ТБИЛИСИ---Поправки в Кодекс о содержании под стражей стали объектом критики со стороны правозащитников. Согласно принятому в первом чтении законопроекту, при наличии дисциплинарных взысканий узникам на срок до трех месяцев могут запретить пользоваться телефоном, а также получать и отправлять личную корреспонденцию. Кроме того, поправки расширяют перечень оснований для заключения узников в карцер. Свои претензии к законопроекту передали в парламент «Ассоциация молодых юристов» и офис Народного защитника.
23-летний Рамаз Патарая семь лет отбывает срок. В данный момент он находится в Кутаисском исправительном учреждении №2. С родителями он встречается редко – один-два раза в месяц. Чаще общается с ними по телефону. Однако, как говорит отец узника Мераб Патарая, в последнее время сын стал звонить реже, объясняя это ужесточением правил.
Больше всего Мераба Патарая волнует здоровье сына. Ведь последние два года после того, как конвоиры избили Рамаза, он прикован к инвалидной коляске:
«Мы спрашиваем его о состоянии здоровья. Я постоянно снабжаю его лекарствами. Он мне звонит и говорит, когда они заканчиваются. Именно так я узнаю о том, что ему нужно, и после этого везу ему лекарства».
Если поправки в Кодекс о содержании под стражей вступят в силу, то отцу с сыном могут запретить общение. Это произойдет, если Рамаз Патарая совершит дисциплинарное нарушение, которое может быть незначительным – например, его могут наказать за громкий смех. Причем не только телефонные разговоры или встречи с родными подпадают под запрет, он может быть наложен на пользование тюремным магазином или переписку с родными, на право получать и отправлять деньги. Но, как говорит глава «Ассоциации молодых юристов» Тамар Чугошвили, именно первые две поправки наиболее опасны:
«Фактически это означает, что у узника не будет возможности связываться не только с членами семьи, но и с адвокатом. А это серьезная проблема. Мы знаем, что, будучи в тюрьме, заключенный может стать жертвой бесчеловечного обращения. И он не будет иметь возможности связаться с семьей или адвокатом, чтобы попросить о помощи».
Как говорит Тамар Чугошвили, новые поправки противоречат международным стандартам. Это относится и к предусмотренному законопроектом заключению в карцер на срок до двух месяцев за дисциплинарные нарушения. По словам Чугошвили, эта мера наказания использовалась и раньше, но только в случае серьезных административных, но не дисциплинарных нарушений.
Об ужесточении закона говорится и в заявлении Народного защитника. Он особо выделяет поправку, согласно которой в случае дисциплинарного или административного нарушения узнику могут запретить короткие свидания на срок от трех до шести месяцев.
Один из инициаторов поправок, член парламентского юридического комитета Звиад Кукава не согласен с критикой оппонентов. По словам депутата, критика касается лишь изменений, ужесточающих правила, но ничего не говорится о поощрении заключенных в случае хорошего поведения:
«Будут дополнительные короткие свидания, дополнительные телефонные разговоры в течение месяца. В течение года дополнительные длительные свидания и видеосвидания. Если заключенный будет знать, что его хорошие поступки будут поощрены, но в случае проступка в его адрес не будут приняты особые меры, тогда у него не будет желания исправиться».
Кукава также утверждает, что запрет на получение и отправку корреспонденции вовсе не означает прекращения связи с внешним миром. Он подчеркивает, что поправки касаются лишь личной переписки, например, с членами семьи и друзьями.
Несмотря на то что поправки пока не вошли в силу, по словам юриста НПО «Центр по правам человека» Нино Андриашвили, администрации тюрем их уже применяют. Об этом ей стало известно от подзащитных, отбывающих срок в разных тюрьмах Грузии:
«В Ксанской тюрьме представители администрации избили заключенного, после чего он успел позвонить мне и рассказать об этом. Вслед за этим все тюремные телефоны отключили на несколько дней... Если на заключенного оказали физическое или психологическое воздействие, у него должно быть право сразу же сообщить об этом адвокату или близким. Но часто администрация запрещает это. В данном случае она не ожидала, что избитый узник сразу же позвонит мне».
