ПРАГА---Югоосетинская тема продолжится в нашей постоянной рубрике «Некруглый стол». Рубрику проведет главный редактор «Эхо Кавказа» Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: У нас на линии прямого эфира из Москвы главный редактор сетевого журнала «Вестник Кавказа» Алексей Власов и из Цхинвали политолог Алан Парастаев. Алан, у меня первый вопрос к вам. Прошло восемь месяцев с момента инаугурации Леонида Тибилова, и сейчас лента новостей о событиях в Южной Осетии способна повергнуть в уныние каждого, кто интересуется происходящим в этой республике. Скажите, что вообще происходит, есть какие-то у вас представления о стратегии нового правительства? Потому что, как я говорил, в ленте исключительно сообщения о том, что прокладывают где-то дорогу, или, наоборот, не прокладывают, или кто-то с кем-то встретился в каком-то селе. Понять, чем занимаются министры, каковы основные направления деятельности этого руководства, абсолютно невозможно. Что, вообще, происходит?
Алан Парастаев: Если у вас такое впечатление складывается, значит, такая тема есть. Если бы я был в правительстве, если бы я был у власти, и был рядом с Тибиловым, я бы ответил так: как мы и обещали, по приходу к власти мы будем строить правительство народного доверия и «пробовать» людей из совершенно разных политических, социальных и другого рода лагерей, которые поддержали Тибилова в его предвыборном марафоне (не марафон был - дистанция покороче). И сейчас мы этих людей «обкатываем», кого-то «пробуем» на местах, кто как себя покажет, и вот в течение этого периода мы пытались сформировать правительство народного доверия, которое мы вам обещали. И поэтому ждать сегодня каких-то особых прорывов в экономике, в социальном строительстве пока не время. Хотя есть и прорывы, я могу про них тоже рассказать.
Андрей Бабицкий: Скажите, Алексей, вы тоже думаете, что такое правительство, как бы составленное, сложенное из представителей разных политических сил, должно иметь какой-то очень серьезный срок для того, чтобы выработать единую программу, или все-таки восемь месяцев без стратегии - это провал?
Алексей Власов: Я, в принципе, согласен с мнением нашего коллеги из Цхинвала, потому что, в общем, вопрос о социально-экономической стратегии Южной Осетии стоял еще и в период до известных событий конца 2011 - начала 2012 годов. Но политический контекст вытеснил самую главную, на мой взгляд, тему для Южной Осетии – решение вопроса, связанного со стратегией, прежде всего, экономического развития, и возможности превратить Южную Осетию в самодостаточное государство, или, по крайней мере, не опираясь только лишь на дотации, поступающие из России. Сейчас, как я понимаю, идет активный поиск вариантов, путей для того, чтобы эту задачу решить. Но когда она будет решена, какие стратегии будут предложены, пока, я думаю, этот вопрос остается открытым. Так что, да, я согласен: восемь месяцев для такой глобальной задачи в масштабах небольшого государства - это, конечно, срок еще не столь значительный.
Андрей Бабицкий: Алан, говоря о невнятности позиции самого президента Леонида Тибилова, у которого нет каких-то очевидных и понятных пристрастий как в области экономики, так и в области политики, скажите, вы не опасаетесь того, что пока это правительство, это руководство будет вырабатывать некую стратегию, кредит доверия закончится со стороны населения республики?
Алан Парастаев: Я более чем опасаюсь, потому что невнятность выражается даже в его фразеологических оборотах, когда он говорит, например, о выборах в парламент, которые он обещал сделать мажоритарными, он говорит, что тоже не согласен с тем, как сейчас проходят выборы. Его мнение, конечно, всем интересно, но что он хочет по этому поводу сделать, какие шаги он будет предпринимать как президент, он об этом не говорит. И так же о многих других вещах. И кредит доверия уже, я публично предупреждаю, ну, если не катастрофически, то, во всяком случае, очень серьезно падает. Тем более, во многом правы сейчас идеологи власти, которые часто говорят, что есть некая кампания в СМИ по дискредитации нынешнего президента и власти. И на самом деле эта кампания есть, но нынешняя власть во всем эту кампанию поддерживает и дает ей хорошие пассы, чтобы та развивалась.
Андрей Бабицкий: Алан, у нас мало времени остается. У меня такой вопрос к вам: многие журналисты сегодня жалуются на то, что отсутствует публичная политика, что власть закрыла себя непроницаемыми стенами, что фактически невозможно получить доступ к каким-то людям, ее представляющим, и что это целенаправленная политика администрации Тибилова. Вы можете подтвердить или опровергнуть эту точку зрения?
