По словам мэра столицы Гиги Угулава, новогоднего концерта в Тбилиси не будет. Предположительно, и в будущем году не стоит ожидать в Грузии гастролей зарубежных мегазвезд. Во всяком случае, нынешние власти их не станут приглашать, и тогда в этот процесс придется активно включиться бизнесменам и пригласить исполнителей хотя бы такого уровня, как Хулио Иглесиас или Шарль Азнавур, которые выступали здесь в уходящем году.
Гиги Угулава посетовал, что часть населения называла организованные властями концерты "таш-пандурами" (в переводе на русский это примерно означает "низкопробное зрелище"). Трудно сказать, какую именно часть общества имел в виду мэр столицы, но если это большинство, то в самом деле появляется надежда, что в будущем дорогостоящие действа массовой культуры сменят не столь высокобюджетные, но качественные образцы отличающегося новизной экспериментального искусства, и что само государство тоже изыщет финансовую возможность помочь этому процессу.
Потребность в разнообразии стала заметна уже в начале года в театральных аншлагах. К примеру, она проявилась, когда театром имени Шота Руставели и Лондонским национальным театром в сотрудничестве с Британским Советом был осуществлен грузино-британский проект "Шехеба" ("Прикосновение").
Тогда же, в начале года, в Театре киноактера имени Михаила Туманишвили состоялась премьера спектакля "Ромео плюс Джульетта – судьба в растерянности", поставленного Михаилом Мармариносом. Это было событие, которое можно оценить как одно из самых ярких в грузинской театральной жизни. Ну и что, если отношение к эстетике Мармариноса неоднозначно, и она не всем нравится. Зато она сегодня необычна для грузинского театра – спектакль длится четыре часа, зритель устает, но все же не может оторваться от сцены, которая просто вторгается в зал, и зал фактически сам превращается в сцену.
Между прочим, физическая усталость – это та форма воздействия на зрителя, которую, если хотите, называйте "насилием", но она является характерным для Мармариноса почерком – в "Ромео и Джульетте", прежде всего, устает актер. Например, ему необходимо забить рот едой или принять не очень удобную позу и так читать монолог… Должен бегать, вертеться, вообще уйти со сцены в зал, слиться со зрителем, вести с ним беседу… Очень сложно играть у Мармариноса, но играть, вернее, жить, трезветь и мыслить должны все…
Однако формальные поиски и эксперименты – это одно, а более активное вовлечение в театральную жизнь и, если хотите, повышение роли политического театра – это другое. В этом смысле 2012 год ознаменовался определенными достижениями. В Театре Королевского квартала, к примеру, был поставлен "Катцельмахер" Райнера Вернера Фассбиндера. Переведенную Давидом Габуния пьесу поставил молодой режиссер Михаил Чарквиани. Это спектакль о проблемах миграции и агрессии к чужакам. По крайней мере, так остро она в грузинском театре еще не стояла. Насколько актуальна проблема? Ее принесло само время…
Искусство 2012 года в Грузии приобрело социальный оттенок. И это касается не только грузинского театра, но и кино. Одним из главных явлений в культурной жизни года можно считать фильм Русудан Чкония "Улыбнитесь", премьера которого состоялась на Тбилисском международном фестивале, и который будет номинирован на премию "Оскар". Фильм Русудан Чкония уже завоевал несколько призов на серьезных фестивалях и был очень хорошо принят зрителем. Это история о женщинах, которые вынуждены принять участие в довольно непристойном телевизионном шоу, что, в случае победы, могло бы поправить положение их семей. История так понравилась публике, что стало ясно – она давно ожидала такого кино, которое было у нас в большом дефиците…
Тбилисский кино- и театральный фестивали оказались самыми удачными проектами года, и прошли они при полном аншлаге. Похоже, успех был обусловлен не только хорошей программой, но и тем, что билеты на киносеанс стоили 2 лари. Само собой разумеется, что и СМИ сыграли свою роль – обоим фестивалям была обеспечена хорошая реклама.
Тем не менее СМИ продолжают оставаться определенной проблемой для культурной жизни: афиши на телеканалах или нет совсем, или она предельно скупая. Пресса холодна к новым именам, экспериментам, и это увеличивает дистанцию между публикой и экспериментальным искусством. В уходящем году за пределами внимания СМИ остались несколько важных событий музыкальной жизни. К примеру, диск грузинского композитора Нино Джанджгава "Звук, пространство, время", презентация которого состоялась в Центре симфонической музыки имени Микеладзе, и с которым наше радио успело познакомить слушателя.
Опыт 2012 года показал нам, что некоммерческое искусство, если его представить зрителю или слушателю в оригинальной манере, станет понятным и будет принято даже теми, кто не особенно разбирается в нюансах искусства. Примером этого является выставка грузинской живописи 80-90-х годов, организованная в сентябре в Национальной галерее. Искусствовед Нана Кипиани охарактеризовала ее так:
"Оптимизм… И какой бы трагичной ни была эта эпоха, каждый тогда во что-то верил. Так же, как и в начале века, в 10-х годах, в период процветания авангарда и модернизма, характерных для творчества братьев Зданевичей и Давида Какабадзе. Я хочу объединить эти два времени, поскольку они были самыми динамичными эпохами в истории нашего искусства. И там был оптимизм, и здесь было какое-то ожидание…"
Даже в то время, когда рушился Советский Союз, когда страна начинала независимую жизнь, оптимизм в искусстве чувствовался. Чего мы не можем сказать о грузинской культуре последних лет. Более того, в конце уходящего года мы отказались даже от "низкопробных зрелищ". Сменит ли искусственный оптимизм в культуре ощущение реальности, мы должны почувствовать очень скоро – уже в начале 2013 года.
