Грузии повезло. Сноуден ведь теоретически мог попросить убежища и в Грузии. Если он и развлекается тем, что подставляет страны и правительства, лучшей жертвы, чем Бидзина Иванишвили, он мог бы и не найти. Это был бы не какой-нибудь товарищеский матч тбилисского "Динамо" с московским. Это было бы большим политическим выбором. И Бидзине Иванишвили пришлось бы изрядно поимпровизировать, чтобы в очередной раз его не сделать.
Сноуден ведь странным образом выбирает страны с репутацией. Неважно, какой именно. При Саакашвили она у Грузии была. И тоже не так важно, какая. То, что он делал, вызывало яростные споры, но эти споры были по существу. Можно ли делать реформы, ломая страну и традицию через колено? Можно ли делать реформы за счет свободы и простых человеческих прав? Можно ли делать реформы, делая подлости. И что ждет такие реформы? Был выбор, он казался экзистенциальным, и он хотя бы отчасти был рациональным.
Были вопросы и похуже, и были очень плохие ответы. Власть врала, но было понятно, для чего. Даже когда она делала откровенные и необязательные гадости, вроде дела фотографов. Та власть врала самозабвенно, по-хлестаковски, страстно, не скрывая своей органической любви к вранью.
Саакашвили врал про НАТО, про шпионов, про войну. Привирал про Россию и про Америку. Но было понятно, что у этого вранья есть реальная сверхзадача. Саакашвили можно ненавидеть и оправдывать; жизнь, которой он заставил жить в Грузии, можно считать сломанной, страшной или героической.
Нельзя одного – называть ту эпоху и тот политический стиль примитивными.
Нынешняя власть врет без вдохновения. Так врет человек, который не врет, а проговаривается. Как человек, у которого нет никакой сверхзадачи. Саакашвили, если бы вдруг задумался о цене своих дел, мог слукавить. Дескать, даже то, что выглядит преступлением, делается для чего-то большего, чем просто власть.
У Иванишвили нет шанса на сколь-нибудь интересное лукавство. Он его и не ищет. У него вообще принципиально иной стиль. В этом стиле нет места креативной лжи. Если Бедукадзе освобождается от ответственности, то освобождается без изысков, просто потому, что, как сообщается стране, он помог ей победить зло. Если вдруг выясняется, что с его души сняли груз неправильно, то, как объясняется, лидер был не в курсе. Лидер уходит, о чем всем сообщает. А потом лидер напоминает, что его еще можно уговорить остаться. Все очень запредельно постмодернистски просто.
Нет сверхзадачи. Нет того, что стоило бы бесстыдства великого масштаба. Хотя бы для того, чтобы хоть как то опровергнуть злые языки. Они ведь тоже очень просто объясняют метания премьера с "уходом-неуходом": конституционные поправки на тему его французского гражданства.
И это было не просто логично. Это, в самом деле, не стоило того, чтобы напрягаться и опровергать. Даже переговоры с бывшей властью о том, чтоб она эти поправки поддержала, не делают Иванишвили для его сторонников хуже. Иванишвили и не боится никого из своих сторонников разочаровать. Другой стиль. Только бизнес. Только схема.
И он имеет право так считать. Саакашвили свою страсть к власти умело выдавал за исполнение той самой сверхзадачи. И это было тем легче, чем в какой-то степени было, смешно сказать, правдой. При нем с Россией все было очень плохо, но по-честному. И то, что было, проистекало, кроме всего прочего, из убеждений. При Иванишвили не хорошо и не плохо. Но оказывается, простота порой способна запутать и исказить реальность лучше любого философа или шарлатана. И сделать двусмысленным товарищеский матч с заранее известным результатом. Такие парадоксы, вообще ,часто случаются с бесхитростными подходами.
