среди транспортных компаний. Забастовка кончилась, но оппозиция надеется, что когда объявят час икс, шоферы к ним примкнут. Так же, как ветераны абхазской войны, чей протест правительство разогнало в январе, или семьи беженцев из Абхазии, которых правительство недавно выселило из незаконно занятых ими зданий.
Как показывает недавняя история Грузии, революциям нужна медиа-поддержка. Два года назад революционную мобилизацию начала телекомпания «Маэстро» своим телешоу «Камера №5», которую вел популярный певец Уцноби. Тогда «день икс» – 9-е апреля - был объявлен еще в январе. Сейчас ничего подобного пока нет. Но «Маэстро» уже стала предметом скандала. Перед Новым годом ее генеральный директор Каха Бекаури ушел в отставку в знак протеста против диктата Эроси Кицмаришвили, одного из лидеров революционной «Грузинской партии» и основателя компании, которая каналом управляет. По словам Бекаури, Кицмаришвили готов финансировать «Маэстро» лишь в том случае, если она будет рупором его партии (последний обвинения отрицал). Отставка была принята, «Маэстро» остается оппозиционным.
Опасность повышения уровня недовольства на волне инфляции и ее использования радикалами признает, как видно, и правительство. Непрямым подтверждением этого стало заявление президента от 7 марта о повышении пенсий с сентября нынешнего года. Это противоречит заявленной стратегии «затягивания ремней» и явно не будет способствовать обузданию инфляции. Но политическая подоплека ясна.
Насколько высока вероятность новой - и на этот раз успешной – революционной волны в Грузии? Поживем – увидим. Но пока начальный капитал революционной оппозиции выглядит еще слабее, чем в неудачном для нее 2009 году.
