ЦХИНВАЛИ---Два коллективных центра, в которых живут беженцы из внутренних районов Грузии и люди, оставшиеся без жилья, расположились на южной окраине Цхинвала. Почему-то этот район издавна называют «Шанхай», хотя китайцев здесь никто никогда не видел. В двух многоэтажках, стоящих друг против друга, выживают 189 семей.
Когда-то в советские времена здесь располагался Сельхозтехникум и принадлежавшее ему общежитие. Сейчас обшарпанные здания в окружении сюрреалистического пейзажа из мусора, ржавых скелетов брошенных автомобилей больше похожи на декорации фантастического фильмах о последствиях глобальной катастрофы. Серые лица людей полностью гармонируют с мрачным антуражем. Не так просто поверить, что здесь действительно могут жить люди. Однако дети, играющие во дворе, сохнущее на веревках белье и звяканье плошек в коридорах, где готовят еду, свидетельствуют о том, что - да, здесь есть люди.
Меня встретили благожелательно, все время спрашивали с надеждой, смогу ли я хоть чем-то помочь. В плохо освещенном коридоре с облупленными стенами и гарью на потолке собралось несколько человек. Мадина, живущая в одной комнате с матерью, сестрой и детьми, не захотела показывать свое жилище – она считает, что так жить стыдно. Условия жуткие, говорит женщина, зимой топят дровяную печь, постоянно прорывает канализацию:
«Кого может устраивать такая обстановка? Во-первых, нас много, восемь человек в таких условиях, вы сами понимаете… Ничего нет, воды нет, сами видите, и газа тоже нет».
Бедовая бабушка Люся, которая живет здесь с начала 90-х годов, под общее одобрение обрушила свой гнев на чиновников. Она называет их «людьми в белых сорочках»:
«Лучше карманы набьют, чем бедным людям помогут. Обманывать людей не надо! А сколько к ним ходить, обращаться, заявления за заявлением писать. А где жилплощадь, к кому обращаться? Я уже не надеюсь ни на что».
В начале недели их посетили новый премьер-министр Ростислав Хугаев и вице-спикер Алла Джиоева, которая непосредственно курирует социальную сферу. Джиоева намерена при поддержке премьера заняться решением проблем этих людей. В связи с этим делом у Аллы Алексеевны возникло много вопросов относительно уже распределенного жилья в микрорайоне «Московский», который был построен и передан мэрией города Москвы в дар республике. В списке будущих жильцов, помимо нуждающихся в жилье сотрудников государственных ведомств, оказались люди, идущие в отдельной графе «Обещания президента на встречах». Джиоева продемонстрировала этот список:
«Совершенно мне непонятна такая социальная категория, как "обещания, данные президентом Кокойты на встречах с общественностью". Вы когда-нибудь слышали о такой социальной категории?! Вот отсюда и возникает в обществе недовольство тем, что те, которые в течение длительного периода времени (а многие беженцы и двадцать лет) проживают уже в этих центрах коллективного пользования, так и остаются за бортом жизни, а кто-то умудряется получать две-три квартиры. Я думаю, что мы должны коллективно дать оценку этим действиям», - заявила Алла Джиоева.
Те, кто бывал в микрорайоне, прекрасно знают о существовании пустующих уже два года коттеджах и квартирах, хозяева которых явно в них не нуждаются. Конечно, отнимать это жилье никто не собирается, нам не нужны социальные взрывы, говорит Джиоева. Вместе с тем она посчитала необходимым обратиться через местное телевидение к совести этих людей:
«С нами были представители телевидения, я воспользовалась моментом и обратилась. Возможно, в ком-то взыграет совесть, и кто-то сам добровольно откажется. Но этот фрагмент, насколько я знаю, не попал в итоге в репортаж. Хочется верить, что найдутся такие люди, которые скажут: ну, бес попутал, отказываюсь в пользу человека, у которого вообще нет жилья. Хотя будет создана и комиссия, которая будет разбираться с этой ситуацией».
Внук бабушки Люси шестиклассник Рома вызвался провести меня к следующему корпусу. По дороге он рассказывал о его обитателях – к примеру, Марина, у которой четверо детей и пятый на подходе, живет в комнате, насквозь пропахшей запахами протекающей канализации. Показывал пробитые снарядами стены и заброшенные комнаты без окон. Говорил о том, как мечтает, чтобы он и его близкие как можно скорее переехали отсюда и стали жить в нормальных условиях.