Алан Парастаев: Подозреваю, что так и есть, я мало к ним обращаюсь, достаточно информации бывает в СМИ, на которую можно опереться. Вполне возможно. Там нет людей, которые реально стояли бы на демократических позициях. Начиная с главы администрации, который далек вообще от каких-либо демократических идей, и заканчивая министрами, которых касается непосредственно, так сказать, идеология общения с народом.
Андрей Бабицкий: Спасибо. Алексей, вы говорите, что этой команде нужно дать время, вы знаете, у меня есть ощущение, что проблемы, которые оставил после себя Кокойты, требовали немедленного реагирования, решения, и это могло быть хотя бы временной стратегией. Однако и в этой области Тибилов говорит о возбужденных двадцати уголовных делах, тем не менее, за восемь месяцев никаких серьезных решений не принято. У вас нет чувства, что просто эта власть недееспособна?
Алексей Власов: Если мыслить категориями Модеста Алексеевича, то главный критерий, определяющий эффективность работы системы, это количество возбужденных уголовных дел. Я, честно говоря, придерживаюсь иной точки зрения – иногда работа, связанная с принятием конкретных решений по формированию новой модели отношений, а это касается не только Южной Осетии, это касается и линии Россия - Южная Осетия, может занять несколько больше время, чем подписание документов о задержании или аресте конкретного чиновника, виновного в каких-то преступлениях. Поэтому, я думаю, что сейчас как раз шарик - если это представить теннисной партией - на стороне Москвы, но не с точки зрения возбуждения уголовных дел (хотя, ради Бога, если есть преступления, конечно, их надо карать), а с точки зрения того, чтобы помочь новому руководству Южной Осетии решить на новых началах те проблемы, которые стоят перед страной. Вот насколько Кремль к этому готов, ну, у меня другая информация, и она как раз свидетельствует о том, что именно в этом направлении Кремль и работает. Когда это будет озвучено, - это другой вопрос. Но в этом смысле я оптимист.
Андрей Бабицкий: Благодарю вас, Алексей. Я думаю, что по линии Москва - Цхинвали Леониду Тибилову уже удалось добиться очень значительных успехов, по крайней мере, он призывал Владимира Путина явиться югоосетинскому народу, и на это его молитвенное призвание обратили внимание в Южной Осетии, и поэтому, наверное, действительно, не все так плохо.
Андрей Бабицкий: У нас на линии прямого эфира из Москвы главный редактор сетевого журнала «Вестник Кавказа» Алексей Власов и из Цхинвали политолог Алан Парастаев. Алан, у меня первый вопрос к вам. Прошло восемь месяцев с момента инаугурации Леонида Тибилова, и сейчас лента новостей о событиях в Южной Осетии способна повергнуть в уныние каждого, кто интересуется происходящим в этой республике. Скажите, что вообще происходит, есть какие-то у вас представления о стратегии нового правительства? Потому что, как я говорил, в ленте исключительно сообщения о том, что прокладывают где-то дорогу, или, наоборот, не прокладывают, или кто-то с кем-то встретился в каком-то селе. Понять, чем занимаются министры, каковы основные направления деятельности этого руководства, абсолютно невозможно. Что, вообще, происходит?
Алан Парастаев: Если у вас такое впечатление складывается, значит, такая тема есть. Если бы я был в правительстве, если бы я был у власти, и был рядом с Тибиловым, я бы ответил так: как мы и обещали, по приходу к власти мы будем строить правительство народного доверия и «пробовать» людей из совершенно разных политических, социальных и другого рода лагерей, которые поддержали Тибилова в его предвыборном марафоне (не марафон был - дистанция покороче). И сейчас мы этих людей «обкатываем», кого-то «пробуем» на местах, кто как себя покажет, и вот в течение этого периода мы пытались сформировать правительство народного доверия, которое мы вам обещали. И поэтому ждать сегодня каких-то особых прорывов в экономике, в социальном строительстве пока не время. Хотя есть и прорывы, я могу про них тоже рассказать.
Андрей Бабицкий: Скажите, Алексей, вы тоже думаете, что такое правительство, как бы составленное, сложенное из представителей разных политических сил, должно иметь какой-то очень серьезный срок для того, чтобы выработать единую программу, или все-таки восемь месяцев без стратегии - это провал?
