ТБИЛИСИ---Условия содержания заключенных в Грузии остаются предметом критики со стороны правозащитников. На этой проблеме, как одной из главных, Народный защитник концентрирует внимание депутатов парламента, представляя им ежегодный доклад. В этот раз сотрудники аппарата омбудсмена публикуют предварительные результаты мониторинга, проведенного в исправительных учреждениях региона Имерети. Это кутаисское №2, гегутское №14 и хонское №13 пенитенциарные учреждения.
Последние два года Рамаз Патарая, отбывающий срок наказания в кутаисском исправительном учреждении №2, прикован к инвалидной коляске. Самостоятельно передвигаться он перестал после того, как был избит двумя сотрудниками этого учреждения. Права Рамаза Патарая защищает юрист Центра по правам человека Нино Андриашвили. За минувшие два года она тщетно пыталась выяснить имена избивших Патарая конвоиров. И только 22 июля нынешнего года Андриашвили добилась проведения процедуры опознания, после которой конвоиры, покалечившие Патарая, были арестованы. Адвокат уверена, что правоохранительные органы вынуждены были смириться с неизбежным, узнав, что дело передано в Страсбургский суд.
«Страсбург требовал от государства уточнения деталей, которые были указаны в нашем иске. В сентябре истекает срок, предоставленный для ответа. Думаю, это стало причиной ускорения их действий, ведь раньше, несмотря на наши многократные обращения, реакции не было. Теперь же они решили подготовиться к Страсбургу».
Избиение заключенных не редкость в кутаисском пенитенциарном учреждении №2. Об этих проблемах говорят и результаты мониторинга, проведенного сотрудниками департамента превенции и мониторинга при аппарате Народного защитника. Более 600 заключенных из 1400 свидетельствуют об ухудшении ситуации. Сам омбудсмен также утверждает, что с заключенными в тюрьме обращаются плохо.
«Заключенные боятся выйти погулять, постучать в дверь, открыть форточку – за это могут избить всех, кто находится в камере. Заключенных часто переводят в так называемый бокс, что абсолютно противозаконно: тюремная администрация не имеет право содержать людей в боксе. Это маленькая комната типа камеры, где нет ни стола, ни стула. Там их могут продержать раздетыми от трех до 24 часов. После этого переводят в карцер».
В отличие от кутаисского, ситуация улучшилась в гегутском учреждении №14, где администрация активно общается с заключенными, пытаясь решить их проблемы. Что касается еще одного исправительного учреждения региона Имерети - хонской тюрьмы №13, то Народный защитник неоднократно рекомендовал властям ее просто закрыть: условия содержания заключенных в ней не выдерживают никакой критики.
Однако, несмотря на то, что в некоторых учреждениях пенитенциарной системы ситуация заметно улучшилась, аппарат Народного защитника продолжит настаивать на кардинальных преобразованиях в целом по стране. Георгий Тугуши с сожалением отмечает, что зачастую в Министерстве по исполнению наказаний, пробации и юридической помощи говорят об идеальных условиях в тюрьмах.
«Я бы посоветовал руководству министерства обратить внимание на проблемы, о которых Народный защитник указывает в третьем и четвертом отчетах, вместо того, чтобы день и ночь твердить с телеэкранов, что там все «процветает».
Прислушаются или нет в министерстве к совету Тугуши, узнать так и не удалось. Сотрудники отказываются от комментариев, а в пресс-службе на звонки не отвечают.
• • • • • • • • • • • • • •
У нас на прямой телефонной связи из Тбилиси адвокат, правозащитник Лия Мухашаврия.
- Лия, добрый вечер. Правозащитники постоянно, из месяца в месяц сообщают о нарушениях в тюрьмах Грузии, заключенные утверждают, что ситуация ухудшается, а Министерство по исполнению наказаний, напротив, отчитывается о значительных улучшениях. С чем связан такой диссонанс? Вас не слышат или не хотят слышать?
Лия Мухашаврия: Может быть, причина, почему складывается такая алогичная ситуация, в том, что министерство все время пытается доказать, что они добились каких-то улучшений (у нас, действительно, открываются новые тюрьмы, делаются ремонты, есть какие-то улучшения), но этого недостаточно. Конечно, правозащитники тоже могут быть субъективными и все время требовать радикальных улучшений, и это тоже нормально. Но министерство обязано быть объективным по отношению к ситуации, которая у них сложилась, и хотя бы иногда признавать, что у них условия не везде нормальные или соответствующие минимальным стандартам, которые требуют от страны - члена Совета Европы. Многие международные организации отмечают плохие условия в некоторых тюрьмах в Грузии. Очень эффективно работает омбудсмен Грузии, который старается объективно описать ситуацию и дать картину в тюремных институциях.
- Существует ли прямой диалог между правозащитниками и, в частности, с омбудсменом и министерством по исполнению наказаний?
Лия Мухашаврия: К сожалению, эта тройка не работает. Мы интенсивно и активно работаем с офисом омбудсмена. На все наши обращения они реагируют вовремя и, действительно, делают объективный мониторинг ситуации. Но то, что отмечалось в сюжете журналиста, коммуникация с министерством, к сожалению, не налаживается: они не отвечают ни на звонки, ни на официальные письменные заявления или жалобы, даже в случаях, когда дело слушается в Европейском суде, и они как ответчики обязаны дать ответ в письменном виде. Так что о каком сотрудничестве может идти речь, когда такая ситуация у нас сложилась? К сожалению, министерство вовсю старается показать, что они ничего не слышат и не видят, и что у них идет улучшение, что не соответствует реальности.
