Криминальный инцидент и массовые акции протеста с требованиями о выселении этнических чеченцев в маленьком городе Пугачев Саратовской области снова актуализировали проблему Северного Кавказа. И не просто проблему отдельного региона в составе России, а вопрос принципиальной важности для существования самой РФ. Речь идет о перспективах совместного проживания русских и представителей кавказских народов в рамках общей страны. Лозунг "Хватит кормить Кавказ!" в разных вариациях и интерпретациях завоевывает все большее количество умов. Однако его последовательная реализация чревата серьезными издержками и для Северо-Кавказского региона, и для России в целом.
После распада Советского Союза прошло уже более двух десятков лет. Однако Северный Кавказ по-прежнему остается самой сложной внутриполитической проблемой в современной России. При этом стоит обратить внимание на некоторые метаморфозы. Если в 1990-х годах угроза сецессии исходила в первую очередь из самого региона (казус Чечни был лишь наиболее ярким и последовательным ее проявлением), то сегодня о "разводе" между Кавказом и Большой Россией все чаще говорят не региональные, а столичные интеллектуалы. И всякий раз после массовых акций, подобных тем, что пришли недавно в Саратовской области, эти аргументы воспроизводятся с новой силой.
При этом мотивация у сторонников освобождения от "кавказского бремени" может быть разной. Кто-то выступает за отделение проблемного региона, а кто-то за фактическое (и даже формально-юридическое) введение режима апартеида. Для некоторой части русских националистов "Россияния" ("эрэфия") размывает этническую идентичность русских, не позволяет им реализовать их национальные чаяния. Но не одни националисты предъявляют к Северному Кавказу массу претензий. Свой счет имеется и у отечественных либералов, уверенных в том, что без кадыровских стопроцентных голосований за "партию власти" и лично за господина Путина дорога России к свободе будет не столь извилистой. Как будто бы пресловутый административный ресурс используется избирательно только в семи республиках и никак не затрагивает две российские столицы и другие города и области центральной России?
Между тем подобные оценки и выводы базируются на опасных и контрпродуктивных мифах. Главный из них – это взгляд на Кавказ не как на часть общероссийского политического процесса, а рассмотрение его в виде этнографического заповедника, зоны отсталости и архаики. Непраздный вопрос: а по каким европейским рецептам было организовано передовое аграрное хозяйство в казачьей станице Кущевской? И с каких это пор московскую или питерскую "системы" можно считать образцами транспарентности, свободными от борьбы неформальных кланов? У них нет опоры на этничность? Так поищите другие опоры и матрицы, их не так уж трудно найти, было бы желание. Российские федеральные чиновники любят противопоставлять хаосу 90-х годов порядок путинской "вертикали". И в самом деле, в руках центра армия, МВД, ФСБ, суды, многочисленный аппарат полпреда в Северо-Кавказском округе. Почему же они не рассматриваются как ответственные за имеющуюся "клановость" и непотизм в отдельно взятом регионе.
Если же говорить о внутренней миграции, то она началась отнюдь не сегодня. Переезд чеченских и дагестанских чабанов в восточные районы моей родной Ростовской области имел место еще в 1960-х годах. И таких примеров не так уж мало. Достаточно вспомнить т.н. отхожие промыслы или пресловутые шабашки, в которые в условиях советской "скрытой безработицы" были активно вовлечены жители Северного Кавказа. Сегодня этот процесс подстегивается благодаря социально-экономическим проблемам внутри северокавказских республик и, прежде всего, трудоизбыточности. В любом случае он диктуется логикой современных процессов, а не "законами гор". Понятное дело, любые переселения сопровождаются не просто контактами с местным населением, но и конфликтами. И задача власти (особенно в многосоставном обществе) держать эту ситуацию под жестким контролем и способствовать гармонизации "цветущей сложности".
Но "развод" с Северным Кавказом или введение апартеида не решат ни одной из проблем, существующих сегодня. Во-первых, не надо иллюзий. Ампутация одной национальной окраины создаст прецеденты для других. Это уже не Косово и не Абхазия, речь-то идет о сегодняшних российских границах! Никто еще не доказал, что проект "Россия для русских!" с радостью подхватят татары, башкиры, тувинцы. Частичное укрепление "русского ядра" лишь актуализирует с новой силой те проблемы, которые сегодня кажутся несущественными. Но самое главное – это то, что отделение не спасет Россию от этнической миграции с Кавказа. У региона нет достаточных ресурсов для объединительной кавказской государственности, а имеющихся противоречий внутри и без федерального центра хватает с лихвой. Все это умножает риски конфликтов и более высокого, чем сейчас, политического насилия. Куда, спрашивается, в таком случае податься жителям региона? Ведь США и Европа намного дальше, чем Россия, в которой уже имеются многочисленные этнические сообщества народов Кавказа. Кстати сказать, рассуждая про возможные "разводы" и отделения, не стоит забывать и про русские общины, остающиеся еще в западной части российского Кавказа.
Если же говорить о закреплении апартеида, то есть фактически раздельного сосуществования "русской" и "нерусской" этнических территорий, то такие практики могли работать в условиях XIX столетия. Век спустя они оказались практически всюду битыми, в первую очередь вследствие роста национальной интеллигенции, которая, к слову сказать, на Северном Кавказе уже имеется. Поэтому попытки жесткого закрепления "своих" и "чужих" территорий ни к чему, кроме новой серии конфликтов и окончательной дезинтеграции, не приведут. Чем чревата эта дезинтеграция, наверное, не надо объяснять тем, кто уже пережил распад единой страны. Впрочем, "история Пугачева", похоже, заставляет активизировать такую объяснительную работу.
