В Южной Осетии все чаще говорят о нефтепроводе Баку-Супса. Точнее, об участке длиной 1250 метров, который проходит по территории Ленингорского района. Эксперты спрашивают, зарабатывает ли республика на транзите. Впрочем, югоосетинские власти не спешат отвечать на этот вопрос.
После публикации в интернете и даже на страницах государственных газет статей о функционировании части нефтепровода Баку-Супса, проходящей по территории Южной Осетии, в обществе ждали хоть какую-то реакцию от властей. Автор одной из статей прямо спросил, почему Южная Осетия не получает денег за транзит, и предупредил, что подобное положение дел может рождать «не очень уж фантастические предположения, что кто-то уже получает оплату за транзит нефтепродуктов по территории республики».
Никто из официальных лиц, к которым я обратилась за комментарием, не согласился говорить на эту тему. Эксперты, в свою очередь, не располагают достаточной информацией. Общественный деятель Алан Джуссоев вспоминает предысторию строительства нефтепровода. В 1997 году в Южную Осетию приезжали представители международной организации, которые изучали возможность прокладки нефтепровода, говорит он:
«Тогда я очень хорошо помню, он проходил непосредственно по Ленингорскому району. Это по первоначальному плану. После этого в ходе консультаций и изучения ситуации они перенесли его дальше на 7 или 10 километров, за пределы Ленингорского района. Вообще, два нефтепровода и один газопровод, проходящие по территории Грузии, проходят в непосредственной близости от границ Южной Осетии или по нашей территории, как этот нефтепровод».
Примечательно, что в те годы Ленингорский район находился под оккупацией Грузии. Здесь распространялась грузинская юрисдикция, но нефтепровод все же решили провести подальше. Это, по мнению Алана Джуссоева, знаково:
«И если они уже тогда не верили в территориальную целостность Грузии, о чем можно говорить. Рвать на себе майки в Грузии сегодня могут все, но факт переноса такой организацией, как «Бритиш Петролеум», нефтепровода в целях безопасности с территории, не контролируемой тогда Южной Осетией, это говорящий факт».
Алан Джуссоев предлагает поставить вопрос по-другому: не кто занимается нефтепроводом, а почему им никто не занимается:
«В принципе, могли бы воспользоваться этим фактором. Это фактор легитимации для нас. Разницы нет, какой бы статус ни был у Южной Осетии, понятно, что не в Грузии, все равно это возможность. Во-первых, можно зарабатывать деньги, во-вторых, уровень твоего диалога значительно вырастет».
Мой собеседник не берется судить о причинах всеобщего «молчания о трубопроводе». Тем временем югоосетинская общественность ждет ответов на задаваемые вопросы.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
