ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---Европейский парламент 17 ноября принял резолюцию по Грузии. Документ выдержан в жесткой стилистике по отношению к России. В нем Абхазия и Южная Осетия не просто признаются неотъемлемыми частями Грузинского государства. В резолюции трижды произносится неприятное для Москвы слово «оккупация», а также содержится требование вывести российские войска с территорий непризнанных образований. Насколько решение Европарламента изменит общую ситуацию на Южном Кавказе? И осложнит ли оно отношения России с объединенной Европой?
Резолюцию Европейского парламента нельзя считать политическим экспромтом. Как минимум, этот экспромт был хорошо заготовленным. Еще в январе нынешнего года, утверждая Стратегию ЕС по странам Черноморского бассейна, депутаты высшего представительного органа единой Европы использовали слово «оккупация» применительно к российской политике в Абхазии и в Южной Осетии. Уже не первый месяц и Европейская комиссия, и Европарламент апеллируют к Соглашению от 12 августа 2008 года о прекращении огня. Оно, как известно, предполагает вывод российских подразделений на рубежи, которые они занимали до «пятидневной войны». Таким образом, никаких открытий ноябрьская резолюция не принесла.
Интересно другое. Почему именно сейчас представители Европы решили вдруг актуализировать тему российской оккупации? На наш взгляд, этому есть несколько объяснений как тактического, так и стратегического характера. Начнем со злободневных резонов. В ноябре нынешнего года Москва и Тбилиси достигли компромисса по поводу вступления России в ВТО. Ни для кого не является особым секретом то дипломатическое давление, которое Евросоюз осуществлял по отношению к Грузии. Россия слишком важный экономический партнер для Европы, чтобы можно было бы оставлять его вне рыночного клуба. Да и с политической точки зрения ЕС опасается, что отсутствие РФ в ВТО лишь укрепит ее изоляцию и антизападную ориентацию. Однако внутри формально единой Европы помимо «прагматиков» сильны позиции тех, кто считает, что отношения с Россией следует обусловливать серьезными требованиями.
В первую очередь отношением Москвы к соседям. Для этой группы европейских политиков (особенно из стран Центральной и Восточной Европы) безраздельное господство России на территории бывшего СССР нежелательно. Оно, с их точки зрения, подрывает и европейскую безопасность. И если «прагматики» в большей степени представлены в Европейской комиссии, то есть среди брюссельской бюрократии, то «романтиков» немало среди депутатов, общественников и правозащитников, чья позиция традиционно принимается в расчет. Таким образом, ноябрьский документ следует рассматривать как противовес излишней уступчивости ЕС по вопросу о вступлении России в ВТО. Европа пытается сохранить лицо. И даже укрепить свои позиции не только в Грузии, но и среди бывших союзных республик.
Теперь от тактики перейдем к стратегии. После того как Евросоюз пережил несколько волн расширений, его мобильность и динамичность в значительной степени уменьшились. Прием новых членов (а в 2013 году ожидается еще присоединение к ЕС Хорватии) идет с трудом, вызывая много острых споров внутри единой Европы. На это все накладывается финансово-экономический кризис, создавая немалые трудности во взаимодействии Брюсселя со странами - соседями ЕС. Серьезных финансов для наращивания сотрудничества не предвидится (смотрите пример программы «Восточное партнерство»). Шансов на получение европейской «прописки» у постсоветских стран практически нет.
Таким образом, принятие резолюций, помогающих внешней политике республик бывшего СССР, становится компенсаторным механизмом. Если нет надежд на вступление, пусть будет хотя бы моральная поддержка. Таким образом, ждать радикальных изменений ситуации на Кавказе после принятия резолюции Европарламента не приходится. Хорошо бы только, чтобы такие шаги ЕС получали адекватное понимание в Тбилиси и в других столицах постсоветских государств.
