Все не то, чем кажется. Как и подозревалось с самого начала. Выборы оказались не выборами, а плебисцитом, президент – не президентом, то есть еще даже меньше президентом, чем предполагали шутники. Даже Нино Бурджанадзе оказалась не Нино Бурджанадзе. "Я, – говорила она, – приму любые результаты выборов, если они будут справедливы..." Своими десятью процентами она в самом деле удовлетворилась?
Дело не в Нино Бурджанадзе. Дело в том, что человек, который выступал в избранном ею образе, оказался фальсификацией. И иллюстрацией того, что все не то, чем кажется.
"Я договорюсь с Путиным...", "я посажу Саакашвили" и "я выполню невыполненные обещания Иванишвили" – три источника и три составных части учения, которое многие успели счесть всесильным. Нино Бурджанадзе решила победить с ровно тем набором идей, с которым Иванишвили год назад уже победил. "Грузмечта-2". Не получилось. Не только потому, что любое повторение хуже оригинала, бывает, это как раз только помогает.
Просто и у Иванишвили это не получилось именно потому, что этого и не требовалось. Этот наказ избирателя только казался таким масштабным.
Для 40% населения страны, которые не пришли на участки, тюрьма для Саакашвили не является вопросом жизни и смерти. И прочие вопросы, кстати, тоже. Больше 10% населения проголосовало за Саакашвили. Из тех, кто голосовал за "Мечту", тоже отнюдь не все исходили из идеалов самой кровожадной мести, может быть, даже не большинство. Словом, тех, кто требует непременного возмездия, едва ли больше трети.
А ведь идея казалась чрезвычайно перспективным продолжением. Примерно как новое открытие России.
Кстати, в мае, когда священнослужители гонялись с табуретками за геями и сочувствующими, тоже казалось, что защитников всего святого много. Тогда тоже было понятно, что геи – это не геи, а все, кто за продажу национальных ценностей. В том числе, как выяснилось, и сам Иванишвили, святых отцов не поддержавший. Казалось, что и в самом деле тех, кто в нем разочаровался, будет достаточно, чтобы кому-то удалось ему дать бой.
Но церковь ведь тоже только кажется церковью. Она еще для кого-то символ православного единства с той же Россией. Для кого-то воплощение все того же антизападного, патриархального и национального, всего того, что безжалостно вытравлял Саакашвили. Словом, церковь – не церковь, а центр сбора всех тех, кто жаждет реставрации – во всем.
Но ведь и Россия только кажется Россией. На самом деле она часть той мечты о возвращении счастливой патриархальности, которую разрушил Саакашвили.
А теперь выяснилось, что и Иванишвили ничуть не лучше, потому что и он совсем не то, чем казался в прошлом октябре.
В общем, прозрение с разочарованием.
Но то ли тех, кто прозрел, оказалось всего 10%, либо, что вероятнее, их прозрение тоже оказалось сиюминутным порывом.
И в этом случае все, наконец, сходится.
Да, наверное, в Грузии немало тех, кто с удовольствием забыл бы все российские обиды. И Абхазию, и Южную Осетию, и, может быть, их как раз прежде всего. И уж тем более забыл бы про бросок на запад как страшный сон, потому что он тоже нарушает ностальгический уют.
Может быть, даже и Таможенный союз для многих не зло.
Только ради чего это России прощать? Что взамен?
Революция в чем-то тоже только кажется революцией. По крайней мере она не слишком ускорила и не слишком замедлила темпы естественного хода вещей. Как в Украине, Молдавии и даже Армении. Там даже поборники реставрации всего и вся уже постепенно тоже прозревают и догадываются, что в рамках интеграционных ценностей их место где-то на бирюлевской овощебазе, которую к тому же упраздняют.
И потому грузинский плебисцит очень выразительно не дал ответа на вопрос, сколько тех, кто еще верит в задний ход. Сколько бы их ни было, они предпочли Иванишвили. Хоть рейтинг, как уверяют, падает и хоть, говорят, разочарование налицо. Россию не вернул, НАТО не отменил, геев не запретил. И за целый год так и не стало хоть сколь-нибудь ясно, зачем он вообще приходил. Для 62% голосовавших или почти 40% населения вопрос о том, чем он, собственно, отличается от ненавистного Саакашвили, только казался животрепещущим.