Благодаря этому звонку Нино Андриашвили сумела задокументировать факт избиения. Нетрудно понять тревогу отца заключенного Рамаза Патарая. Семья боится потерять тот скудный канал связи с сыном, который есть сейчас. Тем более что 23-летний Рамаз уже не единожды побывал в карцере...
23-летний Рамаз Патарая семь лет отбывает срок. В данный момент он находится в Кутаисском исправительном учреждении №2. С родителями он встречается редко – один-два раза в месяц. Чаще общается с ними по телефону. Однако, как говорит отец узника Мераб Патарая, в последнее время сын стал звонить реже, объясняя это ужесточением правил.
Больше всего Мераба Патарая волнует здоровье сына. Ведь последние два года после того, как конвоиры избили Рамаза, он прикован к инвалидной коляске:
«Мы спрашиваем его о состоянии здоровья. Я постоянно снабжаю его лекарствами. Он мне звонит и говорит, когда они заканчиваются. Именно так я узнаю о том, что ему нужно, и после этого везу ему лекарства».
Если поправки в Кодекс о содержании под стражей вступят в силу, то отцу с сыном могут запретить общение. Это произойдет, если Рамаз Патарая совершит дисциплинарное нарушение, которое может быть незначительным – например, его могут наказать за громкий смех. Причем не только телефонные разговоры или встречи с родными подпадают под запрет, он может быть наложен на пользование тюремным магазином или переписку с родными, на право получать и отправлять деньги. Но, как говорит глава «Ассоциации молодых юристов» Тамар Чугошвили, именно первые две поправки наиболее опасны:
«Фактически это означает, что у узника не будет возможности связываться не только с членами семьи, но и с адвокатом. А это серьезная проблема. Мы знаем, что, будучи в тюрьме, заключенный может стать жертвой бесчеловечного обращения. И он не будет иметь возможности связаться с семьей или адвокатом, чтобы попросить о помощи».
Слушать
Как говорит Тамар Чугошвили, новые поправки противоречат международным стандартам. Это относится и к предусмотренному законопроектом заключению в карцер на срок до двух месяцев за дисциплинарные нарушения. По словам Чугошвили, эта мера наказания использовалась и раньше, но только в случае серьезных административных, но не дисциплинарных нарушений.
Об ужесточении закона говорится и в заявлении Народного защитника. Он особо выделяет поправку, согласно которой в случае дисциплинарного или административного нарушения узнику могут запретить короткие свидания на срок от трех до шести месяцев.
Один из инициаторов поправок, член парламентского юридического комитета Звиад Кукава не согласен с критикой оппонентов. По словам депутата, критика касается лишь изменений, ужесточающих правила, но ничего не говорится о поощрении заключенных в случае хорошего поведения:
«Будут дополнительные короткие свидания, дополнительные телефонные разговоры в течение месяца. В течение года дополнительные длительные свидания и видеосвидания. Если заключенный будет знать, что его хорошие поступки будут поощрены, но в случае проступка в его адрес не будут приняты особые меры, тогда у него не будет желания исправиться».
Кукава также утверждает, что запрет на получение и отправку корреспонденции вовсе не означает прекращения связи с внешним миром. Он подчеркивает, что поправки касаются лишь личной переписки, например, с членами семьи и друзьями.
Несмотря на то что поправки пока не вошли в силу, по словам юриста НПО «Центр по правам человека» Нино Андриашвили, администрации тюрем их уже применяют. Об этом ей стало известно от подзащитных, отбывающих срок в разных тюрьмах Грузии:
«В Ксанской тюрьме представители администрации избили заключенного, после чего он успел позвонить мне и рассказать об этом. Вслед за этим все тюремные телефоны отключили на несколько дней... Если на заключенного оказали физическое или психологическое воздействие, у него должно быть право сразу же сообщить об этом адвокату или близким. Но часто администрация запрещает это. В данном случае она не ожидала, что избитый узник сразу же позвонит мне».
Благодаря этому звонку Нино Андриашвили сумела задокументировать факт избиения. Нетрудно понять тревогу отца заключенного Рамаза Патарая. Семья боится потерять тот скудный канал связи с сыном, который есть сейчас. Тем более что 23-летний Рамаз уже не единожды побывал в карцере...