Алексей Власов: Я, в принципе, согласен с мнением нашего коллеги из Цхинвала, потому что, в общем, вопрос о социально-экономической стратегии Южной Осетии стоял еще и в период до известных событий конца 2011 - начала 2012 годов. Но политический контекст вытеснил самую главную, на мой взгляд, тему для Южной Осетии – решение вопроса, связанного со стратегией, прежде всего, экономического развития, и возможности превратить Южную Осетию в самодостаточное государство, или, по крайней мере, не опираясь только лишь на дотации, поступающие из России. Сейчас, как я понимаю, идет активный поиск вариантов, путей для того, чтобы эту задачу решить. Но когда она будет решена, какие стратегии будут предложены, пока, я думаю, этот вопрос остается открытым. Так что, да, я согласен: восемь месяцев для такой глобальной задачи в масштабах небольшого государства - это, конечно, срок еще не столь значительный.
Андрей Бабицкий: Алан, говоря о невнятности позиции самого президента Леонида Тибилова, у которого нет каких-то очевидных и понятных пристрастий как в области экономики, так и в области политики, скажите, вы не опасаетесь того, что пока это правительство, это руководство будет вырабатывать некую стратегию, кредит доверия закончится со стороны населения республики?
Алан Парастаев: Я более чем опасаюсь, потому что невнятность выражается даже в его фразеологических оборотах, когда он говорит, например, о выборах в парламент, которые он обещал сделать мажоритарными, он говорит, что тоже не согласен с тем, как сейчас проходят выборы. Его мнение, конечно, всем интересно, но что он хочет по этому поводу сделать, какие шаги он будет предпринимать как президент, он об этом не говорит. И так же о многих других вещах. И кредит доверия уже, я публично предупреждаю, ну, если не катастрофически, то, во всяком случае, очень серьезно падает. Тем более, во многом правы сейчас идеологи власти, которые часто говорят, что есть некая кампания в СМИ по дискредитации нынешнего президента и власти. И на самом деле эта кампания есть, но нынешняя власть во всем эту кампанию поддерживает и дает ей хорошие пассы, чтобы та развивалась.
Андрей Бабицкий: Алан, у нас мало времени остается. У меня такой вопрос к вам: многие журналисты сегодня жалуются на то, что отсутствует публичная политика, что власть закрыла себя непроницаемыми стенами, что фактически невозможно получить доступ к каким-то людям, ее представляющим, и что это целенаправленная политика администрации Тибилова. Вы можете подтвердить или опровергнуть эту точку зрения?
Алан Парастаев: Подозреваю, что так и есть, я мало к ним обращаюсь, достаточно информации бывает в СМИ, на которую можно опереться. Вполне возможно. Там нет людей, которые реально стояли бы на демократических позициях. Начиная с главы администрации, который далек вообще от каких-либо демократических идей, и заканчивая министрами, которых касается непосредственно, так сказать, идеология общения с народом.
Андрей Бабицкий: Спасибо. Алексей, вы говорите, что этой команде нужно дать время, вы знаете, у меня есть ощущение, что проблемы, которые оставил после себя Кокойты, требовали немедленного реагирования, решения, и это могло быть хотя бы временной стратегией. Однако и в этой области Тибилов говорит о возбужденных двадцати уголовных делах, тем не менее, за восемь месяцев никаких серьезных решений не принято. У вас нет чувства, что просто эта власть недееспособна?
Алексей Власов: Если мыслить категориями Модеста Алексеевича, то главный критерий, определяющий эффективность работы системы, это количество возбужденных уголовных дел. Я, честно говоря, придерживаюсь иной точки зрения – иногда работа, связанная с принятием конкретных решений по формированию новой модели отношений, а это касается не только Южной Осетии, это касается и линии Россия - Южная Осетия, может занять несколько больше время, чем подписание документов о задержании или аресте конкретного чиновника, виновного в каких-то преступлениях. Поэтому, я думаю, что сейчас как раз шарик - если это представить теннисной партией - на стороне Москвы, но не с точки зрения возбуждения уголовных дел (хотя, ради Бога, если есть преступления, конечно, их надо карать), а с точки зрения того, чтобы помочь новому руководству Южной Осетии решить на новых началах те проблемы, которые стоят перед страной. Вот насколько Кремль к этому готов, ну, у меня другая информация, и она как раз свидетельствует о том, что именно в этом направлении Кремль и работает. Когда это будет озвучено, - это другой вопрос. Но в этом смысле я оптимист.
Андрей Бабицкий: Благодарю вас, Алексей. Я думаю, что по линии Москва - Цхинвали Леониду Тибилову уже удалось добиться очень значительных успехов, по крайней мере, он призывал Владимира Путина явиться югоосетинскому народу, и на это его молитвенное призвание обратили внимание в Южной Осетии, и поэтому, наверное, действительно, не все так плохо.