Последние два года Рамаз Патарая, отбывающий срок наказания в кутаисском исправительном учреждении №2, прикован к инвалидной коляске. Самостоятельно передвигаться он перестал после того, как был избит двумя сотрудниками этого учреждения. Права Рамаза Патарая защищает юрист Центра по правам человека Нино Андриашвили. За минувшие два года она тщетно пыталась выяснить имена избивших Патарая конвоиров. И только 22 июля нынешнего года Андриашвили добилась проведения процедуры опознания, после которой конвоиры, покалечившие Патарая, были арестованы. Адвокат уверена, что правоохранительные органы вынуждены были смириться с неизбежным, узнав, что дело передано в Страсбургский суд.
«Страсбург требовал от государства уточнения деталей, которые были указаны в нашем иске. В сентябре истекает срок, предоставленный для ответа. Думаю, это стало причиной ускорения их действий, ведь раньше, несмотря на наши многократные обращения, реакции не было. Теперь же они решили подготовиться к Страсбургу».
Слушать
Избиение заключенных не редкость в кутаисском пенитенциарном учреждении №2. Об этих проблемах говорят и результаты мониторинга, проведенного сотрудниками департамента превенции и мониторинга при аппарате Народного защитника. Более 600 заключенных из 1400 свидетельствуют об ухудшении ситуации. Сам омбудсмен также утверждает, что с заключенными в тюрьме обращаются плохо.
«Заключенные боятся выйти погулять, постучать в дверь, открыть форточку – за это могут избить всех, кто находится в камере. Заключенных часто переводят в так называемый бокс, что абсолютно противозаконно: тюремная администрация не имеет право содержать людей в боксе. Это маленькая комната типа камеры, где нет ни стола, ни стула. Там их могут продержать раздетыми от трех до 24 часов. После этого переводят в карцер».
В отличие от кутаисского, ситуация улучшилась в гегутском учреждении №14, где администрация активно общается с заключенными, пытаясь решить их проблемы. Что касается еще одного исправительного учреждения региона Имерети - хонской тюрьмы №13, то Народный защитник неоднократно рекомендовал властям ее просто закрыть: условия содержания заключенных в ней не выдерживают никакой критики.
Однако, несмотря на то, что в некоторых учреждениях пенитенциарной системы ситуация заметно улучшилась, аппарат Народного защитника продолжит настаивать на кардинальных преобразованиях в целом по стране. Георгий Тугуши с сожалением отмечает, что зачастую в Министерстве по исполнению наказаний, пробации и юридической помощи говорят об идеальных условиях в тюрьмах.
«Я бы посоветовал руководству министерства обратить внимание на проблемы, о которых Народный защитник указывает в третьем и четвертом отчетах, вместо того, чтобы день и ночь твердить с телеэкранов, что там все «процветает».
Прислушаются или нет в министерстве к совету Тугуши, узнать так и не удалось. Сотрудники отказываются от комментариев, а в пресс-службе на звонки не отвечают.
• • • • • • • • • • • • • •
У нас на прямой телефонной связи из Тбилиси адвокат, правозащитник Лия Мухашаврия.
- Лия, добрый вечер. Правозащитники постоянно, из месяца в месяц сообщают о нарушениях в тюрьмах Грузии, заключенные утверждают, что ситуация ухудшается, а Министерство по исполнению наказаний, напротив, отчитывается о значительных улучшениях. С чем связан такой диссонанс? Вас не слышат или не хотят слышать?
Лия Мухашаврия: Может быть, причина, почему складывается такая алогичная ситуация, в том, что министерство все время пытается доказать, что они добились каких-то улучшений (у нас, действительно, открываются новые тюрьмы, делаются ремонты, есть какие-то улучшения), но этого недостаточно. Конечно, правозащитники тоже могут быть субъективными и все время требовать радикальных улучшений, и это тоже нормально. Но министерство обязано быть объективным по отношению к ситуации, которая у них сложилась, и хотя бы иногда признавать, что у них условия не везде нормальные или соответствующие минимальным стандартам, которые требуют от страны - члена Совета Европы. Многие международные организации отмечают плохие условия в некоторых тюрьмах в Грузии. Очень эффективно работает омбудсмен Грузии, который старается объективно описать ситуацию и дать картину в тюремных институциях.
- Существует ли прямой диалог между правозащитниками и, в частности, с омбудсменом и министерством по исполнению наказаний?
Лия Мухашаврия: К сожалению, эта тройка не работает. Мы интенсивно и активно работаем с офисом омбудсмена. На все наши обращения они реагируют вовремя и, действительно, делают объективный мониторинг ситуации. Но то, что отмечалось в сюжете журналиста, коммуникация с министерством, к сожалению, не налаживается: они не отвечают ни на звонки, ни на официальные письменные заявления или жалобы, даже в случаях, когда дело слушается в Европейском суде, и они как ответчики обязаны дать ответ в письменном виде. Так что о каком сотрудничестве может идти речь, когда такая ситуация у нас сложилась? К сожалению, министерство вовсю старается показать, что они ничего не слышат и не видят, и что у них идет улучшение, что не соответствует реальности.
