ПРАГА--Интервью депутата российской Госдумы Константина Затулина в «Литературной газете» под пафосным заголовком «Не сбиться с пути» должно было, по идее, направить на путь истинный не только зарвавшихся абхазов (коих, собственно, и наставляет парламентарий), но и автора этого материала. Г-н Затулин, косвенно отсылая читателей к интервью молодых священников недавно созданной Священной митрополии Абхазии, дает оценку «падким на любые конфликты журналистам». Учитывая ряд цитат из этих интервью, к числу «падких», судя по всему, был причислен и ваш покорный слуга.
Парламентарии, наверное, считают себя специалистами во всем; в журналистике, этой «профессии дилетантов», - и подавно. Что ж, мы, журналисты, привыкли, что профессии нас учат все, кому не лень. Не задаваясь вопросом, насколько компетентен г-н Затулин в вопросах журналистской этики, отвечу: мне в случае с интервью с клириками Священной митрополии Абхазии оправдываться не в чем. Отнюдь не погоня за сенсацией или конфликтом заставила меня столь внимательно отнестись к собранию верующих в Новом Афоне и к позиции молодых священников. Помимо того, что это одна из главных тем общественной жизни в самопровозглашенной республике, внимание было продиктовано и миссией «Радио Свобода» - обеспечением свободного доступа к информации.
В Абхазии нет ежедневных печатных изданий, которые могли бы оперативно освещать события. Абхазские интернет-сайты не обладают достаточной ресурсной базой, чтобы стать полноценными СМИ. Пока, я надеюсь. Ну а то, как освещают религиозный кризис в Абхазии два телевизионных канала, не выдерживает критики - священники и миряне Митрополии так и не получили полноценного эфирного времени, зато иерей Виссарион имел все возможности огласить свои оценки происходящего.
В этих условиях радио «Эхо Кавказа» было обязано дать возможность молодым священникам и их сторонникам ответить своим оппонентам, царящим в абхазском медиа-пространстве при поддержке части властной элиты. При этом можно было бы обеспечить даже некоторую асимметричность в пользу Священной митрополии Абхазии, и это не было бы серьезным нарушением профессиональной этики. Но этого огреха мы себе не позволили: после Церковно-Народного собрания в Новом Афоне мы обратились к иерею Виссариону за комментарием, однако он отказал нам, посоветовав отправить вопросы премьеру Сергею Шамба. Я лично очень уважительно отношусь к Сергею Мироновичу, но нас не интересовало мнение политика или чиновника по вопросам православных канонов (об этом чуть позже). Но даже отказ отца Виссариона от интервью не лишил его возможности говорить в нашем эфире: все пресс-конференции его и его сторонников получили освещение на радио «Эхо Кавказа».
Возвращаясь к моему нежеланию обсуждать религиозные вопросы с политиками или чиновниками (будь то Сергей Шамба или кто угодно другой, в том числе и поддерживающий молодых клириков), хочу прояснить некоторые моменты. Во-первых, Абхазия декларирует себя в качестве демократического светского государства. В таком случае единственный вопрос, который я мог бы задать чиновнику: «Почему Вы считаете возможным принимать сторону в религиозном конфликте?» Но обсуждать с ним, может ли Церковь существовать без епископа 18 лет, или с разрешения какого архиерея служат священники в Абхазии, - это нонсенс. Я не задам такого вопроса ни Шамба, ни Хаджимба, ни Анкваб, ни кому-то еще из политиков или чиновников, по крайней мере пока они не примут сан или не получат степень в богословии.
Второй момент: если бы часть общины Сознания Кришны Абхазии (не знаю, существует ли такая) объявила бы о создании отдельного и независимого Священного Ашрама Абхазии, мои действия как журналиста были бы абсолютно идентичными. Церковь или религиозная община - это собрание людей, объединенных верой. Свобода вероисповедания в нормальном демократическом обществе - это неотъемлемое право человека или группы людей. И если 700 православных Абхазии решили создать Священную митрополию Абхазии, - это их право, и никакой чиновник не может лишить этих людей возможности его реализовать. Внутри православия эту группу могут считать каноничной или раскольничьей, но это не вопрос, ответ на который должны давать политики или чиновники.
А вот г-н Затулин может ни в чем себя не ограничивать. Не являясь абхазским чиновником, священником или теологом, он абсолютно волен в своих трактовках происходящего. Как при этом обстоят дела с этикой, я рассуждать не берусь – у депутатов она, судя по всему, совсем иная, отличная от журналистской. Замечу лишь, что с цитатами депутат обращается весьма вольно. Нещадно переиначивая слова иеродиакона Давида (Сарсания), г-н Затулин пишет: «Их сподвижник – иеродиакон Давид (Сарсания), в отличие от них рукоположенный в 2000-м году в Грузинской церкви, уже заговорил о том, что в интересах борьбы с Московским патриархатом не надо исключать договоренностей с Грузинской церковью». Ни о какой борьбе с Московским патриархатом отец Давид не говорил. Он лишь напомнил о том, что самый прямой путь канонического создания Абхазской церкви — получение согласия Грузинской церкви.
