ПРАГА---Мы продолжаем тему с помощью нашего гостя в прямом эфире. На линии телефонной связи из Тбилиси теолог Леван Абашидзе.
Олег Кусов: Леван, из доклада невозможно узнать, в каких условиях в Грузии находятся нетрадиционные религиозные общины, такие как кришнаиты, адвентисты седьмого дня, свидетели Иеговы, баптисты. Могут ли в стране работать религиозные организации, которые, например, РПЦ относит к тоталитарным религиозным сектам, а в той же Америке они имеют колоссальное влияние? Я имею в виду Сайентистскую церковь или церковь Муна. Как вы считаете?
Леван Абашидзе: Реально в Грузии определенная свобода есть, скажем так. То есть эти группы действуют, они функционируют, и особых притеснений со стороны государства нет. Но есть то, что мы называем дискриминацией. То есть у традиционных религий, в первую очередь у Грузинской Православной Церкви, есть огромные преимущества, преференции, которых нет у других. Есть какие-то, конечно, притеснения на бытовом уровне, и, возможно, государство в лице своих структур не очень сильно старается, чтобы таких притеснений и дискриминаций не было. Но, в общем, определенная свобода, надо сказать, есть.
Олег Кусов: На ваш взгляд, конкордат (договор с государством), устанавливающий особый статус Грузинской Православной Церкви, идет вразрез с религиозными свободами других религиозных общин, или же он не играет особой роли?
Леван Абашидзе: По-моему, идет, потому что, получается, нарушается сам дух закона, дух Конституции, в которой говорится, что все религии равны, и не должно быть дискриминации. Реально Грузинская Православная Церковь получила такие права и такие преференции, которых у других нет. Речь идет о налоговых льготах и о других, например: государство признает собственностью Церкви все существующие церкви и т.д., которых у других нет; так что, в принципе, здесь есть, скажем так, позитивная дискриминация, то есть даются большие права одному, и не даются те же права другим.
Олег Кусов: Как вы считаете, что в большей степени препятствует религиозным свободам - Церковь как организация или клерикализм грузинского общества?
Леван Абашидзе: Я думаю, определенный клерикализм грузинского общества, а также наши политики, которые стараются играть на религиозных чувствах избирателей, скажем так. Потому что законы у нас хорошие, тот же самый закон «Об образовании» четко говорит, что нельзя в школе использовать процесс для индоктринации, но мы видим, что на каждом шагу учебный процесс используется для индоктринации. Так что, скажем так, законы хорошие, но когда речь идет о религии, здесь все, начиная от парламента и кончая судами, стараются быть хорошими, добрыми православными христианами, и поэтому реально получается дискриминация. Что, я думаю, никому не идет во благо, в первую очередь Православной Церкви.
Олег Кусов: Да, политики в церкви со свечками напоминают, помните, партийных деятелей на трибунах. Как к этому относятся в грузинском обществе, когда первые лица государства стоят в первых рядах в церкви?
Леван Абашидзе: Я не знаю, как точно относятся, может быть, особого значения не придают. Но вот знаете в чем дело, это именно продолжение старого, скажем так, советского стиля. Дело в том, что переход к современному обществу, к сожалению, для некоторых политиков не означает деидеологизацию, например, учебного процесса, или других процессов, а, скорее, понимается как замена неправильной идеологии правильной идеологией. И, к сожалению, в роли такой правильной идеологии выступает православие. И еще раз я говорю, это не очень полезно ни для общества, ни для самой Церкви.
Олег Кусов: Леван, из доклада невозможно узнать, в каких условиях в Грузии находятся нетрадиционные религиозные общины, такие как кришнаиты, адвентисты седьмого дня, свидетели Иеговы, баптисты. Могут ли в стране работать религиозные организации, которые, например, РПЦ относит к тоталитарным религиозным сектам, а в той же Америке они имеют колоссальное влияние? Я имею в виду Сайентистскую церковь или церковь Муна. Как вы считаете?
Леван Абашидзе: Реально в Грузии определенная свобода есть, скажем так. То есть эти группы действуют, они функционируют, и особых притеснений со стороны государства нет. Но есть то, что мы называем дискриминацией. То есть у традиционных религий, в первую очередь у Грузинской Православной Церкви, есть огромные преимущества, преференции, которых нет у других. Есть какие-то, конечно, притеснения на бытовом уровне, и, возможно, государство в лице своих структур не очень сильно старается, чтобы таких притеснений и дискриминаций не было. Но, в общем, определенная свобода, надо сказать, есть.
Олег Кусов: На ваш взгляд, конкордат (договор с государством), устанавливающий особый статус Грузинской Православной Церкви, идет вразрез с религиозными свободами других религиозных общин, или же он не играет особой роли?
Леван Абашидзе: По-моему, идет, потому что, получается, нарушается сам дух закона, дух Конституции, в которой говорится, что все религии равны, и не должно быть дискриминации. Реально Грузинская Православная Церковь получила такие права и такие преференции, которых у других нет. Речь идет о налоговых льготах и о других, например: государство признает собственностью Церкви все существующие церкви и т.д., которых у других нет; так что, в принципе, здесь есть, скажем так, позитивная дискриминация, то есть даются большие права одному, и не даются те же права другим.
Олег Кусов: Как вы считаете, что в большей степени препятствует религиозным свободам - Церковь как организация или клерикализм грузинского общества?
Леван Абашидзе: Я думаю, определенный клерикализм грузинского общества, а также наши политики, которые стараются играть на религиозных чувствах избирателей, скажем так. Потому что законы у нас хорошие, тот же самый закон «Об образовании» четко говорит, что нельзя в школе использовать процесс для индоктринации, но мы видим, что на каждом шагу учебный процесс используется для индоктринации. Так что, скажем так, законы хорошие, но когда речь идет о религии, здесь все, начиная от парламента и кончая судами, стараются быть хорошими, добрыми православными христианами, и поэтому реально получается дискриминация. Что, я думаю, никому не идет во благо, в первую очередь Православной Церкви.
Олег Кусов: Да, политики в церкви со свечками напоминают, помните, партийных деятелей на трибунах. Как к этому относятся в грузинском обществе, когда первые лица государства стоят в первых рядах в церкви?
Леван Абашидзе: Я не знаю, как точно относятся, может быть, особого значения не придают. Но вот знаете в чем дело, это именно продолжение старого, скажем так, советского стиля. Дело в том, что переход к современному обществу, к сожалению, для некоторых политиков не означает деидеологизацию, например, учебного процесса, или других процессов, а, скорее, понимается как замена неправильной идеологии правильной идеологией. И, к сожалению, в роли такой правильной идеологии выступает православие. И еще раз я говорю, это не очень полезно ни для общества, ни для самой Церкви.