После распада Советского Союза прошло уже более двух десятков лет. Однако Северный Кавказ по-прежнему остается самой сложной внутриполитической проблемой в современной России. При этом стоит обратить внимание на некоторые метаморфозы. Если в 1990-х годах угроза сецессии исходила в первую очередь из самого региона (казус Чечни был лишь наиболее ярким и последовательным ее проявлением), то сегодня о "разводе" между Кавказом и Большой Россией все чаще говорят не региональные, а столичные интеллектуалы. И всякий раз после массовых акций, подобных тем, что пришли недавно в Саратовской области, эти аргументы воспроизводятся с новой силой.
При этом мотивация у сторонников освобождения от "кавказского бремени" может быть разной. Кто-то выступает за отделение проблемного региона, а кто-то за фактическое (и даже формально-юридическое) введение режима апартеида. Для некоторой части русских националистов "Россияния" ("эрэфия") размывает этническую идентичность русских, не позволяет им реализовать их национальные чаяния. Но не одни националисты предъявляют к Северному Кавказу массу претензий. Свой счет имеется и у отечественных либералов, уверенных в том, что без кадыровских стопроцентных голосований за "партию власти" и лично за господина Путина дорога России к свободе будет не столь извилистой. Как будто бы пресловутый административный ресурс используется избирательно только в семи республиках и никак не затрагивает две российские столицы и другие города и области центральной России?
Между тем подобные оценки и выводы базируются на опасных и контрпродуктивных мифах. Главный из них – это взгляд на Кавказ не как на часть общероссийского политического процесса, а рассмотрение его в виде этнографического заповедника, зоны отсталости и архаики. Непраздный вопрос: а по каким европейским рецептам было организовано передовое аграрное хозяйство в казачьей станице Кущевской? И с каких это пор московскую или питерскую "системы" можно считать образцами транспарентности, свободными от борьбы неформальных кланов? У них нет опоры на этничность? Так поищите другие опоры и матрицы, их не так уж трудно найти, было бы желание. Российские федеральные чиновники любят противопоставлять хаосу 90-х годов порядок путинской "вертикали". И в самом деле, в руках центра армия, МВД, ФСБ, суды, многочисленный аппарат полпреда в Северо-Кавказском округе. Почему же они не рассматриваются как ответственные за имеющуюся "клановость" и непотизм в отдельно взятом регионе.
Если же говорить о внутренней миграции, то она началась отнюдь не сегодня. Переезд чеченских и дагестанских чабанов в восточные районы моей родной Ростовской области имел место еще в 1960-х годах. И таких примеров не так уж мало. Достаточно вспомнить т.н. отхожие промыслы или пресловутые шабашки, в которые в условиях советской "скрытой безработицы" были активно вовлечены жители Северного Кавказа. Сегодня этот процесс подстегивается благодаря социально-экономическим проблемам внутри северокавказских республик и, прежде всего, трудоизбыточности. В любом случае он диктуется логикой современных процессов, а не "законами гор". Понятное дело, любые переселения сопровождаются не просто контактами с местным населением, но и конфликтами. И задача власти (особенно в многосоставном обществе) держать эту ситуацию под жестким контролем и способствовать гармонизации "цветущей сложности".
Но "развод" с Северным Кавказом или введение апартеида не решат ни одной из проблем, существующих сегодня. Во-первых, не надо иллюзий. Ампутация одной национальной окраины создаст прецеденты для других. Это уже не Косово и не Абхазия, речь-то идет о сегодняшних российских границах! Никто еще не доказал, что проект "Россия для русских!" с радостью подхватят татары, башкиры, тувинцы. Частичное укрепление "русского ядра" лишь актуализирует с новой силой те проблемы, которые сегодня кажутся несущественными. Но самое главное – это то, что отделение не спасет Россию от этнической миграции с Кавказа. У региона нет достаточных ресурсов для объединительной кавказской государственности, а имеющихся противоречий внутри и без федерального центра хватает с лихвой. Все это умножает риски конфликтов и более высокого, чем сейчас, политического насилия. Куда, спрашивается, в таком случае податься жителям региона? Ведь США и Европа намного дальше, чем Россия, в которой уже имеются многочисленные этнические сообщества народов Кавказа. Кстати сказать, рассуждая про возможные "разводы" и отделения, не стоит забывать и про русские общины, остающиеся еще в западной части российского Кавказа.
Если же говорить о закреплении апартеида, то есть фактически раздельного сосуществования "русской" и "нерусской" этнических территорий, то такие практики могли работать в условиях XIX столетия. Век спустя они оказались практически всюду битыми, в первую очередь вследствие роста национальной интеллигенции, которая, к слову сказать, на Северном Кавказе уже имеется. Поэтому попытки жесткого закрепления "своих" и "чужих" территорий ни к чему, кроме новой серии конфликтов и окончательной дезинтеграции, не приведут. Чем чревата эта дезинтеграция, наверное, не надо объяснять тем, кто уже пережил распад единой страны. Впрочем, "история Пугачева", похоже, заставляет активизировать такую объяснительную работу.