Парламентарии, наверное, считают себя специалистами во всем; в журналистике, этой «профессии дилетантов», - и подавно. Что ж, мы, журналисты, привыкли, что профессии нас учат все, кому не лень. Не задаваясь вопросом, насколько компетентен г-н Затулин в вопросах журналистской этики, отвечу: мне в случае с интервью с клириками Священной митрополии Абхазии оправдываться не в чем. Отнюдь не погоня за сенсацией или конфликтом заставила меня столь внимательно отнестись к собранию верующих в Новом Афоне и к позиции молодых священников. Помимо того, что это одна из главных тем общественной жизни в самопровозглашенной республике, внимание было продиктовано и миссией «Радио Свобода» - обеспечением свободного доступа к информации.
В Абхазии нет ежедневных печатных изданий, которые могли бы оперативно освещать события. Абхазские интернет-сайты не обладают достаточной ресурсной базой, чтобы стать полноценными СМИ. Пока, я надеюсь. Ну а то, как освещают религиозный кризис в Абхазии два телевизионных канала, не выдерживает критики - священники и миряне Митрополии так и не получили полноценного эфирного времени, зато иерей Виссарион имел все возможности огласить свои оценки происходящего.
Слушать
В этих условиях радио «Эхо Кавказа» было обязано дать возможность молодым священникам и их сторонникам ответить своим оппонентам, царящим в абхазском медиа-пространстве при поддержке части властной элиты. При этом можно было бы обеспечить даже некоторую асимметричность в пользу Священной митрополии Абхазии, и это не было бы серьезным нарушением профессиональной этики. Но этого огреха мы себе не позволили: после Церковно-Народного собрания в Новом Афоне мы обратились к иерею Виссариону за комментарием, однако он отказал нам, посоветовав отправить вопросы премьеру Сергею Шамба. Я лично очень уважительно отношусь к Сергею Мироновичу, но нас не интересовало мнение политика или чиновника по вопросам православных канонов (об этом чуть позже). Но даже отказ отца Виссариона от интервью не лишил его возможности говорить в нашем эфире: все пресс-конференции его и его сторонников получили освещение на радио «Эхо Кавказа».
Возвращаясь к моему нежеланию обсуждать религиозные вопросы с политиками или чиновниками (будь то Сергей Шамба или кто угодно другой, в том числе и поддерживающий молодых клириков), хочу прояснить некоторые моменты. Во-первых, Абхазия декларирует себя в качестве демократического светского государства. В таком случае единственный вопрос, который я мог бы задать чиновнику: «Почему Вы считаете возможным принимать сторону в религиозном конфликте?» Но обсуждать с ним, может ли Церковь существовать без епископа 18 лет, или с разрешения какого архиерея служат священники в Абхазии, - это нонсенс. Я не задам такого вопроса ни Шамба, ни Хаджимба, ни Анкваб, ни кому-то еще из политиков или чиновников, по крайней мере пока они не примут сан или не получат степень в богословии.
Второй момент: если бы часть общины Сознания Кришны Абхазии (не знаю, существует ли такая) объявила бы о создании отдельного и независимого Священного Ашрама Абхазии, мои действия как журналиста были бы абсолютно идентичными. Церковь или религиозная община - это собрание людей, объединенных верой. Свобода вероисповедания в нормальном демократическом обществе - это неотъемлемое право человека или группы людей. И если 700 православных Абхазии решили создать Священную митрополию Абхазии, - это их право, и никакой чиновник не может лишить этих людей возможности его реализовать. Внутри православия эту группу могут считать каноничной или раскольничьей, но это не вопрос, ответ на который должны давать политики или чиновники.
А вот г-н Затулин может ни в чем себя не ограничивать. Не являясь абхазским чиновником, священником или теологом, он абсолютно волен в своих трактовках происходящего. Как при этом обстоят дела с этикой, я рассуждать не берусь – у депутатов она, судя по всему, совсем иная, отличная от журналистской. Замечу лишь, что с цитатами депутат обращается весьма вольно. Нещадно переиначивая слова иеродиакона Давида (Сарсания), г-н Затулин пишет: «Их сподвижник – иеродиакон Давид (Сарсания), в отличие от них рукоположенный в 2000-м году в Грузинской церкви, уже заговорил о том, что в интересах борьбы с Московским патриархатом не надо исключать договоренностей с Грузинской церковью». Ни о какой борьбе с Московским патриархатом отец Давид не говорил. Он лишь напомнил о том, что самый прямой путь канонического создания Абхазской церкви — получение согласия Грузинской церкви.
