Министр юстиции Южной Осетии заявил о том, что все взаимоотношения югоосетинских некоммерческих организаций с грузинскими коллегами противоправны и аморальны. По мнению Мурата Ванеева, было бы целесообразно разработать некий нормативно-правовой акт, который бы ограничивал взаимодействие югоосетинских и грузинских некоммерческих организаций.
– Как вы считаете, нужно ли принимать закон, ограничивающий возможности общения граждан Южной Осетии с гражданами Грузии?
Мадина, 43 года: Граждан, как физических лиц, я считаю, что не надо ограничивать, потому что они все-таки связаны родственными узами. А что касается официальных контактов, то это уже им решать. Я считаю, что надо не ограничивать, а контролировать. Надо иметь все-таки какие-то контакты, но контролировать их.
Заира, 57 лет: Редко можно встретить человека в Южной Осетии, который бы не пострадал от действий Грузии, у которого бы не погибли в войнах родные, родственники, друзья, соседи. У меня в 2008 году погиб сын. Я считаю, что сейчас говорить о каких-то контактах пока рано. Это как сыпать соль на свежую рану. И вообще я считаю, что всем, что касается Грузии, нужно заниматься намного серьезнее. У них целые ведомства, которые нами занимаются, а у нас ничего такого нет. Нужно создать, чтобы там работали политологи, историки. Спросите любого ребенка – он знает, что они враги. Но как поступать, как себя вести с ними, он не знает. Я считаю, что наш народ пока не готов к контактам.
Алан, 40 лет: Я считаю это глупым решением министра юстиции Ванеева. Глупо ограничивать гражданское общество в общении. Это вне политики. Только таким образом можно выйти на более высокий, на международный уровень.
Наира, 52 года: Да, я считаю, что такой закон нужен, потому что до сих пор тот факт, что мы общались и были вместе, не привел ни к чему хорошему. И сейчас будет лучше, если общаться не будем.
Анна, 25 лет: Мне кажется, это звучит как минимум абсурдно и нелогично. Это просто невозможно, наверное. Юридически можно издать закон, но на практике он неприменим. Ни для кого не является секретом, что жители Южной Осетии, жители Северной Осетии ездят в Грузию и на лечение, у них там есть родственники. Как это все можно прекратить? А если интересует политическая подоплека, НПО и все такое, то я считаю, что многие из этих людей проверены годами и в их патриотизме сомневаться не стоит. Это для них возможность сказать практически на весь мир о том, что они думают. Других возможностей нет. Они есть только у политиков. Давайте тогда уберем Женевские дискуссии, поставим барьер и представим, что Грузии нет ни в жизни Южной Осетии, ни в жизни России. Абсурд.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
– Как вы считаете, нужно ли принимать закон, ограничивающий возможности общения граждан Южной Осетии с гражданами Грузии?
Мадина, 43 года: Граждан, как физических лиц, я считаю, что не надо ограничивать, потому что они все-таки связаны родственными узами. А что касается официальных контактов, то это уже им решать. Я считаю, что надо не ограничивать, а контролировать. Надо иметь все-таки какие-то контакты, но контролировать их.
Заира, 57 лет: Редко можно встретить человека в Южной Осетии, который бы не пострадал от действий Грузии, у которого бы не погибли в войнах родные, родственники, друзья, соседи. У меня в 2008 году погиб сын. Я считаю, что сейчас говорить о каких-то контактах пока рано. Это как сыпать соль на свежую рану. И вообще я считаю, что всем, что касается Грузии, нужно заниматься намного серьезнее. У них целые ведомства, которые нами занимаются, а у нас ничего такого нет. Нужно создать, чтобы там работали политологи, историки. Спросите любого ребенка – он знает, что они враги. Но как поступать, как себя вести с ними, он не знает. Я считаю, что наш народ пока не готов к контактам.
Алан, 40 лет: Я считаю это глупым решением министра юстиции Ванеева. Глупо ограничивать гражданское общество в общении. Это вне политики. Только таким образом можно выйти на более высокий, на международный уровень.
Наира, 52 года: Да, я считаю, что такой закон нужен, потому что до сих пор тот факт, что мы общались и были вместе, не привел ни к чему хорошему. И сейчас будет лучше, если общаться не будем.
Анна, 25 лет: Мне кажется, это звучит как минимум абсурдно и нелогично. Это просто невозможно, наверное. Юридически можно издать закон, но на практике он неприменим. Ни для кого не является секретом, что жители Южной Осетии, жители Северной Осетии ездят в Грузию и на лечение, у них там есть родственники. Как это все можно прекратить? А если интересует политическая подоплека, НПО и все такое, то я считаю, что многие из этих людей проверены годами и в их патриотизме сомневаться не стоит. Это для них возможность сказать практически на весь мир о том, что они думают. Других возможностей нет. Они есть только у политиков. Давайте тогда уберем Женевские дискуссии, поставим барьер и представим, что Грузии нет ни в жизни Южной Осетии, ни в жизни России. Абсурд.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