Дело не в Нино Бурджанадзе. Дело в том, что человек, который выступал в избранном ею образе, оказался фальсификацией. И иллюстрацией того, что все не то, чем кажется.
"Я договорюсь с Путиным...", "я посажу Саакашвили" и "я выполню невыполненные обещания Иванишвили" – три источника и три составных части учения, которое многие успели счесть всесильным. Нино Бурджанадзе решила победить с ровно тем набором идей, с которым Иванишвили год назад уже победил. "Грузмечта-2". Не получилось. Не только потому, что любое повторение хуже оригинала, бывает, это как раз только помогает.
Просто и у Иванишвили это не получилось именно потому, что этого и не требовалось. Этот наказ избирателя только казался таким масштабным.
Для 40% населения страны, которые не пришли на участки, тюрьма для Саакашвили не является вопросом жизни и смерти. И прочие вопросы, кстати, тоже. Больше 10% населения проголосовало за Саакашвили. Из тех, кто голосовал за "Мечту", тоже отнюдь не все исходили из идеалов самой кровожадной мести, может быть, даже не большинство. Словом, тех, кто требует непременного возмездия, едва ли больше трети.
А ведь идея казалась чрезвычайно перспективным продолжением. Примерно как новое открытие России.
Кстати, в мае, когда священнослужители гонялись с табуретками за геями и сочувствующими, тоже казалось, что защитников всего святого много. Тогда тоже было понятно, что геи – это не геи, а все, кто за продажу национальных ценностей. В том числе, как выяснилось, и сам Иванишвили, святых отцов не поддержавший. Казалось, что и в самом деле тех, кто в нем разочаровался, будет достаточно, чтобы кому-то удалось ему дать бой.
Но церковь ведь тоже только кажется церковью. Она еще для кого-то символ православного единства с той же Россией. Для кого-то воплощение все того же антизападного, патриархального и национального, всего того, что безжалостно вытравлял Саакашвили. Словом, церковь – не церковь, а центр сбора всех тех, кто жаждет реставрации – во всем.
Но ведь и Россия только кажется Россией. На самом деле она часть той мечты о возвращении счастливой патриархальности, которую разрушил Саакашвили.
А теперь выяснилось, что и Иванишвили ничуть не лучше, потому что и он совсем не то, чем казался в прошлом октябре.
В общем, прозрение с разочарованием.
Но то ли тех, кто прозрел, оказалось всего 10%, либо, что вероятнее, их прозрение тоже оказалось сиюминутным порывом.
И в этом случае все, наконец, сходится.
Да, наверное, в Грузии немало тех, кто с удовольствием забыл бы все российские обиды. И Абхазию, и Южную Осетию, и, может быть, их как раз прежде всего. И уж тем более забыл бы про бросок на запад как страшный сон, потому что он тоже нарушает ностальгический уют.
Может быть, даже и Таможенный союз для многих не зло.
Только ради чего это России прощать? Что взамен?
Революция в чем-то тоже только кажется революцией. По крайней мере она не слишком ускорила и не слишком замедлила темпы естественного хода вещей. Как в Украине, Молдавии и даже Армении. Там даже поборники реставрации всего и вся уже постепенно тоже прозревают и догадываются, что в рамках интеграционных ценностей их место где-то на бирюлевской овощебазе, которую к тому же упраздняют.
И потому грузинский плебисцит очень выразительно не дал ответа на вопрос, сколько тех, кто еще верит в задний ход. Сколько бы их ни было, они предпочли Иванишвили. Хоть рейтинг, как уверяют, падает и хоть, говорят, разочарование налицо. Россию не вернул, НАТО не отменил, геев не запретил. И за целый год так и не стало хоть сколь-нибудь ясно, зачем он вообще приходил. Для 62% голосовавших или почти 40% населения вопрос о том, чем он, собственно, отличается от ненавистного Саакашвили, только казался животрепещущим.