Единственная сверхзадача, за исполнение которой мог выдать Иванишвили весь комплекс своих мероприятий, – очищение страны и мира от Саакашвили. Но даже вступив с ним в переговоры о своем премьерстве и его безопасности, он ничего для своих не рушит и не меняет. У них совпадают представления о сверхзадаче. Этому совпадению не нужны ни бурлеск, ни репутация, ни Хлестаков. В такую страну никакой Сноуден не поедет.
Сноуден ведь странным образом выбирает страны с репутацией. Неважно, какой именно. При Саакашвили она у Грузии была. И тоже не так важно, какая. То, что он делал, вызывало яростные споры, но эти споры были по существу. Можно ли делать реформы, ломая страну и традицию через колено? Можно ли делать реформы за счет свободы и простых человеческих прав? Можно ли делать реформы, делая подлости. И что ждет такие реформы? Был выбор, он казался экзистенциальным, и он хотя бы отчасти был рациональным.
Были вопросы и похуже, и были очень плохие ответы. Власть врала, но было понятно, для чего. Даже когда она делала откровенные и необязательные гадости, вроде дела фотографов. Та власть врала самозабвенно, по-хлестаковски, страстно, не скрывая своей органической любви к вранью.
Саакашвили врал про НАТО, про шпионов, про войну. Привирал про Россию и про Америку. Но было понятно, что у этого вранья есть реальная сверхзадача. Саакашвили можно ненавидеть и оправдывать; жизнь, которой он заставил жить в Грузии, можно считать сломанной, страшной или героической.
Нельзя одного – называть ту эпоху и тот политический стиль примитивными.
Нынешняя власть врет без вдохновения. Так врет человек, который не врет, а проговаривается. Как человек, у которого нет никакой сверхзадачи. Саакашвили, если бы вдруг задумался о цене своих дел, мог слукавить. Дескать, даже то, что выглядит преступлением, делается для чего-то большего, чем просто власть.
У Иванишвили нет шанса на сколь-нибудь интересное лукавство. Он его и не ищет. У него вообще принципиально иной стиль. В этом стиле нет места креативной лжи. Если Бедукадзе освобождается от ответственности, то освобождается без изысков, просто потому, что, как сообщается стране, он помог ей победить зло. Если вдруг выясняется, что с его души сняли груз неправильно, то, как объясняется, лидер был не в курсе. Лидер уходит, о чем всем сообщает. А потом лидер напоминает, что его еще можно уговорить остаться. Все очень запредельно постмодернистски просто.
Нет сверхзадачи. Нет того, что стоило бы бесстыдства великого масштаба. Хотя бы для того, чтобы хоть как то опровергнуть злые языки. Они ведь тоже очень просто объясняют метания премьера с "уходом-неуходом": конституционные поправки на тему его французского гражданства.
И это было не просто логично. Это, в самом деле, не стоило того, чтобы напрягаться и опровергать. Даже переговоры с бывшей властью о том, чтоб она эти поправки поддержала, не делают Иванишвили для его сторонников хуже. Иванишвили и не боится никого из своих сторонников разочаровать. Другой стиль. Только бизнес. Только схема.
И он имеет право так считать. Саакашвили свою страсть к власти умело выдавал за исполнение той самой сверхзадачи. И это было тем легче, чем в какой-то степени было, смешно сказать, правдой. При нем с Россией все было очень плохо, но по-честному. И то, что было, проистекало, кроме всего прочего, из убеждений. При Иванишвили не хорошо и не плохо. Но оказывается, простота порой способна запутать и исказить реальность лучше любого философа или шарлатана. И сделать двусмысленным товарищеский матч с заранее известным результатом. Такие парадоксы, вообще ,часто случаются с бесхитростными подходами.
Единственная сверхзадача, за исполнение которой мог выдать Иванишвили весь комплекс своих мероприятий, – очищение страны и мира от Саакашвили. Но даже вступив с ним в переговоры о своем премьерстве и его безопасности, он ничего для своих не рушит и не меняет. У них совпадают представления о сверхзадаче. Этому совпадению не нужны ни бурлеск, ни репутация, ни Хлестаков. В такую страну никакой Сноуден не поедет.