Ведь как бы критически ни относились европейские политики к России, Турции или КНР, Москва, Анкара и Пекин будут значиться среди приоритетов ЕС просто потому, что не считаться с такими крупными геополитическими величинами невозможно. Тем более что Москва традиционно игнорирует публичную сферу, воздерживаясь от полемики по острым вопросам. Ведь при всем неприятии европейской критики ЕС также крайне важен для России как партнер.
Резолюцию Европейского парламента нельзя считать политическим экспромтом. Как минимум, этот экспромт был хорошо заготовленным. Еще в январе нынешнего года, утверждая Стратегию ЕС по странам Черноморского бассейна, депутаты высшего представительного органа единой Европы использовали слово «оккупация» применительно к российской политике в Абхазии и в Южной Осетии. Уже не первый месяц и Европейская комиссия, и Европарламент апеллируют к Соглашению от 12 августа 2008 года о прекращении огня. Оно, как известно, предполагает вывод российских подразделений на рубежи, которые они занимали до «пятидневной войны». Таким образом, никаких открытий ноябрьская резолюция не принесла.
Интересно другое. Почему именно сейчас представители Европы решили вдруг актуализировать тему российской оккупации? На наш взгляд, этому есть несколько объяснений как тактического, так и стратегического характера. Начнем со злободневных резонов. В ноябре нынешнего года Москва и Тбилиси достигли компромисса по поводу вступления России в ВТО. Ни для кого не является особым секретом то дипломатическое давление, которое Евросоюз осуществлял по отношению к Грузии. Россия слишком важный экономический партнер для Европы, чтобы можно было бы оставлять его вне рыночного клуба. Да и с политической точки зрения ЕС опасается, что отсутствие РФ в ВТО лишь укрепит ее изоляцию и антизападную ориентацию. Однако внутри формально единой Европы помимо «прагматиков» сильны позиции тех, кто считает, что отношения с Россией следует обусловливать серьезными требованиями.
В первую очередь отношением Москвы к соседям. Для этой группы европейских политиков (особенно из стран Центральной и Восточной Европы) безраздельное господство России на территории бывшего СССР нежелательно. Оно, с их точки зрения, подрывает и европейскую безопасность. И если «прагматики» в большей степени представлены в Европейской комиссии, то есть среди брюссельской бюрократии, то «романтиков» немало среди депутатов, общественников и правозащитников, чья позиция традиционно принимается в расчет. Таким образом, ноябрьский документ следует рассматривать как противовес излишней уступчивости ЕС по вопросу о вступлении России в ВТО. Европа пытается сохранить лицо. И даже укрепить свои позиции не только в Грузии, но и среди бывших союзных республик.
Теперь от тактики перейдем к стратегии. После того как Евросоюз пережил несколько волн расширений, его мобильность и динамичность в значительной степени уменьшились. Прием новых членов (а в 2013 году ожидается еще присоединение к ЕС Хорватии) идет с трудом, вызывая много острых споров внутри единой Европы. На это все накладывается финансово-экономический кризис, создавая немалые трудности во взаимодействии Брюсселя со странами - соседями ЕС. Серьезных финансов для наращивания сотрудничества не предвидится (смотрите пример программы «Восточное партнерство»). Шансов на получение европейской «прописки» у постсоветских стран практически нет.
Таким образом, принятие резолюций, помогающих внешней политике республик бывшего СССР, становится компенсаторным механизмом. Если нет надежд на вступление, пусть будет хотя бы моральная поддержка. Таким образом, ждать радикальных изменений ситуации на Кавказе после принятия резолюции Европарламента не приходится. Хорошо бы только, чтобы такие шаги ЕС получали адекватное понимание в Тбилиси и в других столицах постсоветских государств.
Ведь как бы критически ни относились европейские политики к России, Турции или КНР, Москва, Анкара и Пекин будут значиться среди приоритетов ЕС просто потому, что не считаться с такими крупными геополитическими величинами невозможно. Тем более что Москва традиционно игнорирует публичную сферу, воздерживаясь от полемики по острым вопросам. Ведь при всем неприятии европейской критики ЕС также крайне важен для России как партнер.