Гиги Угулава посетовал, что часть населения называла организованные властями концерты "таш-пандурами" (в переводе на русский это примерно означает "низкопробное зрелище"). Трудно сказать, какую именно часть общества имел в виду мэр столицы, но если это большинство, то в самом деле появляется надежда, что в будущем дорогостоящие действа массовой культуры сменят не столь высокобюджетные, но качественные образцы отличающегося новизной экспериментального искусства, и что само государство тоже изыщет финансовую возможность помочь этому процессу.
Потребность в разнообразии стала заметна уже в начале года в театральных аншлагах. К примеру, она проявилась, когда театром имени Шота Руставели и Лондонским национальным театром в сотрудничестве с Британским Советом был осуществлен грузино-британский проект "Шехеба" ("Прикосновение").
Тогда же, в начале года, в Театре киноактера имени Михаила Туманишвили состоялась премьера спектакля "Ромео плюс Джульетта – судьба в растерянности", поставленного Михаилом Мармариносом. Это было событие, которое можно оценить как одно из самых ярких в грузинской театральной жизни. Ну и что, если отношение к эстетике Мармариноса неоднозначно, и она не всем нравится. Зато она сегодня необычна для грузинского театра – спектакль длится четыре часа, зритель устает, но все же не может оторваться от сцены, которая просто вторгается в зал, и зал фактически сам превращается в сцену.
Между прочим, физическая усталость – это та форма воздействия на зрителя, которую, если хотите, называйте "насилием", но она является характерным для Мармариноса почерком – в "Ромео и Джульетте", прежде всего, устает актер. Например, ему необходимо забить рот едой или принять не очень удобную позу и так читать монолог… Должен бегать, вертеться, вообще уйти со сцены в зал, слиться со зрителем, вести с ним беседу… Очень сложно играть у Мармариноса, но играть, вернее, жить, трезветь и мыслить должны все…
Однако формальные поиски и эксперименты – это одно, а более активное вовлечение в театральную жизнь и, если хотите, повышение роли политического театра – это другое. В этом смысле 2012 год ознаменовался определенными достижениями. В Театре Королевского квартала, к примеру, был поставлен "Катцельмахер" Райнера Вернера Фассбиндера. Переведенную Давидом Габуния пьесу поставил молодой режиссер Михаил Чарквиани. Это спектакль о проблемах миграции и агрессии к чужакам. По крайней мере, так остро она в грузинском театре еще не стояла. Насколько актуальна проблема? Ее принесло само время…
Искусство 2012 года в Грузии приобрело социальный оттенок. И это касается не только грузинского театра, но и кино. Одним из главных явлений в культурной жизни года можно считать фильм Русудан Чкония "Улыбнитесь", премьера которого состоялась на Тбилисском международном фестивале, и который будет номинирован на премию "Оскар". Фильм Русудан Чкония уже завоевал несколько призов на серьезных фестивалях и был очень хорошо принят зрителем. Это история о женщинах, которые вынуждены принять участие в довольно непристойном телевизионном шоу, что, в случае победы, могло бы поправить положение их семей. История так понравилась публике, что стало ясно – она давно ожидала такого кино, которое было у нас в большом дефиците…
Тбилисский кино- и театральный фестивали оказались самыми удачными проектами года, и прошли они при полном аншлаге. Похоже, успех был обусловлен не только хорошей программой, но и тем, что билеты на киносеанс стоили 2 лари. Само собой разумеется, что и СМИ сыграли свою роль – обоим фестивалям была обеспечена хорошая реклама.
Тем не менее СМИ продолжают оставаться определенной проблемой для культурной жизни: афиши на телеканалах или нет совсем, или она предельно скупая. Пресса холодна к новым именам, экспериментам, и это увеличивает дистанцию между публикой и экспериментальным искусством. В уходящем году за пределами внимания СМИ остались несколько важных событий музыкальной жизни. К примеру, диск грузинского композитора Нино Джанджгава "Звук, пространство, время", презентация которого состоялась в Центре симфонической музыки имени Микеладзе, и с которым наше радио успело познакомить слушателя.
Опыт 2012 года показал нам, что некоммерческое искусство, если его представить зрителю или слушателю в оригинальной манере, станет понятным и будет принято даже теми, кто не особенно разбирается в нюансах искусства. Примером этого является выставка грузинской живописи 80-90-х годов, организованная в сентябре в Национальной галерее. Искусствовед Нана Кипиани охарактеризовала ее так:
"Оптимизм… И какой бы трагичной ни была эта эпоха, каждый тогда во что-то верил. Так же, как и в начале века, в 10-х годах, в период процветания авангарда и модернизма, характерных для творчества братьев Зданевичей и Давида Какабадзе. Я хочу объединить эти два времени, поскольку они были самыми динамичными эпохами в истории нашего искусства. И там был оптимизм, и здесь было какое-то ожидание…"
Даже в то время, когда рушился Советский Союз, когда страна начинала независимую жизнь, оптимизм в искусстве чувствовался. Чего мы не можем сказать о грузинской культуре последних лет. Более того, в конце уходящего года мы отказались даже от "низкопробных зрелищ". Сменит ли искусственный оптимизм в культуре ощущение реальности, мы должны почувствовать очень скоро – уже в начале 2013 года.