Сидеть в комнате у Марины было действительно невозможно, плотный дух сточных вод забивал легкие, как вата, и въедался в одежду. Я подумала, что хорошо было бы, если именно так «благоухали» чиновники, которые обрекли себе подобных на долгие годы жизни в скотских условиях.
Когда-то в советские времена здесь располагался Сельхозтехникум и принадлежавшее ему общежитие. Сейчас обшарпанные здания в окружении сюрреалистического пейзажа из мусора, ржавых скелетов брошенных автомобилей больше похожи на декорации фантастического фильмах о последствиях глобальной катастрофы. Серые лица людей полностью гармонируют с мрачным антуражем. Не так просто поверить, что здесь действительно могут жить люди. Однако дети, играющие во дворе, сохнущее на веревках белье и звяканье плошек в коридорах, где готовят еду, свидетельствуют о том, что - да, здесь есть люди.
Меня встретили благожелательно, все время спрашивали с надеждой, смогу ли я хоть чем-то помочь. В плохо освещенном коридоре с облупленными стенами и гарью на потолке собралось несколько человек. Мадина, живущая в одной комнате с матерью, сестрой и детьми, не захотела показывать свое жилище – она считает, что так жить стыдно. Условия жуткие, говорит женщина, зимой топят дровяную печь, постоянно прорывает канализацию:
«Кого может устраивать такая обстановка? Во-первых, нас много, восемь человек в таких условиях, вы сами понимаете… Ничего нет, воды нет, сами видите, и газа тоже нет».
Бедовая бабушка Люся, которая живет здесь с начала 90-х годов, под общее одобрение обрушила свой гнев на чиновников. Она называет их «людьми в белых сорочках»:
«Лучше карманы набьют, чем бедным людям помогут. Обманывать людей не надо! А сколько к ним ходить, обращаться, заявления за заявлением писать. А где жилплощадь, к кому обращаться? Я уже не надеюсь ни на что».
В начале недели их посетили новый премьер-министр Ростислав Хугаев и вице-спикер Алла Джиоева, которая непосредственно курирует социальную сферу. Джиоева намерена при поддержке премьера заняться решением проблем этих людей. В связи с этим делом у Аллы Алексеевны возникло много вопросов относительно уже распределенного жилья в микрорайоне «Московский», который был построен и передан мэрией города Москвы в дар республике. В списке будущих жильцов, помимо нуждающихся в жилье сотрудников государственных ведомств, оказались люди, идущие в отдельной графе «Обещания президента на встречах». Джиоева продемонстрировала этот список:
«Совершенно мне непонятна такая социальная категория, как "обещания, данные президентом Кокойты на встречах с общественностью". Вы когда-нибудь слышали о такой социальной категории?! Вот отсюда и возникает в обществе недовольство тем, что те, которые в течение длительного периода времени (а многие беженцы и двадцать лет) проживают уже в этих центрах коллективного пользования, так и остаются за бортом жизни, а кто-то умудряется получать две-три квартиры. Я думаю, что мы должны коллективно дать оценку этим действиям», - заявила Алла Джиоева.
Те, кто бывал в микрорайоне, прекрасно знают о существовании пустующих уже два года коттеджах и квартирах, хозяева которых явно в них не нуждаются. Конечно, отнимать это жилье никто не собирается, нам не нужны социальные взрывы, говорит Джиоева. Вместе с тем она посчитала необходимым обратиться через местное телевидение к совести этих людей:
«С нами были представители телевидения, я воспользовалась моментом и обратилась. Возможно, в ком-то взыграет совесть, и кто-то сам добровольно откажется. Но этот фрагмент, насколько я знаю, не попал в итоге в репортаж. Хочется верить, что найдутся такие люди, которые скажут: ну, бес попутал, отказываюсь в пользу человека, у которого вообще нет жилья. Хотя будет создана и комиссия, которая будет разбираться с этой ситуацией».
Внук бабушки Люси шестиклассник Рома вызвался провести меня к следующему корпусу. По дороге он рассказывал о его обитателях – к примеру, Марина, у которой четверо детей и пятый на подходе, живет в комнате, насквозь пропахшей запахами протекающей канализации. Показывал пробитые снарядами стены и заброшенные комнаты без окон. Говорил о том, как мечтает, чтобы он и его близкие как можно скорее переехали отсюда и стали жить в нормальных условиях.
Сидеть в комнате у Марины было действительно невозможно, плотный дух сточных вод забивал легкие, как вата, и въедался в одежду. Я подумала, что хорошо было бы, если именно так «благоухали» чиновники, которые обрекли себе подобных на долгие годы жизни в скотских условиях.
