18 февраля в Южную Осетию прибыли специалисты из российской Счетной палаты. Они посетили непризнанную республику для того, чтобы вместе с югоосетинскими коллегами провести проверку расходования средств, выделенных на восстановительные работы. В конце марта итоги этой проверки должны стать предметом детального рассмотрения на совместной коллегии двух счетных палат. Какие политические последствия может иметь этот аудит? Означает ли это некий поворот в подходах Москвы к Южной Осетии?
"Денежки счет любят". Известная народная мудрость обретает особую важность тогда, когда финансовый интерес пересекается с политикой или затрагивает ее напрямую. Но сначала некоторые цифры. В течение 2008-2010 годов Россия выделила 14,2 миллиарда рублей на восстановление Южной Осетии, а в 2011 году 6,8 миллиардов. В 2012 году в рамках "Инвестиционной программы содействия социально-экономическому развитию Южной Осетии" из российского бюджета предполагалось выделение 2 миллиардов 960 миллионов рублей (хотя финансирование началось только в июле). Однако, несмотря на столь внушительные объемы помощи, восстановительный процесс еще трудно считать завершенным.
Так, президент Южной Осетии Леонид Тибилов, подводя в августе 2012 года итоги четырехлетию признания республики Россией, констатировал, что многие люди остаются без крыши над головой, и что хотя "отремонтировано и построено много километров дорог, но и в этом направлении еще очень много предстоит сделать". В этой связи стоит отметить, что нынешний глава республики вошел во власть на волне крайнего недовольства со стороны населения прежним руководством, а также темпами восстановления и, мягко говоря, масштабным нецелевым использованием финансовых средств, поступающих из Москвы. С каждым днем Тибилову все сложнее повторять, как мантры, слова о тяжелом наследии предшественников. Нужны зримые доказательства большей эффективности новой команды. Тем паче, что не за горами парламентские выборы. Они, напомню, пройдут в 2014 году. И для Тибилова они крайне важны, поскольку станут не только своеобразным социологическим замером его собственной деятельности, но могут помочь консолидации власти вокруг него (с помощью создания лояльного парламентского большинства). Либо, напротив, невыгодные для действующей власти итоги выборов в парламент могут создать ей серьезные проблемы ввиду перспектив следующей президентской гонки.
В этой ситуации серьезный финансовый аудит с последующими жесткими оргвыводами могут сыграть на руку команде главы республики. Сам Леонид Тибилов публично заявлял, что надеется на эффективную кооперацию югоосетинской и российской счетных палат. По его словам, "разбор работ, которые производились прежним правительством, ставит ряд вопросов, ответы на которые очень хотят получить наши компетентные органы". Скорее всего, в марте нынешнего года югоосетинские власти получат возможность придать гласности все эти факты. Не столько ради абстрактной справедливости, сколько ради повышения собственной популярности. Риторический вопрос: сколь долго и успешно можно двигаться вперед, производя расчеты с ошибками прошлого.
Однако социально-экономическая помощь Южной Осетии - это не чисто финансовый или аудиторский вопрос для России. Данная проблема имеет вполне очевидные политические очертания. Югоосетинские власти хоть при Кокойты, хоть при Тибилове последовательно подчеркивают эксклюзивную роль РФ как гаранта безопасности, самоопределения и восстановления. По словам действующего президента республики, не будь российской помощи, ей пришлось бы подниматься из руин десятки лет. Но ведь вся загвоздка в том, что Южная Осетия – это по своим масштабам не Советский Союз или даже не бывшая республика СССР, а уровень разрушений от конфликтов с Грузией несопоставим с уроном от нацистской оккупации.
Однако же прошло четыре с лишним года, а особых поводов для гордости у Кремля пока что нет. Многие гарантии и взятые Москвой обязательства либо не выполняются, либо реализуются вполсилы. И реализуются таким образом, что государственные интересы приносятся в жертву корпоративным. Или даже личному эгоизму. Тем паче, что в своеобразном "восстановительном соревновании" с Грузией (также понесшей свой урон в ходе "пятидневной войны) Москва не выглядит явным победителем. Следовательно, привлекательной витрины для российской политики на Кавказе, в которую могла бы превратиться восстановленная Южная Осетия, пока что не получается. И Кремль бы рад иметь таковую. Но ее создание без качественного демонтажа системы административного рынка невозможно. Поэтому и приходится в данной ситуации, не делая резких движений, бороться с некоторыми "перегибами на местах" и с отдельными "головокружениями от успехов".
