Это очень грузинская история. А также азербайджанская, молдавская, чуть не сказал, испанская. Нет, не испанская.
Речь о Донбассе. И о том, что будет, когда все кончится и забудется Мариуполь. И стоит ли ждать, пока кончится все. И кто и как может подвести черту.
Дело не в уровне ненависти. Французы и немцы в Эльзасе друг друга в свое время тоже ненавидели так, что никто и представить себе не мог какой-нибудь формы дальнейшей совместимости. Ненависть, вопреки странной уверенности, материя летучая, если ее, конечно, не регенерировать.
Дело и не в истории. Нет ничего трагикомичнее поисков справедливости в ее анналах.
Дело в той объективной реальности, которая, порушив всякую справедливость, сложилась. Здесь и сейчас. А реальность такова, что ее образ – битва за донецкий аэропорт. Давно уже никому ненужный. Ни с военно-тактической, ни со стратегической точек зрения.
Донбасс – доведенное до логического абсолюта воплощение того давнего советско-постсоветского сепаратизма, который Кремль учреждал на периферии корчившейся империи. Тогда, впрочем, эти потуги опирались на объективность: где-то большую, как в Абхазии и Карабахе, где-то сомнительную, как в Южной Осетии и Приднестровье, где-то и вовсе обреченную, как, скажем, в северо-восточной Эстонии, где ничего и не получилось. За двадцать с лишним лет все аналогии утратили смысл, потому что все желавшие самоопределиться самоопределились, а Донбасс в списках желавших не значился ни тогда, ни даже год назад. Так что налицо чистый и беспримесный эксперимент, что не делает эту историю менее грузинской или азербайджанской. Но особенно молдавской, потому что пока только здесь дают понять, что готовы к глобальной революции. То есть ради интересных перспектив страна при определенных условиях готова предоставить Приднестровье самому себе. И с любопытством с другого берега – и географического, и исторического – наблюдать за ее счастливым независимым плаванием.
У борьбы за символы свои законы. Но жертвы, понесенные за фетиш единой территории, не должны служить оправданием новых жертв. Да, все банально: только лишенный сердца не поймет мечты беженца из Сухуми о возвращении и только избавленный от ума может сегодня верить в то, что Сухуми может вернуться. Сепаратизм, вне зависимости от того, насколько он справедлив, жесток или выдуман на пустом месте, – тот случай, в котором именно сильный должен подвести черту. Хотя бы для того, чтобы проверить обоснованность амбиций. Поучится независимость – значит, глупо было удерживать таких людей у себя. Не получится – что ж, милости просим домой. Но отсчет времени снижения градуса взаимной ненависти начнется сразу, что является главным последствием не только человеческим, но и политическим. Плюс подтверждение своей силы, потому что только сильная власть может подняться выше вечных мифов.
Донбасс хочет уйти? Почему нет? Ведь и в 90-е Кремлю были нужны не независимый Карабах или суверенная Абхазия. Речь шла о занозе, о войне, в которую Грузия или Азербайджан непременно втянутся, желательно, навсегда, даже после того, как все закончится. И они втянулись – на радость авторам сценария. Реально независимый Донбасс, который безразличен Киеву, для России ненамного меньший кошмар, чем для Украины война за него. Своей капитуляцией Киев нанесет Москве такой урон, какой не способен нанести ни один танковый прорыв. А уж ради собственного развития такое предприятие окажется во много раз более полезным, чем самый беспримерный героизм «киборгов» в донецком аэропорту.
Конечно, утопия. Порошенко не похож на отчаянного романтика, готового ринуться в катастрофического масштаба внутриполитический кризис с очень сомнительными последствиями. Не факт, что к такой дискуссии готова нынешняя Украина. Да и объективно никто ведь не возьмется предсказать, на что способны люди, называющие себя «ДНР» и «ЛНР», ни за что не несущие ответственности и за которыми стоит сверхдержава, в которой продается все, включая ядерные компоненты.
Но мы, повторимся, о Кавказе. Здесь описанные кошмары неактуальны, разве что ограбят туристов или распилят российскую помощь. Образования, которые получились у сепаратистов, можно называть по-разному. Но они в любом случае достигли того уровня, за которым любые разговоры о возвращении в бывшую метрополию смешны, и не видеть этого могут только фанатики или профессиональные политики, начисто лишенные чувства юмора.
И даже необязательно поздравлять Сухуми с независимостью. Нужно всего лишь признать, что двадцать с лишним лет – это двадцать с лишним лет, и что-то надо начинать по-другому. И кому больше, чем Грузии, интересна Абхазия, больше не обреченная на одну лишь Россию? Может быть, тогда ощетинившиеся посты совместной группировки на Ингури и самим абхазам покажутся нонсенсом.
И, казалось бы, причем здесь Донбасс?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