"Денежки счет любят". Известная народная мудрость обретает особую важность тогда, когда финансовый интерес пересекается с политикой или затрагивает ее напрямую. Но сначала некоторые цифры. В течение 2008-2010 годов Россия выделила 14,2 миллиарда рублей на восстановление Южной Осетии, а в 2011 году 6,8 миллиардов. В 2012 году в рамках "Инвестиционной программы содействия социально-экономическому развитию Южной Осетии" из российского бюджета предполагалось выделение 2 миллиардов 960 миллионов рублей (хотя финансирование началось только в июле). Однако, несмотря на столь внушительные объемы помощи, восстановительный процесс еще трудно считать завершенным.
Так, президент Южной Осетии Леонид Тибилов, подводя в августе 2012 года итоги четырехлетию признания республики Россией, констатировал, что многие люди остаются без крыши над головой, и что хотя "отремонтировано и построено много километров дорог, но и в этом направлении еще очень много предстоит сделать". В этой связи стоит отметить, что нынешний глава республики вошел во власть на волне крайнего недовольства со стороны населения прежним руководством, а также темпами восстановления и, мягко говоря, масштабным нецелевым использованием финансовых средств, поступающих из Москвы. С каждым днем Тибилову все сложнее повторять, как мантры, слова о тяжелом наследии предшественников. Нужны зримые доказательства большей эффективности новой команды. Тем паче, что не за горами парламентские выборы. Они, напомню, пройдут в 2014 году. И для Тибилова они крайне важны, поскольку станут не только своеобразным социологическим замером его собственной деятельности, но могут помочь консолидации власти вокруг него (с помощью создания лояльного парламентского большинства). Либо, напротив, невыгодные для действующей власти итоги выборов в парламент могут создать ей серьезные проблемы ввиду перспектив следующей президентской гонки.
В этой ситуации серьезный финансовый аудит с последующими жесткими оргвыводами могут сыграть на руку команде главы республики. Сам Леонид Тибилов публично заявлял, что надеется на эффективную кооперацию югоосетинской и российской счетных палат. По его словам, "разбор работ, которые производились прежним правительством, ставит ряд вопросов, ответы на которые очень хотят получить наши компетентные органы". Скорее всего, в марте нынешнего года югоосетинские власти получат возможность придать гласности все эти факты. Не столько ради абстрактной справедливости, сколько ради повышения собственной популярности. Риторический вопрос: сколь долго и успешно можно двигаться вперед, производя расчеты с ошибками прошлого.
Однако социально-экономическая помощь Южной Осетии - это не чисто финансовый или аудиторский вопрос для России. Данная проблема имеет вполне очевидные политические очертания. Югоосетинские власти хоть при Кокойты, хоть при Тибилове последовательно подчеркивают эксклюзивную роль РФ как гаранта безопасности, самоопределения и восстановления. По словам действующего президента республики, не будь российской помощи, ей пришлось бы подниматься из руин десятки лет. Но ведь вся загвоздка в том, что Южная Осетия – это по своим масштабам не Советский Союз или даже не бывшая республика СССР, а уровень разрушений от конфликтов с Грузией несопоставим с уроном от нацистской оккупации.
Однако же прошло четыре с лишним года, а особых поводов для гордости у Кремля пока что нет. Многие гарантии и взятые Москвой обязательства либо не выполняются, либо реализуются вполсилы. И реализуются таким образом, что государственные интересы приносятся в жертву корпоративным. Или даже личному эгоизму. Тем паче, что в своеобразном "восстановительном соревновании" с Грузией (также понесшей свой урон в ходе "пятидневной войны) Москва не выглядит явным победителем. Следовательно, привлекательной витрины для российской политики на Кавказе, в которую могла бы превратиться восстановленная Южная Осетия, пока что не получается. И Кремль бы рад иметь таковую. Но ее создание без качественного демонтажа системы административного рынка невозможно. Поэтому и приходится в данной ситуации, не делая резких движений, бороться с некоторыми "перегибами на местах" и с отдельными "головокружениями от успехов".
